Страница 16 из 23
– Загвоздка в том, что в крепости не враги.
– А кто?!
– Я объясню в свое время, – отрезал Ширам. – А сейчас делайте, как я сказал!
Тихий ропот пробежал меж собравшимися на берегу. Никто не шевельнулся. Ширам окинул сааров испытующим взглядом и принялся не спеша расплетать косу.
Вожди накхов смотрели на него, пряча под бесстрастным видом свое изумление, почти ужас. Коса для накха священна. Он не расплетает ее даже в собственной спальне – ведь и там его может застать внезапная гибель от руки лазутчика. Воин, попавший в плен и потерявший косу, считался живым мертвецом.
Ширам убрал за запястье извлеченное из косы лезвие, смотал белые ленты и встряхнул головой. Длинные смоляные волосы разбежались по спине и плечам. Все были смущены и недовольны его выходкой, только саари рода Бунгар втихомолку усмехнулась.
– Похоже, саарсан полагает себя бессмертным, – проворчал кто-то.
Ширам с вызовом поглядел на вождя рода Зериг.
– Мне нужно десять человек, – приказал он. – Еще три воза, запряженные быками, и как можно больше саконского оружия и доспехов.
Солнце уже поднялось высоко и даже начало слегка припекать, когда Ширам натянул поводья, останавливая коня. На стенах Двары завывали боевые трубы. В воздухе висела пыль. Тяжелые ворота башни на холме быстро закрывались. В бойницах то и дело вспыхивали на солнце бронзовые доспехи многочисленных воинов.
– Они уже наготове. – Саарсан повернул коня, останавливая соратников.
– Чего ж ты ожидал? – хмыкнул саар рода Пама. – Надо было нападать до рассвета, как я сразу и сказал.
– И погибнуть – арьи уже давно нас ждут, – возразил Аршаг. – Сразу после битвы у излучины сюда примчались гонцы. Как могло быть иначе?
– По-разному могло быть, – пожал плечами Ширам. – Но речь не о том.
Он ударил коня пятками, посылая его вперед и делая Аршагу знак следовать за ним.
– Сейчас мы с тобой будем браниться, – сказал он, когда они отъехали от войска.
– Вот еще, – хмыкнул Аршаг. – Ты саарсан…
– Молчи и слушай! – с нажимом произнес Ширам. – Сейчас мы начнем ругаться. Громко, яростно, размахивая руками. Можешь проклинать меня как пожелаешь.
Аршаг весело поглядел на предводителя:
– Ну, раз ты сам приказываешь… Что ты задумал?
– Узнаешь. Потом мы уедем в разные стороны. А после полудня здесь появятся…
Он наклонился к саару рода Зериг и начал что-то шептать ему на ухо. Саар отшатнулся и негромко произнес:
– Там вот зачем надо было расплетать косы! Ширам, ты спятил?
– А теперь то же самое, только громче!
– Ты спятил?! – заорал Аршаг.
– Да как ты смеешь?! – закричал в ответ Ширам. – Я велю содрать с тебя кожу и сшить из нее штаны!
Аршаг привстал в седле и, замахав руками, начал костерить саарсана на чем свет стоит.
– Стой! – оборвал его Ширам. – А теперь разворачивайся и уводи отряд в Накхаран. Остальные пусть едут с тобой. Не прячьтесь, пусть вас будет хорошо видно с городских стен…
– А ты?
– А я тут еще немного задержусь…
Длинноусый саар с чувством сплюнул под ноги его коню, развернул отряд и что есть мочи поскакал в обратную сторону. С саарсаном осталось всего с полдюжины бойцов его рода и настороженно глядящий по сторонам Хаста.
– Отлично, – глядя вслед уезжающим, пробормотал Ширам.
Когда они исчезли в поднятой копытами их коней туче пыли, саарсан обернулся к своему советнику:
– Тебе прежде доводилось бывать в Дваре?
– Доводилось, – кивнул жрец.
– Тогда слушай. Мы сейчас уйдем в степь, а ты далеко не уезжай. Когда ворота вновь откроют – а их точно не будут долго держать закрытыми, – отправляйся в город. Тебе найдется о чем поговорить с настоятелем местного храма.
– А как же ты?
– Не беспокойся. Скоро ты о нас услышишь.
Хаста поглядел на него с тревогой:
– Только заклинаю тебя, саарсан, – не надо крови! За этими стенами подданные Аюра, не враги…
– Хорошо сделай свое дело, – посоветовал ему Ширам. – А я сделаю свое.
– Этого-то я и боюсь, – спешиваясь, пробормотал Хаста.
– И вот еще что. Купи крепкую веревку. Если все пойдет так, как задумано, она нам весьма пригодится.
«А если не пойдет, тоже пригодится, – глядя вслед удаляющимся воинам, подумал жрец. – Впрочем, у городской стражи Двары наверняка и своих веревок хватает…»
Как и предсказывал Ширам, ждать пришлось недолго. По достоинству оценив разброд среди накхов, стражники на стенах радостно улюлюкали им вслед, кричали и хохотали. А потом, когда всадники превратились в черные точки, удаляющиеся в сторону белевших на горизонте гор, принялись открывать ворота.
Хаста неплохо знал Двару. Здесь испокон веку находилось большое торжище. Длинный, похожий на огромную каменную рыбину остров располагался между старицей и новым руслом великой Ратхи. В голове «рыбы», на утесе из крепчайшего дикого камня, возвышалась треугольная крепость. Стены ее были составлены из огромных плетеных корзин, набитых острыми обломками скал и заваленных землей. Поверх этих рукотворных валов высились деревянные палисады с дозорными башнями. Издали они напоминали зубчатый венец на сером каменном челе.
Ниже по течению, ближе к хвосту каменной рыбы, располагалось городище. Стены тут были куда пониже, а за ними плотно жались друг к другу домишки, – по сути, каждое жилище здесь было либо мастерской, либо лавкой, либо постоялым двором. В самом хвосте, на скале, высился расписанный синим и белым, с золочеными узорами на воротах, храм Исвархи – конечно, не такой огромный и роскошный, как столичный, но все же внушительный. Всякий купец кланялся здесь Исвархе щедрым даром, надеясь, что Господь Солнце благословит его и позволит расторговаться с прибылью.
Прежде чем войти в город, Хаста сошел подальше с дороги и спрятал под камнем черный накхский плащ. Оставшись в жреческом одеянии, он снова забрался на спину своей лошадки и направился в Двару. Золотой перстень святейшего Тулума, показанный в воротах, немедленно сделал свое дело – стражи дружно опустились на колено, прося у жреца благословения. Тот воздел над ними руку, постаравшись, чтобы перстень сверкнул на солнце:
– Да озарит ваши дни господь Исварха, да согреет его свет ваши души!
– Хорошо, достопочтенный, что ты приехал сейчас, а не чуть раньше, – вставая с колена, произнес один из стражей. – Тут как раз накхи с наскока город захватить пытались. Да мы им показали, чего они стоят! Больше не сунутся.
– Вот как! Но разве накхи не первейшие из воинов?
– Э, да ты, видать, издалека едешь, раз ничего не знаешь!
– Издалека, – согласился Хаста, внимательно глядя на довольного собой стража ворот.
– В столице творятся страшные дела! Государя нашего Ардвана накхи убили, – начал тот. – Сына его, царевича Аюра, похитили и где-то спрятали. Киран, государев зять, нынче хранит престол. Он накхам давеча здорово всыпал – те еле вырвались. На нашу беду, все же ушли. Торговые люди говорят, что Ширам, сын Гауранга, воцарился в Накхаране. Да видать, после недавнего поражения его и там не больно жалуют. Я только-только своими глазами видел, как привел саарсан под стены отряд. Вперед, говорит! А те возьми да и поверни назад. Еще изругали его всяко – аж на стенах слыхать было…
Хаста кивнул и похлопал лошадку по шее, продолжая путь. Дорога к храму шла по главной улице, разделявшей остров на левую и правую сторону. Вдоль дороги тянулось шумное торжище. Купцы гомонили, предлагая кто свежую рыбу, кто привезенные издалека ткани… Хаста остановился лишь раз – купить длинную веревку.
«Ширам не хочет быть мне обязанным, и это правильно, – раздумывал он. – Ему надо утвердиться как вождю… Но зачем пренебрегать средствами, если они есть? – Хаста посмотрел на свой перстень. – С ним я могу просто приказать настоятелю открыто поддержать накхов! А если он не послушает? Нет, отдавать приказ можно, только если уверен, что он будет выполнен…»