МЧК сообщает

- Нет, Александр Петрович, ныне красный сыщик. Не сладимся мы. Собан из меня знаешь что сделает?

- Дурак ты, Фролов, - Бахтин достал папиросу, - тебе не Собана, тебе меня бояться надо. Ты кому в одиннадцатом Сафонова Николая Михайловича, он же Собан, сдал? А Комелькова? А Гришку Адвоката? Так они нынче все на свободе. Я им шепну, а ты знаешь, они мне поверят, ножичками тебя на ремешки нарежут.

- У-у-у, гад! Ни пуля тебя, ни нож не берут! - завыл, забился головой об стол Каин.

- Кончай истерику. Понял?

- Все понял, - поднял голову от стола услужливый старичок, - все понял. Только вы меня...

- Ты мое слово знаешь.

- Знаю. Печать слово. Да и пригожусь я вам по этому времени смутному.

- Пригодишься. Но об этом другой разговор.

Бахтин встал.

Как гора поднялся на Сретенском бульваре дом страхового общества "Россия".

Запирала въезд во двор чугунная ограда. Ночь надвигалась, и гасли в доме окна, одно за другим.

Мартынов, прижавшись лбом к стеклу, смотрел на бульвар. Шло время, били часы. Никого.

Вот уже полночь куранты пробили. Потом отбили половину.

Прошел по бульвару поздний трамвай, поискрил дугой. И опять пусто. Даже прохожих нет.

Машина появилась внезапно, словно стояла долго где-то рядом. Подъехала, стала у ворот.

Мартынов вздохнул с облегчением, повернулся к сидящим чекистам.

- Начали.

Из машины вышли четверо. В кожанках, фуражках со звездами. Маузеры через плечо. Болтаются у ног деревянные кобуры.

Постояли во дворе. Поговорили о чем-то. Потом к подъезду.

Вошли. Семен сегодня за старшего был.

- Значитца так, поднимаемся. То да се, из Чеки мы, вот бумага, давай ценности. Он, конечно, упрется, вот тогда, Туз, ты его и погладишь.

- Ясно. Пошли, - глухо, как в бочку, сказал Туз, вытащил из кармана сухарь и начал жевать.

Они подошли к лестнице...

Вниз спускались Данилов с Ниной. Он одной рукой поддерживал девушку под локоть, в другой нес желтый саквояж.

Прошли мимо четверки в кожаном. Хлопнула дверь подъезда.

- У-у, фраерюга, - скрипнул зубами Семен.

На третьем этаже дверь нужной им квартиры полуоткрыта. Бандиты остановились. Достали оружие. Семен толкнул дверь.

В прихожей беспорядок, раскиданы пальто, обувь, книги.

- Эй! - позвал Семен. - Кто тут есть?

- О-о-о! - простонал кто-то в глубине квартиры.

Семен бросился к дверям гостиной.

Здесь тоже все было перевернуто. На полу лежал связанный Васильев.

- В чем дело, папаша? - Семен вынул мандат. - Из Чеки мы.

- Помогите... только что... Ограбили... Все забрали...

- Кто?

- Молодой мужчина и женщина.

- Мы их на лестнице встретили, - не прекращая жевать, сказал Туз.

- Ушли. Теперь ищи. Ты, папаша, нам, чекистам, всю правду говори, что забрали и кто они?

- Вон на столе опись и футляры. Они драгоценности из футляров вынули.

- Как звали их?

- Она его Студентом называла и Олежкой.

Семен взял опись и пару футляров, сунул в карман:

- Ты, папаша, не сомневайся, найдем.

Мартынов наблюдал, как от дома отъехало авто.

В комнату вошел Козлов.

- Все в порядке, товарищ Мартынов. Григорий Нилыч жив и здоров, только возмущается, почему мы их не переловили.

- Порядок. Ну что, Александр Петрович, выйдет Собан на Данилова?

- Бесспорно. Он пошлет своих людей к Каину, сам не пойдет, не тот человек. Они привезут Фролова к Собану, а тот укажет им кафе "Бом".

- И Собан придет к Данилову?

- Он пойдет давить блатным авторитетом. Таков их закон. А Собан живет в законе всю жизнь. Он по их табели о рангах генерал, а Студент - человек, чина не имеющий. Будем ждать.

В гостинице "Лиссабон" в пыльном номере Собан сидел на кровати и слушал Семена.

- Так, значит, - он взял в руки пустой футляр с золотой монограммой ГВ на крышке. Посмотрел внимательно на переплетение золотых букв. Бросил футляр на пол и начал топтать ногами.

- Тихо, успокойся! - крикнул Копытин. - Семен, повтори.

Семен, сидящий на краешке стула, хлюпнул носом:

- Приехали мы, а он спускается...

- Кто?

- Тот фрей, что в "пти шво" играл. Идет с уголком желтым и марухой своей.

- Дальше.

- Мы в квартиру. Там все перевернуто, хозяин связан. Говорит, мол, были двое - Студент и девка, все взяли, как есть.

- И ты поверил?

- Я... Нет, я еще раз весь дом обшмонал, чисто.

- Кто этот Студент? - Собан налил из бутылки водки в стакан. - Кто?

- Крупье сказал, что налетчик питерский, ломбард на Лиговке взял.

- Слышал, кое-что доносилось и до нас.

- Семен, его надо искать.

- Коля, - Копытин дернул щекой, - в ЧК пойди, так, мол, и так, помогите найти.

- Ты, Виктор, конечно, человек умный, офицер. Но люди в законе живут иначе. Мы найдем его. Понял, Семен?

- А то! Позволь водочки, Собан, замерз нынче.

- Пей. И всех ребят по малинам и мельницам, пусть ищут. Я тоже кое-куда съезжу.

- Ты, Семен, принес, что я просил? - спросил Копытин.

- А то! Витя, все готово.

Он протянул Копытину два паспорта с эмблемой Международного Красного Креста.

Копытин раскрыл, посмотрел:

- Ловко сработано.

- Это тебе не у Деникина, - заржал Собан, - у нас фирма.

Фролов спал чутко. Сторожей у него не было. Он сам да авторитет в жиганском мире охраняли его добро. Поэтому когда в окно заскребли, проснулся сразу. Прямо на белье накинул пальто, сунул в карман наган. К окну подошел, всмотрелся в темноту. В черном проеме забелело лицо. Появилось и исчезло.

- Ты, Колька? - сказал Фролов тихо и пошел отпирать черный ход.

Собан сидел в комнате за столом, не снимая шубы.

- Сдохнешь ты скоро, Каин, куда деньги денешь? Живешь, как червь. Тьфу!

- Ты не плюйся, чего спать-то не даешь. Это, Коленька, голубчик, у тебя денежки, а у меня так, на хлебушек.

- "На хлебушек", - передразнил Собан, - сколько ты через меня поимел?

- То все прахом ушло. Война да революция.

- Тоже мне Рябушинский, заводы отобрали.

- Ты чего, Колечка, пришел, старика ночью пугаешь?

- Что тебе, старое падло, недавно приносили?

- Да кто принесет, кто, Коленька?

- Темнишь, старый гад.

Собан вскочил, надвинулся угрожающе.

- Ты фуфель не гони, знаешь Студента? Говори, падло старое, иначе...

Лицо Собана пятнами пошло, заиграли на скулах желваки.