Печать Тора (ЛП)

— Их былo так много, — пробормотал белый как стена Гюнтер Блюм. На его лице все еще читался шок, и я предположила, что он впервые в жизни так близко соприкоснулся с Морлемами.

— Их действительно много, — тихо заметила я. — И будет еще больше. Бальтазар стал сильнее. Но, по крайней мере, сейчас мы в безопасности.

— Если у кого и были знание и оружие, то это у Тони, — сообщил Вельф. — Твой отец был умным парнем, даже очень умным.

— Он также был очень харизматичным человеком, — сказал тихо Филипп. — Поэтому твоя мать так его любила. Он владел пятым элементом, и был невероятно одарён, магия давалась ему легко.

— Он владел пятым элементом? Правда? — я с удивлением посмотрела на Филиппа. — Но он же был плебеем.

— Верно, но талант не зависит от родословной, — Филипп вошёл в коридор и зажёг несколько световых шаров. — Вот увидишь, чего сумел добиться Тони. Миндора в основанном его детище. Он построил это укрытие, потому что хотел сбежать сюда вместе с вами. Он хотел увезти Катерину в безопасное место, и ему казалось, что будет лучше, если вы исчезните на некоторое время. Мы были его самыми близкими друзьями и помогали ему создать вот это.

Филипп взял и направил свои световые шары в комнату.

Я с удивлением последовала взглядом за светом, и шаг за шагом, темнота открывала одну тайну за другой.

Сначала я увидела над головой маленькие листья. Казалось, световые шары заставили их сиять. Но постепенно я поняла, что получив импульс света, они и сами начали святиться. Шаг за шагом, мягкий оранжевый свет распространялся от одного листа к другому и шаг за шагом, из темноты вырисовались очертания огромного дерева. Его листва покрывала потолок пещеры, которая была величиной примерно как наш дом в Каменном переулке. Огромную крону дерева удерживал массивный ствол, чьи корни врезались глубоко в землю.

— Что это за дерево? — удивилась я.

— Когда-то это был обычный бук, — отозвался Филипп. — Тони посадил его здесь, а затем написал это невероятное заклинание — четырёхстороннее сложное вербальное заклинание. Это было просто невероятно. Я наблюдал, когда это происходило. Сначала выросло дерево, затем оно изменилось. Ему нужно совсем немного света, и тогда оно начинает жить своей собственной необычной жизнью.

Я посмотрела на листовой полог, который теперь равномерно сиял и светился, а затем услышала тихие булькающие звуки. Потом эти звуки превратились в шипение и, в конце концов, из-под корней дерева начала течь вода. Поток воды постепенно становился сильнее и оросил узкую канавку.

— Дерево теперь живёт благодаря свету, оно производит кислород, а также воду, — объяснил Филипп. — Тони хотел заставить его ещё приносить плоды, — Филипп ухмыльнулся. — Но это не сработало. Он предположил, что чтобы всё это осуществить, света было недостаточно. Поэтому он наложил новое заклинание на скрипыша.

Филипп зажёг ещё один световой шар и послал его глубже в пещеру, пока тот не коснулся ветвей дерева поменьше. Его листья тоже начали светиться, и так, постепенно, вырисовались очертания скрипыша.

— Это невероятно, — удивился Адам. — Я понятия не имел, каким гением был твой отец.

— Я, честно говоря, тоже, — ответила я, испуганно осознав, что я, видимо, даже не догадывалась, каким на самом деле человеком был мой отец. — Я ничего не помню.

— Ты была тогда маленьким ребёнком, — заметил Филипп. — Как бы ты смогла об этом узнать? Кроме того, твой отец был скромным человеком. Он не хвастался своими навыками, и существует не так много людей, которые действительно знают, на что он был способен. Профессора, определённо, ничего об этом не знали. Потому что он не проявлял достаточного честолюбия, чтобы добиться хороших академических достижений. Для него это было скучно и не привлекательно. А вот это, — Филипп указал на светящиеся деревья, — вот это было его фишкой. С такими вещами он мог возиться вечность. И то, что делало его по-настоящему счастливым, это если что-то действительно начинало работать после долгой, тяжёлой работы.

Свет листьев стал ярче, и теперь можно было разглядеть размеры пещеры.

На заднем плане стали видны другие её части, и я различила большой стол, а вокруг него десять стульев. За скрипышом я обнаружила нишу поменьше, в которой стояли кровати.

Потом было ещё рабочее пространство с книжными полками и заваленным столом, стоящим под круглой аркой.

— Он оборудовал эту пещеру так, чтобы здесь можно было провести долгое время, — уныло сказала я. — Почему он не приехал сюда вместе с нами? — я вопросительно посмотрела на Филиппа. — Почему вместо этого мои радетели поехали в Антарктику, решив сразиться с Бальтазаром?

Я вспомнила много запутанных деталей.

— Твои родители не хотели прятаться до конца своей жизни. Точно так же, как не хочешь прятаться ты, — ответил Филипп. — Однако они также не хотели умирать и не стали бы вести безнадёжный битву, тем более с тех пор, как у них появились дети. Но почему-то они были убеждены в том, что смогут победить Бальтазара. Если бы они в это не верили, то никогда бы не поехали в Антарктику принять его вызов.

— Я знаю, — тихо сказала я, думая о книге из Монтао.

Бабушка сказала, что именно эти методы заставили маму поверить в то, что они имеют перед Бальтазаром преимущество. И если хорошо подумать, то у них действительно было преимущество. Если мама знала о книге из Монтао, то точно рассказала о ней отцу, а он, очевидно, был необычайно одарённым магом.

В то время Бальтазар ещё не обладал книгой и ничего не знал об этих навыках. Хотя он и владел пятым элементом, но мои родители были вдвоём. Почему же они умерли в Антарктике?

— Мои родители рассказывали, почему полетели в Антарктику и как готовились к этому путешествию? — спросила я Филиппа, который сел за стол.

— Они хотели сразиться с Бальтазаром и, наконец, избавиться от него, — сразу ответил Филипп. — Но в другие детали они нас не посветили. Тони снова уединился и над чем-то работал, но мы так и не узнали, над чем.

Филипп вздохнул, в то время как Вельф обошёл пещеру и распределил ещё несколько световых шаров.

— Когда Бальтазар начал угрожать твоей матери, мы держались вместе и хотели сообща выступить против него.

Рокко Гонден встал рядом с нами.

— Я предложил построить укрытие, место, где мы смогли бы спокойно готовить наши операции. В Шенефельде это было невозможно, но эту местность я посчитал хорошим выбором. Мой отец тоже был дипломатом в Южной Америке, и я хорошо здесь ориентировался. В этой местности нет магов, а немногие местные жители никому не рассказывают, что мы иногда проходим через ту дверь.

Ким подошёл с несколькими бутылками воды и скрипышами и положил их на стол.

— Идемте, сядем здесь, как раньше.

— Да, хотя причина, по которой мы всегда здесь собирались, не была хорошей, всё же это было самое драгоценное время в моей жизни, — заметил Ким. — У меня были самые лучшие друзья в мире, и в то время я мог бы поклясться, что нет ничего, что сможет нас когда-нибудь разлучить.

— Верно, — подтвердил Филипп, в то время как все садились за стол. — Никто не думал, что всё так закончится.

— Мы приходили сюда почти каждый день, — с явной грустью вспомнил Рокко.

— Значит есть проход в Шёнефельде? — с любопытством спросила я.

— Да, он был, — кивнул Филипп. — Для этого Тони разработал нелегальную дверь, которую мы могли открыть с помощью наших печатей.

— Печати просто нечто, — ухмыляясь вспомнил Ким. — Разве это была не твоя идея, Гюнтер?

— Да, — подтвердил Гюнтер Блюм. Постепенно цвет его лица становился нормальным. — В то время меня сильно интересовали скандинавские мифы. Я подумал, что печать Тора хорошо нам подходит. В конце концов, мы были сильными, губительными и могущественными. По крайней мере, считали себя таковыми. Но мы также носили эти Т-образные изображения в качестве защитных амулетов, и, возможно, я надеялся, что это как-то нас спасёт, — Гюнтер Блюм напряжённо уставился на стол перед собой. — Я сам их сделал, а затем Тони наложил на них заклинание, и они стали ключами. Мы были молоды и чрезмерно себя переоценивали.