Печать Тора (ЛП)

— Итак, — нетерпеливо произнёс Флавиyс. — Не томи меня. Я должен наконец узнать, что случилось с моим отцом.

Я кивнула и начала рассказывать Флавиусу о печати Тора.

Когда я ранним утром следующего дня отправилась в Тенненбоде, я была невероятно уставшей. Вместо того, чтобы поспать прошлой ночью, я погрузилась в мысли Адама и сопровождала каждый его шаг в Антарктике. Но несмотря на то, как прекрасно было находится рядом с ним, всё же эту ночь я напрасно провела без сна.

Хотя он и нашёл недавно использованную стоянку, которая могла принадлежать только носителям печати, но их самих он так и не встретил. Когда Адам, в конце концов, устроил лагерь на ночлег и лёг спать, было уже утро и мне пришлось вставать.

Этот день будет тяжёлым, и я могла лишь надеяться на то, что он быстро закончится. На рыночной площади я встретила Лиану, которая со бумажным стаканом кофе в руке и уставшими глазами направлялась в Тенненбоде.

— Доброе утро, Сельма, — зевая поприветствовала она.

— Доброе утро, — ответила я и пошла рядом с ней по рыночной площади. Когда мы проходили мимо закрытого книжного магазина, от вида опущенных жалюзи у меня болезненно сжало сердце.

— Куда, собственно пропала Ширли? — спросила я, чтобы прогнать мрачные мысли, которые желали захватить моё сердце.

Больше всего мне сейчас хотелось отправиться в палату сенаторов и вправить мозги Ладиславу Энде. Господин Лилиенштейн всегда хотел только распространять правду. Правду, которую Ладислав Энде постоянно скрывал и которую нам пришлось навязать ему, прежде чем он её принял.

На самом деле, он должен был поблагодарить господина Лилиенштейна за его усилия, а не осуждать за мужество говорить правду.

— У Шрили плохое настроение, и она только ворчала на меня, — обидевшись ответила Лиана. — Хотя я всего лишь дружелюбно напомнила ей, что начинается семестр, и ей нужно посетить несколько лекций, если она хочет скоро закончить универ.

— Дай угадаю, кажется ей всё равно, закончит она его или нет, — вздохнула я.

— Именно, — ответила Лиана как раз, когда мы повернули на стоянку перед массивом. — В настоящий момент ей на всё плевать.

— Нам нужно снова свести их вместе, — с беспокойством заметила я.

— Вместе? — спросил мягкий голос позади.

— Лоренц, — поворачиваясь, улыбнулась я.

Он, тоже улыбаясь, стоял рядом со своим розовым Фольксваген Сирокко, и на нём была одета потрясающая комбинация из чёрной кожаной одежды и тяжёлых ботинок.

— Ты выглядишь так, будто сошёл с экрана гангстерского фильма, — сказала Лиана, одобрительно кивая.

— Сейчас это в моде, — заявил довольный Лоренц, проводя рукой по бороде, которую отрастил во время каникул. — Мужчины должны быть таинственными и опасными, — он наклонился к нам. — Так вот, Этьену очень понравился мой облик. Говорю вам, благодаря этому новому стилю наша сексуальная жизнь стала более бурной.

— Рада за вас, — сказала я, пока Лоренц доставал свою сумку из машины, а затем тщательно закрывал двери. — Зато Торин и Ширли, похоже, вообще не общаются, и Ширли становится всё хуже.

— Знаю, — печально произнёс Лоренц, взял нас под ручки, и мы направились в сторону двери, ведущей в массив. — Во время каникул я пытался поддерживать с ней связь, но она игнорировала мои весёлые попытки снова внести в её жизнь радость.

— Если бы мы только знали, где скрывается Торин, — задумчиво заметила я.

— Именно, — ревностно согласился Лоренц. — Тогда я мог бы полететь к нему и поиграть в Купидона. В противном случае, оба этих депрессивных больше никогда в жизни не станут счастливыми.

— Полететь? — удивилась я. — Ты действительно собираешься хоть раз попользоваться лётными правами, которые сделал?

— Конечно, — с явной гордостью ответил Лоренц. — Я провёл каникулы в Берлине не только прорабатывая текущий план и заказы для выпускного бала, выбирая абсолютно изысканный шведский стол и разрабатывая феноменальное освещение, но также наслаждался с Этьеном ночной жизнью и посещал семинар, чтобы преодолеть аэрофобию.

— Семинар, чтобы преодолеть аэрофобию? — Лиана с сомнением посмотрела на Лоренца, затем вытащила из кармана своё удостоверение личности и протянула через контрольный ящик рядом с дверью.

— Да именно — подтвердил Лоренц, усердно кивая, когда мы вошли в узкий проход и направились дальше к плато. — Мой фундаментальный страх перед полётом, высотой и боязнью разбиться имеет очень глубокие причины, — серьёзно сказал Лоренц. — В долгих беседах мы обсуждали мои страхи и при этом выяснили, что они кроются в жестоком событии, произошедшем в моём детстве.

— Действительно? — с беспокойством спросила Лиана.

— Да, — ответил Лоренц, страдальчески вздыхая. — Когда мне было пять, на детской площадке меня столкнули с качелей три подростка-хулигана, и я заработал сотрясение мозга. Этот опыт вселил в меня большую неуверенность, я сильно ударился и мне было больно.

Лоренц на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул, чтобы собраться.

— Но теперь я с помощью дыхательных упражнений покончил с этим, и, наконец, свободен.

— Дай угадаю, — сказала с подозрением Лиана. — Это удовольствие стоило не дёшево.

— Хм, — Лоренц закатил глаза. — Дело вовсе не в деньгах. Если у тебя есть шанс развиваться дальше и избавиться от своих страхов, тогда нужно использовать возможность.

— Понимаю, — промолвила Лиана.

— Значит ты считаешь, что уже можешь пролететь в туннеле? — с любопытством спросила я.

До этого он всегда уклонялся, потому что боялся высоты.

— Ну да, — протянул Лоренц и посмотрел вниз в темноту. Он глубоко вздохнул, словно убеждая себя, что должен быть смелым. — Конечно, теперь я готов к этому, — сказал он удивительно твердым голосом.

— Хорошо, — обрадовалась я и выпустила крылья. — Значит мы, наконец, сможем быстрее попасть наверх. Лиана, ты с нами? — я с надеждой посмотрела на нее.

— Нее, это не для меня, — ответила Лиана, в то время как я перелезла через ограждение и начала сильно бить крыльями. Обожженные перья наконец-то полностью отросли, и я снова испытывала ощущение полета. Даже с моей сумкой, которую я держала в руке, все было по-старому.

— Не думаю, что победить страх мне поможет несколько дней дыхательных упражнений, — Лиана взяла сумку и начала подниматься по лестнице.

— Ты так не думаешь? — Лоренц вопросительно посмотрел ей вслед. Потом перевел взгляд на меня.

— Ты полетишь? — спросила я.

— Брюс казал, что я смогу. Я смогу сделать всё, потому что сильный.

Лоренц закрыл глаза и с пронзительным криком выпустил крылья. Затем он мужественно поднялся на перила и округлив глаза, посмотрел вниз, в темноту туннеля.

— Ради бога, — побледнев, прошептал он.

Прежде чем я успела поощрить и подбодрить Лоренца сделать прыжок, он уже снова спрыгнул с перил и спрятал крылья.

— Сегодня плохой день, — извинился он, когда я удивлённо взглянула на него. — Брюс говорит, что нам не нужно стыдиться плохих дней.

— Завтра у тебя обязательно получится, — подбодрила я, энергично махая крыльями. — Увидимся наверху, — с этими словами я полетела и уже вскоре приземлилась во дворе замка.

Сюда тоже пришла весна. Весенние цветы светились яркими пятнами в свете начинающегося дня. Я поспешила пересечь двор и нахмурившись, разглядывала фасад Тенненбоде. Вендолин Габриель выбрал для начала семестра нежно-розовый цвет, прерываемый светло-зелёными пятнышками. Это зрелище даже для Лоренца будет скорее всего чересчур.

Я вошла в вестибюль и как раз хотела повернуть направо, чтобы отнести сумку в свою комнату, когда обнаружила Дульсу, которая стояла перед вывешенными результатами экзаменов прошлого семестра.

— Ну и как? — подойдя спросила я. — Мы прошли?

— Привет, Сельма, — она повернулась, убирая за ухо свои теперь уже длинной до плеч выкрашенные в каштановый цвет волосы. — Да, кое-как, — сказала она. — По крайней меря я не провалила ни один предмет. А это самое главное.