Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 7



Я не думала в ту минуту, что творю: собираюсь возлечь с неизвестным мужчиной, не человеком вовсе, если уж на то пошло. Меня будто подхватила морская волна и на гребне ее уже не было места мыслям о земном. Я, правда, успела еще подумать, что зачать не зачну, знаю я разные травы, а будущего мужа обмануть ничего не стоит с моими-то умениями… И вот после этого волна обрушилась на берег – Ксенонс, похоже, вспомнил позабытое, и если б он не закрывал мне рот поцелуями, я кричала бы на весь лес: сперва от боли, потом от наслаждения. И я была права – с его чудовищной силой он мог бы взять меня и раньше, если бы захотел, да только к крепким мускулам прилагался разум и понятие о том, что мужчине делать не пристало…

Ну а раз уж пошла на это сама, так не жалуйся! Я и не думала жаловаться, хотя у меня болело все тело после жарких объятий. Как-то я стану еще прятать синяки… Впрочем, есть у меня снадобья и от этого, к утру все пройдет. Если, конечно, я уйду отсюда до утра.

В глазах Ксеноса отражался лунный свет, пробивавшийся сквозь листву.

– Что теперь будет с нами, царевна? – тихо спросил он. В руках его было тепло и покойно. – Обо мне нет речи, я никто, даже имя дала мне ты, но что станется с тобою?

– Ничего, – ответила я, положив голову ему на плечо. От Ксеноса пахло дымом и разогретым металлом, странный и тревожный запах, но мне он нравился. – Уж поверь, со мной никто ничего не посмеет сделать, даже если дознаются. А ты… Я знаю, как поступить. Выждем еще несколько дней, герой наш вконец утомится, и тогда я помогу ему победить дракона…

– А что потом?

– Ну так ведь я не даром стану помогать ему, – улыбнулась я. – Он похитит меня вместе с золотым руном. Вернее, при дворе будут так думать, а он сочтет, что я напросилась с ним сама. Впрочем, я нравлюсь ему, и мне ничего не стоит разбудить в мужчине страсть!

В глазах Ксеноса вспыхнули опасные искры.

– Но царевна, ты же…

– Я ведь не сказала, что отдамся ему, – серьезно сказала я. – Он мне не по нраву. Вот дракону он пришелся бы в самый раз, но Ясон нужен нам, чтобы уплыть отсюда. Пешком мы далеко не уйдем, а у Ясона хороший корабль, нас вряд ли нагонят, если отчалить тайком, а если и нагонят, я придумаю что-нибудь. А ты, Ксенос, пойдешь со мной. Но не теперь, уже ночь, мне нужно во дворец. Завтра я познакомлю тебя с драконом.

– Мне убить его? – только и спросил он.

– Не вздумай! Я сказала ведь – познакомлю. Ты поможешь мне одурачить Ясона, – тут я улыбнулась. – Это не так уж сложно… А теперь пусти, мне нужно идти, не то снова придется лгать, будто я собирала что-то особенное! Пусти же…

Ушла я только под утро, по пути надергав каких-то трав, чтобы не возвращаться с пустыми руками. Все одно никто не осмелится коснуться моей добычи, равно как и не спросит, отчего подол у меня промок – и так ясно, что от утренней росы или дождя, а вовсе не от стирки в ручье.

Проснулась я только после полудня, вот как утомили меня ласки Ксеноса! Это и к лучшему, отец с гостями уже начали пировать, и некому было спросить меня, чем это я занята. А я готовила зелья, и для себя, и для Ясона, и для старого нашего стража…

– Идем, – позвала я с берега оврага. Стояла послеполуденная жара. – Не бери оружия, даже кинжал оставь. Дракон не переносит блеска металла.

– А я слыхал… – Ксенос задумался. – Нет, я не слышал, просто что-то вспомнилось вдруг: драконы падки на золото.

– Да, – кивнула я. – Но… Как бы объяснить? Золото – мягкий металл, им нравится смотреть на его теплое сияние, гладить его, потому они и собирают его. Серебро красиво светится в лунном свете. А вот другие металлы им не по нраву, они холодные, они ранят. Так ясно?

Он кивнул, снял с пояса кинжал и оставил его под бузинным кустом. Меч и копье и так были припрятаны в овраге.

Идти нужно было кругом залива, путь неблизкий, но я заранее предупредила, куда ухожу, так что меня бы не хватились: я бегала к пещере с раннего детства.

– Вот здесь, – сказала я, подходя ближе. – Стой смирно и не шевелись, сейчас я его позову…



Дракон наш уже немолод, он много лет провел в этих краях и, признаться, совершенно разленился. Нынешние герои были ему неинтересны, я сама наблюдала, спрятавшись в скалах, как он попросту развернулся задом к воинам Ясона и заснул на пригреве, а что они стучали мечами по броне, дракона вовсе не трогало. Возможно, ему даже было приятно.

Но вот увидев Ксеноса, дракон вдруг стряхнул сонную одурь и протянул чудовищную голову поближе, с силой втягивая воздух ноздрями. Ксенос, как я и велела, не шевелился.

Страж сокровища осторожно ткнул мужчину носом, и я жестом показала, что можно погладить дракона. Как я сразу не догадалась! Они с Ксеносом ведь родня, пусть и очень дальняя… Ну тем лучше!

– Знаешь, царевна, – сказал мне Ксенос, когда мы вернулись обратно, – быть может, мне показалось, но в этом звере я почувствовал что-то знакомое. Но ведь не мог я знать его раньше! Думаю, приди я к нему один или с другими воинами, он пожрал бы нас или раздавил.

– Или не заметил, как Ясона, – улыбнулась я, и решила вдруг сказать правду. – А что до дракона – так ты вырос из зуба его сородича, немудрено, что он тебя сразу признал. Меня и то не сразу подпустил!

– Объясни, – нахмурился он. – Что-то я не возьму в толк…

И я рассказала ему, кто он таков, откуда взялся и почему у него нет ни имени, ни памяти о прежних годах. Лучше было сделать это сейчас.

– Так выходит, я и не человек вовсе? – растерянно спросил Ксенос. – Я не был никогда ребенком, не знал отца и матери, а сразу появился на свет воином?

– Да, – ответила я. – Но почему ты говоришь, что ты не человек? Ты ничем не отличаешься от любого воина моего отца, от аргонавтов… А что памяти нет, так ты сам говорил – от удара по голове можно лишиться воспоминаний. И ты ведь иногда вспоминаешь кое-что… да, кое-что приятное… Продолжай же, Ксенос! Мне нет разницы, кто ты таков и откуда взялся…

– Я пойду, – сказала я. Была уже глубокая ночь. – Мне еще нужно придумать, как обвести вокруг пальца и героя, и отца, и поспать хоть немного… С тобой-то не уснешь! Но только, – я наклонилась к нему, – поклянись, что никуда не уйдешь без меня.

– Даже если бы я и захотел, то все равно не знаю, куда идти, – усмехнулся он в ответ. – Да еще и одному. Не надо клятв, царевна, я просто никуда не уйду. Я буду ждать тебя хоть целую вечность.

– Вот так-то лучше, – ответила я, он попытался удержать мою руку в своей, но я выскользнула змеей, не то не ушла бы из оврага до утра!

Дорога была знакома до последнего камушка, а к себе я обычно пробиралась через сад. Сделала так и сейчас и удивилась, когда край хитона вдруг зацепился за какой-то куст. Странно, еще утром его не было… Быть может, отец распорядился посадить? Но зачем?

В воздухе сладко пахло розами. На загадочный куст вдруг слетела откуда-то белая голубка и заворковала, вертясь на ветке. В этом не было бы ничего странного, птицы уже просыпались, вот только я почувствовала странную истому, непонятное, неприятное мне чувство: хотелось принадлежать кому-то… Кому?! И тут я поняла, чьих рук это дело, чьи это розы и голубка…

Я взглянула на небо: луна еще не скрылась.

«Владычица! – взмолилась я, изловчилась и схватила голубку. Та жалобно пискнула, но я без сожаления свернула ей шею. – Прими эту малую жертву и огради свою верную жрицу, молю…»

Луна скрылась за тучами, тяжело громыхнуло, молния ударила чуть ли не у самых моих ног, точно в розовый куст, и я вдруг ощутила, что больше не томлюсь от непонятного чувства. Я бросила голубку наземь, на поломанные ветви и растерзанные лепестки, и подставила лицо мелкому дождю.

– Благодарю, о Геката-владычица, – сказала я одними губами. – Ты всегда была добра ко мне. Сделай милость, нашли туман, у нас уже нет времени, вовсе нет… Я притворюсь, пусть Пенорожденная думает, будто я поддалась ее чарам, вот только дать бы еще знать Ксеносу, что пора уходить! Сама я не успею…