Печать Тора (ЛП)

— Это будет трудно, — мрачно заметила я.

— В моей жизни остался только один смысл, — решительно заявил Вельф. — Я не нарушу клятву, данную Тони. Я посвящу свою жизнь, чтобы отомстить за него и Катерину и, наконец, стереть Бальтазара с лица земли. И если у вас есть честь и для вас ещё что-то значит ваша клятва и наша дружба, то теперь вы выполните своё обещание, которое дали Тони столько лет назад.

Вельф Боргерсон сказал очень сильные слова, и они как будто оживили когда-то данную клятву. Один за другим, мужчины поднимались со своих мест. Они взяли свои печати, подняли их вверх, пока те не соприкоснулись, и я отчётливо почувствовала, как много лет назад насильно разбитая дружба и дух товарищества мужчин снова крепко сплотились.

Следующие несколько дней я провела в Миндоре, каждый день открывая новые, устроенные c любовью детали, которые превратили это убежище в неиссякаемый источник воспоминаний о моём отце. В нашем доме в Каменном переулке не было ни магических книг, ни других вещей, благодаря которым можно было бы догадаться, что мы семья, обладающая необычными способностями. Но здесь, в Миндоре, мой отец хранил все те вещи, которые дома, в Шёнефельде, попади они в руки детям, могли бы стать опасными. Здесь же кроме сектора с кроватями, был также уголок, где отец хранил магическую литературу, сосуды, наполненные разной землёй и металлами, миски с семенами и травами и ещё больше книг.

В основном это была непростая литература, рассматривающая четыре элемента, и довольно много книг посвященных исключительно созданию сложных словесных заклинаний на старом языке. Также я нашла много книг по пятому элементу, и выглядели они так, будто отец ежедневно с ними работал, такими потрёпанными были обложки и зачитанными страницы.

Пока я использовала время на то, чтобы изучить записи и документацию отца и с каждым часом всё больше удивлялась, какими глубокими были его умение и знания, тем временем Адам наблюдал, как развивается ситуация на поверхности земли.

Морлемы ещё несколько часов караулили перед входом в Миндору и пытались проникнуть под землю, чтобы всё-таки меня поймать. Но потом, в конце концов, сдались и вернулись в своё убежище.

После того, как Морлемы исчезли, мужчины снова собрались за большим столом, чтобы обсудить, что делать дальше. Адам рассказал, что нам уже удалось выяснить об укрытие Бальтазара и что предпринимала Чёрная гвардия, чтобы поймать его.

— Если он действительно прячется на Корво, — заявил Вельф, — тогда и нам стоит туда заглянуть.

— Тем лучше, — согласился Адам. — Потому что я должен вернуться в Чёрную гвардию. Мы поедим вместе.

— А что будет с Сельмой? — спросил Ким, и я увидела страх в его глазах, что я захочу присоединиться к этому путешествию и снова приманю Морлемов.

— Не беспокойся, — ответила я, — я останусь здесь, пока не прочту всё, что написал мой отец. Может я смогу выяснить, над чем он работал.

— Отлично, — с облегчением произнёс Ким.

Так всё и случилось. Адам и хранители печати отправились на Корво, а я осталась здесь, в безопасности Миндоры. После того, как вход был открыт, теперь в него мог войти любой, кто обладал печатью, не нужно было, чтобы присутствовали все носители печати.

Закончив здесь, я намеревалась поехать в Конкверу. В большом городе легче укрыться и держаться в стороне от палаты сенаторов, тем более что Ладислав Энде, наконец, и там установил защитное заклинание.

Но после того, как я обнаружила записи отца, я поняла, что Конквера должна ещё немного подождать, потому что пока я просмотрю все заметки, пройдёт ещё некоторое время.

Поэтому я изо дня в день читала, как отец разрабатывал заклинание, объединяющее двери, находящиеся в разных местах. Я также обнаружила дверь в задней части оружейной, которая когда-то была соединена с Шёнефельде и которую отец деактивировал.

После некоторых поисков, я даже нашла это сложное словесное заклинание, устанавливающее связь между дверьми и, недолго думая, произнесла его в надежде, что преуспею. Но когда открыла дверь, передо мной оказалась стена из земли, такая же, как и прежде.

Всё это было чрезвычайно сложно, и неизмеримо превышало ту магию, которой мы обучались в Тенненбоде. Мой отец был абсолютным гением, как неоднократно убедилась я. Заклинание с дверью не давало мне покоя. Несколько дней я пыталась применить его снова и снова с дыхательными упражнениями и без них. Но у меня ничего не получалось. Заклинание было недостаточно сильным, и двери не соединялись друг с другом.

Затем я обнаружила блокнот, в котором отец описывал заклинания к пятому элементу и его опытах. В изумлении я прочла, как он провёл первые эксперименты с насекомыми и беспозвоночными, а затем пробудил к жизни животных побольше, таких как кошки или собаки. В конце концов, он создал своих собственных существ. Сначала это были забавные персонажи, такие как снеговики или милые крылатые существа. Согласно его записям, они заставили сердечно смеяться нас детей. Затем, наконец, он стал описывать, как пытался сотворить больших существ: змеев и других мифических фигур.

Каждому успеху предшествовали бесчисленные неудачи. Но он никогда не сдавался и продолжал экспериментировать. Примерно три недели спустя я просмотрела все блокноты и расхаживала по пещере в поисках чего-то ещё. Я выпила немного воды из небольшого источника и сорвала скрепыша с дерева. Пока я стоя ела, я обводила взглядом рабочее место отца, обнаружив при этом ещё один блокнот.

Он находился на самом верху книжной полки, зажатый между атласом магического мира и огромным словарём старого языка. Я залезла на стул и вытащила его.

Затем снова села за письменный стол, зажгла новый огненный шар и открыла блокнот.

Уже читая первые строки, я полностью погрузилась в мысленный мир отца. Он продолжил свои исследования по пятому элементу. Было заметно, что он недоволен первыми результатами и хотел достичь большего. Он был очарован пробуждением существ к жизни и хотел исследовать приделы этой способности.

Он отправился в пустыню, чтобы поэкспериментировать с песком и не раз проводил время в Конквере. Там имелись возможности проводить большие эксперименты с ветром. Он экспериментировал со всеми видами существ и различными элементами и постепенно становился все лучше и лучше.

Затем он начал пробуждать к жизни драконов для моей матери. Поначалу это были маленькие существа изо льда, потом из огня. Но с каждой новой попыткой они становились все больше и больше. Спустя некоторое время, мой отец уже был в состоянии создавать драконов в натуральную величину.

Однако он все еще не был доволен своей работой. Существа из огня и льда были нестабильными и не слишком выдерживали нагрузку. Они не могли общаться с настоящими драконами, и на них нельзя было ездить верхом. Именно этого добивался отец: создать животное, на котором можно было бы быстро передвигаться и огненные струи которого можно было бы использовать в борьбе с врагами.

Через какое-то время в его заметках появилась идея создать не просто существо из огня или льда, но также использовать части настоящего дракона, чтобы вновь созданные существа стали более стабильными и похожими на настоящих драконов.

Он экспериментировал с чешуей драконов из Акканки и достиг прогресса. Его теория оказалась верной, и он установил, что чем больше частей настоящего дракона он использовал, тем удачнее получались драконы. На этих существах уже можно было ездить верхом, и они могли общаться со своими сородичами.

Согласно записям отца, одним прохладным майским утром он встретился на рынке в Акканке с каким-то подозрительным торговцем, который был наслышан о его интересе к ископаемым драконов, и сделал ему предложение, от которого отец не смог отказаться. По неимоверно высокой цене, отец приобрел у него пять костей, три зуба и две горсти чешуи дракона Латориоса.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы переварить эту информацию и понять ее значение. Я снова и снова перечитывала строки, чтобы понять и удостовериться, что не ошиблась.