Сказки Руин

-Во время того, как я вела группу никто не погиб.- проговорила Джесс, устремив потемневший от тревоги взгляд в окно, где гуляла беременная женщина с коляской.- А что если…- она дрожащими пальцами быстро зашуршала в сумке, и лицо её стало белее мела. Достала телефон, отыскивая что-то в записной книжке, набрала номер и зажмурилась в ожидании ответа. Во вскинутом к небу взгляде была молитва. Дальше были слышны лишь ответы девушки странно звенящим голосом.- Алло, Линна? А, Джек, добрый вечер, это Джесс. Линна дома, можно ей дать трубку? Почему не разговаривает? Ч-что… О, Боже! Боже!- по щекам девушки внезапно заструились слёзы.- Это ужасно. Я… я очень сочувствую. Держитесь. Я… я глубоко сопереживаю Вам и Вашей жене. Я знаю, это ужасно и страшно, но… я буду за вас молиться. Прощайте…

Повесив трубку, Джесс уставилась в пространство, и слезы градом закапали на её колени и листы бумаги. Эксперт, уже давно севший рядом, придерживал её за плечи.

-Джесс.- проговорил он, смотря на неё удивленно и встревоженно. Обычно люди плакали не так. Лицо девушки выражало недоумение, сочувствие и скорбь, но глаз она не прикрывала, и её дыхание оставалось ровным. Ни всхлипов, ни искаженного плачем лица. Только светлые ручейки из серых глаз. Так плакали только в плохой мелодраме.- Ты чего?

Она вздохнула ртом и некоторое время лишь, прикрыв глаза подрагивающими пальцами, беззвучно шевелила искусанными в кровь губами, не произнося не слова. И только спустя некоторое время, закрыв глаза (слезы брызнули во все стороны, и капля, коснувшаяся руки Валентина была холодной, как лёд) и поджав губы, она вымолвила.

-Линна потеряла ребенка. После захода. Он не голоден, Валентин. Наоборот. Эта тварь набралась сил и действует.- её лицо перекосило от горечи и ненависти. Вскинув на него сверкающий взгляд, она горячо проговорила.- Черт возьми, я его остановлю.- и, ударив стиснутым кулаком по столу, вылетела из-за стола и секции.

Мужчины обменялись одинаковыми шокированными взглядами. Известие проясняло картину, но радости от этого не было. Затем Валентин, вздохнув, отправился за ней, надеясь, что она не успела убежать далеко.

Обыскав весь этаж, эксперт по Руинам наконец заметил, что в одной из затемненных секций, которую в прошлый раз он пробежал, окинув лишь быстрым цепким взглядом, в углу на полу что-то темное. Видимо, умение в случае чего казаться серенькой тряпочкой работало даже тогда, когда на ней были вовсе не серые вещи. «Магия?»- отрешенно подумал мужчина, бесшумно ступая по ковролину, которым был устлан пол в библиотеке. И лишь беззвучно опустившись на колени, он смог расслышать отчётливые всхлипы. После всего, что они прошли, он впервые видел, как на самом деле плачет Джесс. Не слёзы боли, когда ей промывали рану, или ужаса после контроля Хозяина, а просто, по-человечески, сжавшись в клубок и закрывая голову руками.

-Чшшш.- он вытянул руку и осторожно погладил всхлипывающий сумрак в самом темном уголке секции. Получилось по голове и прикрывавшим лицо пальцам. В груди билось как никогда более острое желание защитить и уберечь её от всего на свете. А он, проклятье, не может даже подобрать слова! Но тут Джесс вздохнула, и несмотря на то, что плечи её продолжали вздрагивать несмотря на все её усилия, очень упрямо посмотрела на клубок пыли на полу.

-Я сейчас успокоюсь. Всё в порядке.- девушка перевела потемневший взгляд на своего шефа. И снова расплакалась, закрывая лицо руками.

Ему ничего не оставалось делать, кроме как обнять её вздрагивающие плечи и беспомощно гладить по голове. В первый раз за долгое время Валентин понял, что ему действительно страшно. Он и так не переносил женских слез. И если обычно было понятно что сделать, чтобы женщина перестала плакать, колоть ли обезболивающее, наливать ли виски или валерьянку, или просто пообещать вот сейчас вот выехать и набить кому надо морду, то сейчас… «Черт, ну что ж такое…»

-Ну хочешь, я на тебе женюсь?- тихо проговорил Валентин.

Плач утих мгновенно. Джесс подняла голову, смотря на него внимательно, как бы проверяя, не ударился ли её шеф где-то головой.

-Ну, хочешь?

-Это не поможет.- она невесело улыбнулась, снова обняла руками плечи, но, к огромному облегчению эксперта по Руинам, без слез.

Он не ответил, лишь, прижимая её голову куда-то к груди и промокшему воротнику рубашки, тихонько выдохнул поверх её макушки. «Фуф. Когда-нибудь, это меня доведет.»- всё, что он смог подумать в этой ситуации. Покосившись на рыжеватую голову, мужчина тихо спросил:

-А что поможет?

-Останься. Посидим так. Потом пойдём со всем этим разбираться. Я действительно просто… знаешь, когда держишься, держишься и вроде это даже уже привычно. А потом бац! и что-то выбивает тебя из колеи и ты просто сидишь и плачешь, просто потому что вот уже накипело за всё то время, пока держался.- её голос снова набрал былую силу, но звучал приглушенно из пространства около его плеча.- Тем более такой ужас. Я не знаю, что мне думать. Группу вела я и я за неё отвечала.

-Ты не виновата. На Руины все входят на свой страх и риск, и это каждому известно. Да, то, что случилось — ужасно, но не вздумай себя за это винить. Мы почти разобрались. Я предупрежу Пандору, чтобы та не подходила и близко к Руинам, и придётся устроить небольшое представление с огнемётом. Ринн, я думаю, останется с Лейтенантом снаружи: он единственный, кто ещё не скинул контроль. А мы с тобой пойдём говорить с Хозяином. С помощью огнемёта.

-Только, шеф, так что там аномалия? Хозяин или сами Руины? Как бы мы не спровоцировали всё тот же Красноармейск-45.

-Возможно его и не придётся уничтожать. Я, честно говоря, не думаю, что это вообще возможно сделать. Мы его просто сильно ослабим и примем меры к тому, чтобы он больше не набрал своей силы. Скорее всего, просто закроем дом наглухо. Я поэтому, собственно, как бы там эту тварь ни ненавидел, убивать его поопасался бы: ты права, Красноармейск нам ещё один не нужен. А без силы своей — пусть сидит годами. Нас, миледи, скорее всего переведут на другой объект. Так что что-то мы здесь засиделись, в этом чудесном Архиве. Вы дочитали книгу Ариадны?- Валентин поднялся на ноги, протягивая руку ей.

-Почти. Весьма познавательное сочинение об основах магии.- проговорила Джесс, поднимаясь и отряхивая юбку.- Там есть, конечно, интересная информация, но помочь сейчас боевой магией я точно не в состоянии. В общем-то, не зря остались только целители. Ты знаешь, самое безопасное, что вообще можно придумать. Ну, для мага.

-Там указано, да, что в итоге происходит с магом?- остановившись вполоборота к ней, проговорил мужчина. Он нахмурился и глядел на неё строго, будто давая понять, насколько всё серьезно.

-Да. Ты в итоге перерождаешься.- кивнула Джесс.- И Пандора мне об этом говорила. Я знаю, о чём ты хочешь меня спросить. Я думаю, хорошо? Просто такое искушение, к тому же, нас ведь немного всегда?

-С ярко выраженными способностями да. Ну и совсем редко рождаются по-настоящему сильные. К твоему счастью, ты не из таких, у тебя есть выбор развивать это или нет. Не стоит недооценивать такой подарок.

-Я понимаю.- девушка снова серьезно кивнула.- Просто я всё время о чём-то подобном мечтала. И тут — такой шанс. Глупо было бы, наверное, ими не воспользоваться?

-Глупо будет в итоге превратиться в нечто подобное Хозяину, миледи. А осмотрительно выбирать пути, которыми следуешь — верный способ пройти своим.

-Это да. Но есть вещь, которая меня сейчас беспокоит больше того, стоит ли игра с магическими способностями свеч. Шеф, где мы возьмём огнемёт?

-О, миледи.- Валентин дьявольски усмехнулся.- Предоставьте это мне.

Глава 11. Софья

-Ну, вы как знаете.- перед Джесс на стол, взметнув клубы пыли, опустился увесистый кожаный сверток.

Они сидели в уже знакомой таверне довольно странной компанией. Помимо Ринна и Лейтенанта, к ним присоединилась выписавшаяся из госпиталя Пандора, которая изящно и невозмутимо скользнула в таверну, несмотря на то, что каждый её шаг сопровождался легким цоканьем, с которым её протез касался пола. Она заняла место напротив Валентина и нехорошо дернула щекой. В отличие от тонких полосок на лице Джесс, шрамы Пандоры выглядели действительно страшными: осколки лобового стекла, распоровшие щеку, лоб и нос, доставали несколько часов, и, несмотря на все усилия хирургов, вообще прикрепивших лоскут кожи обратно, сшивших порванные крыло носа и губу, смотрелась женщина теперь поистине устрашающе. Особенно недружелюбным стало её лицо, когда, впустив свет солнца и щебет зимних птиц, в таверну впорхнула её коллега-целительница Софья, уже знакомая и Джесс. Её лицо светилось нездешним светом, который лишь подчёркивал ореол светлых, почти белых, вьющихся волос. Пухлые детские губы мягко и ласково улыбались ждавшей её команде. Пандора и Джесс переглянулись с такой солидарностью во взгляде, какая редко встречается среди женщин вообще.