Страница 6 из 6
— Иди к черту, Джонни. Я не подписывался носить трупы.
— Кто знал, что так получится? Кто?! Я всего лишь хотел, чтоб она вырубилась, и мы немного развлеклись. Хотел опозорить, выкинуть из моего города, но никак не планировал, что она отправится на тот свет.
Меня била внутренняя дрожь так, что сводило зубы.
— Джонни, братан, успокойся, ты почти орешь во весь голос. Нас могут услышать даже в таком шуме. — Майкл сжал мое плечо, пытаясь остановить надвигающуюся истерику.
Мне хотелось биться головой об стену. Как же глупо. Как глупо.
— Давай отнесем ее, я согласен. Только как? У тебя полный дом народа.
Действительно. Как? Спуститься по лестнице с мертвой девицей на руках? Можно сократить этот путь и сразу позвонить в полицию с чистосердечным признанием. Отец, конечно, отмазывал меня миллион раз, но убийство, а в данном случае от предумышленного сложно отвертеться, вряд ли он сможет прикрыть.
— Черт! — Майк со всей силы хлопнул себя по лбу. — Брат, помнишь, когда ты совсем охреневал в детстве, предок тебя наказывал домашним арестом?
— Мля, вообще не время ностальгировать.
— Не тупи, Джонни! Вспомни, как ты ухитрился сбегать от отца?
— Майк, сейчас в этой комнате станет на один труп больше.
— Да блин, бро, кто из нас двоих умник? Наши дома напротив друг друга, а чердачное окно твоей мансарды выше, чем моей. Ну? Вспоминай!
И тут до меня наконец дошло, что пытался объяснить друг. Будучи пацаном, я уже тогда не воспринимал никакого давления, поэтому, когда отец стал наказывать домашним арестом, мы с Майком соорудили канатную дорогу между окнами наших мансард. Если меня закрывали в доме, я втихую пробирался на чердак, цеплял на себя страховочный пояс, добытый нами у какого-то пьянчуги, утверждавшего, что он мега-крутой альпинист, и по канату, натянутому между домами с ветерком скатывался в открытое окно мансарды Майка. Прошло, конечно, много лет, но я точно ничего там не убирал, а кроме нас об этом секрете больше никто не знал. Это дает нам большую надежду.
Воодушевленный Майк взвалил проклятую девку на плечо и мелкими перебежками мы двинулись из спальни наверх. Слава богу, что в свое время я отучил пьяных друзей шляться по дому, и по пути никто не попался, а наша канатная дорога осталась нетронутой.
Мы обвязали Алису страховочным поясом и посадили ее на подоконник, облокотив спиной о простенок.
— Майк, дуй к себе, открой окно. Заодно скинь рыжей сообщение, пусть она напоит Анну так, чтоб та на карачках отсюда выползла. Ясно? У тебя дома кто-нибудь есть?
— Нет. Мать на каком-то очередном сборище оголодавших теток, а отец — в Европе, ты же знаешь. Повара и горничных отпустили еще вечером.
Майк вышел за дверь, а я сел рядом с Алисой и попробовал пульс. Чуда не случилось.
— Ты сама виновата. — Вырвалось у меня вслух, будто она могла меня услышать. — Зачем ты полезла на рожон? Зачем унизила? Зачем ты вообще приперлась в этот город?
Даже сейчас, мертвая, с бледной кожей, растрепавшимися от всего этого дурдома волосами, глубокими тенями, залегшими под длинными ресницами — она была необыкновенно хороша. Казалось, будто Алиса — настоящая спящая принцесса, только ото сна ее не разбудить никакими поцелуями. Да и я совсем не принц.
Мне захотелось взять ее руку. Тонкие пальцы с аккуратными, покрытыми светло-розовым лаком ноготками, были холодны, как лед. Где-то глубоко в душе я вдруг почувствовал, как нарастает острая, разрывающая нутро боль. Так было в тот день, когда умерла мама. Сейчас мне тоже хотелось кричать, разбить кулаки о стену, заплакать… Как тогда… Хотелось сделать что-нибудь, но избежать этой боли.
— Прости меня, Принцесса. — Я прижал ее ладонь к своим губам. Прости. Я не хотел так. Прости.
Раздался свист. Я выглянул на улицу, и, в окне напротив, за деревьями, разделяющими наши особняки, увидел взлохмаченного Майка, который знаками давал понять, что все спокойно и путь свободен. Дома стоят задним двором друг к другу, а канат натянут так высоко, что даже если кого-то и занесет сюда, что вообще маловероятно, потому что основная туса крутится у бассейна и в гостиной дома, все равно наших движений никто не заметит.
Я перевалил девчонку через подоконник, от чего она сломанной куклой повисла на страховке, и с силой толкнул в сторону Майка, который буквально через минуту уже затаскивал ее в свое окно.
Чуть больше времени мне понадобилось, чтоб опрометью спуститься вниз, выскочить из дома через главный вход, пулей залететь в особняк Майка и, перепрыгивая через ступеньку, добежать до чердака. К счастью народ был так пьян, что на меня никто не обратил внимания. Где-то в толпе мелькнуло взволнованное лицо Оливии, которая добросовестно выполняла данные ей указания и почти держала на себе бухую в хлам Анну. Рыжая понимала, что-то пошло не так, но за что ценю, не бегала, не мешалась под ногами, а просто делала то, что поручили ей — заливала выпивку в сестру Алисы.
Майк уже отвязал Принцессу. Девчонка лежала на полу, а друг сидел рядом, прислонившись к стене и удрученно склонив голову. Судя по всему, ему было так же хреново, как и мне.
— Джонни. — Голос Майка звучал глухо, как будто что-то мешало ему говорить, — Мы же не виноваты, а, Джонни?
Я подошел и сел рядом
— Не знаю. Наверное, нет. Мы же не знали, что все так выйдет. Ну, опозорили бы девчонку, добились бы ее исключения. Так это за дело. Уж смерти ей точно никто не желал. Нам всего по двадцать два года. Вся жизнь впереди. Нельзя же ее портить из-за такого рокового стечения обстоятельств. Алисе-то уже все равно, а нам надо двигаться дальше, и желательно не в тюрьму.
Я успокаивал друга, но сам мало верил своим словам. Конечно, мы избежим проблем, но смогу ли я забыть?
Дальше все было как в тумане, или каком-то дурном сне. Мы вынесли тело на улицу. За домом Майкла прошли через большой пустырь, сквозь заросли кустов, добрались до пляжа и там, на берегу океана посадили ее у дерева.
Уходили, не оглядываясь, чтоб как можно быстрее забыть этот кошмар.
Стоило вернуться на вечеринку, которая уже близилась к своему завершению, тут же нарисовалась Олли с висящей на ней Анной. Майклу практически на руках пришлось отнести блондинку к себе в машину, чтоб доставить домой. При этом девица орала: «Какой русский не любит быстрой езды?!» и требовала пустить ее за руль. О сестре, естественно, не вспомнила. Оливии я пообещал все рассказать на «свежую» голову, и, вышвырнув последних гостей, рухнул на кровать прямо в одежде.
Адская ночь подошла к завершению, однако утро облегчения не принесло. Поселившаяся в районе груди боль упорно меня не отпускала. В висок били тысячи отбойных молотков. Более чем за сутки я не сомкнул глаз ни на минуту. Стоило попытаться уснуть, тут же память услужливо выдавала мне бледное лицо Алисы и одинокий силуэт, сидящий у дерева. Интересно, ее уже нашли? Если нашли, то почему тишина? Нет мигалок, полицейских?
Майк звонил раз сто и предлагал сбегать на разведку, но я запретил.
Теперь мы сидели в кафетерии университета за круглым столом. Олли болела от выпитого, Майк, судя по всему, тоже не выспался, а мне просто хотелось сдохнуть.
— Джонни, я не понимаю, почему ты передумал? — как миллион самых мерзких москитов зудела в ухо рыжая. — Почему ты ее отпустил?
Мы так и не сказали подруге правду. Она знала официальную версию. Алиса выпила, от духоты ей стало нехорошо, и она вышла на улицу подышать воздухом. Больше я ее не видел.
— Просто передумал и все.
— Почему?
— Олли, заткнись. Пожалуйста. Просто заткнись.
Майк сидел рядом и маленькими глотками цедил грейпфрутовый сок.
— Блин, качок, ну хоть ты мне объясни, почему Джонни отказался от мести? — не успокаивалась рыжая, которая своей хитрой задницей чувствовала подвох и ложь.
— Олли, отстань — Майк наконец, оторвав взгляд от содержимого стакана, машинально посмотрел в сторону входа и тут же, подавившись соком, который не успел проглотить, буквально выплюнул его в подругу, сидевшую напротив. При этом двухметровый Геракл стал белее мела, а выражение лица у него было такое, будто он сейчас вскочит и убежит. Я проследил за его взглядом и почувствовал, как душа ухнула в пятки, а по спине потек липкий холодный пот.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.