Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 41



Председатель совещания Д. М. Сольский поддержал С. Ю. Витте. Он сообщил царю о массовом недовольстве в России «многими сторонами существующего строя, к изменению которого принимаются недостаточно решительные меры». Автор имел в виду невозможность ограничиться созданием одного объединенного правительства. «Надо надеяться, что дарование русскому народу гарантий свободы в законных пределах, в которых ею пользуются все культурные государства, может еще привлечь на сторону правительства благонамеренные сферы. Опираясь на них, только и можно вывести Россию из того крайне опасного положения, в котором она теперь находится, обеспечив в будущем мирное, поступательное развитие» империи[39]. Д. М. Сольский полностью повторил ход рассуждений С. Ю. Витте: надо уступить умеренным силам, что привлечет их на сторону власти. Как вскоре выяснилось, это заключение базировалось на ошибочных предположениях. Но в те дни казалось, что создание объединенного правительства открывает путь к компромиссу на основе «свобод».

История появления манифеста 17 октября 1905 года сейчас хорошо известна из работ Б. В. Ананьича, Р. Ш. Ганелина, А. В. Островского и М. М. Сафонова[40]. Парадоксально, что этот важнейший в истории России начала XX века документ явился побочным следствием борьбы С. Ю. Витте за премьерство. Несмотря на то, что решающая роль в появлении манифеста, несомненно, принадлежит настойчивости будущего премьера, у него в те дни были влиятельные конкуренты, которые предлагали иные способы разрешения политического кризиса: например, диктатуру (А. П. Игнатьев) или другой объем уступок (проект «консервативного» манифеста, составленный И. Л. Горемыкиным и А. А. Будбергом). Николай II весьма неохотно шел на уступки, колебался (хотя ситуация сложилась критическая: царь с семьей жил в Царском Селе и не мог даже ненадолго выехать в Петербург, а министр двора В. Б. Фредерикс держал наготове паровой катер, чтобы в случае опасности августейшая семья могла эвакуироваться на один из кораблей германского военного флота). С. Ю. Витте требовалось приложить колоссальные усилия, чтобы настоять на своем варианте документа, причем он ни в чем не мог быть уверен до последнего мгновения. Разумеется, многоопытный политик использовал самые разные приемы, например, устранение возможных противников (организовав для прибывшего экстренно в столицу великого князя Николая Николаевича как кандидата в «спасители отечества» встречу с рабочим М. А. Ушаковым, который уговорил его не принимать неблагодарную роль[41]. За ее организацией стоял скандально известный князь М. М. Андроников – в те дни действовавший по поручениям С. Ю. Витте)[42]. Напряжение было колоссальным.

Второй раз в течение 1905 года С. Ю. Витте одержал верх. Однако победа эта оказалась пирровой. Власть была уверена, что за рабочими выступлениями и всеобщей политической стачкой стоят либералы. Это не рабочие, а они подстрекали к массовым беспорядкам, они же и руководили революцией. С. Ю. Витте разделял этот взгляд, и как же он был изумлен, когда вместо восторженных благодарностей за манифест он столкнулся с новыми требованиями (в частности, от редакторов повременных изданий – упразднения цензуры) и с отказом лидеров «общественности» поддержать его участием в новом, «конституционном» правительстве.

Разочарованию С. Ю. Витте не было предела. «С общественностью я распростился. Кабинет будет из чиновников… Люди не хотят мне помочь. Власть к обществу, а общество от власти… Им подай Учредительное собрание, присягу!.. Даже во Франции этого поначалу не было»[43].

В свою очередь, не менее сильное разочарование, но уже в фигуре самого С. Ю. Витте, испытал царь. Он жаловался своей матери, императрице Марии Федоровне, на нового премьера: «Он сам мне говорил еще в Петергофе, что как только Манифест 17 окт<ября> будет издан, правительство не только может, но должно решительно проводить реформы и не допускать насилий и беспорядков. А вышло как будто наоборот – повсюду пошли манифестации, затем еврейские погромы и, наконец, уничтожение имений помещиков!»[44] Император, утративший неограниченность собственной власти, горько сожалел: «Я получаю много телеграмм отовсюду, очень трогательного свойства, с благодарностью за дарование свободы, но с ясным указанием на то, что желают сохранения самодержавия. Зачем они молчали раньше – добрые люди?»[45]

Старый строй спасли монархисты и солдаты. Прежде всего, конечно, приверженцы самодержавия. Это они вышли на улицы многих городов после провозглашения свобод, справедливо расценив их как право защищать собственные идеалы, прежде всего – российскую монархию. Так, в Москве, как сообщал оттуда немецкий консул после разговора с генерал-губернатором П. П. Дурново, всеобщая стачка прекратилась, по его мнению, испугавшись реакции. «Студенты, которые еще 8 дней тому назад ходили по улицам с красными розетками в петлицах мундиров и с красными флагами, теперь боятся показываться на улицу в мундире и в большом числе покидают город». Интеллигенция, по наблюдениям генерал-губернатора, стала умереннее и начала «высказывать удовлетворение тем, что уже достигнуто»[46]. «Черная сотня» во многих городах и местечках России, часто при прямой поддержке местных властей, занялась избиением «интеллигентов», учащихся, не говоря уже о революционерах и евреях. Отпор «свободам» был кровавый, страшный. По подсчетам С. А. Степанова, погромы прокатились не менее чем по 358 населенным пунктам, в том числе – по 108 городам[47]. Их жертвами в те дни по всей России стало порядка 4 тысячи человек, а пострадавших физически – до 10 тысяч[48].

Подавление революции было делом рук не только правой части общества, но и правительства С. Ю. Витте, прежде всего министра внутренних дел в его кабинете П. Н. Дурново. Несмотря на то, что они сильно не ладили друг с другом, в деле борьбы с врагами самодержавия два сановника оказались едины. Премьер также столкнулся сразу же с колоссальным кругом других проблем, начиная с формирования кабинета и подготовки самых необходимых реформ, где успех и удача решительно отвернулись от премьера. Несмотря на «свободы», С. Ю. Витте не поддержала периодическая печать (воспоминания А. А. Спасского-Одынца). Создание правительства обернулось интригами, отказами, и все это происходило в обстановке, близкой к хаосу (воспоминания С. Д. Урусова), а первые шаги нового правительства демонстрировали растерянность С. Ю. Витте и многих его коллег (свидетельства Л. М. Клячко). Несмотря на огромный бюрократический опыт, во многих проблемах государственной жизни С. Ю. Витте проявлял поразительную наивность и неосведомленность, что не замедлили отметить искушенные современники (воспоминания В. И. Гурко, С. Е. Крыжановского). Демонстрируя на публике приверженность новым «свободам», в кулуарах при немногих свидетелях граф демонстративно защищал прерогативы самодержавия. К примеру, это он выступил перед царем еще в декабре 1905 года с инициативой ввести в России военно-полевые суды для расправ с революционерами, а не П. А. Столыпин, которому потом приписали их идею. Но Совет министров не поддержал своего главу, и с мнением министров согласился Николай II[49]. Эта метаморфоза нашла яркое отражение и в выступлениях графа на особых совещаниях, о чем убедительно повествуется в дневнике А. А. Половцова, также их участника. Такие свидетельства имеют огромную ценность хотя бы потому, что стенограмм их не велось, и лишь очевидцы зафиксировали для будущего позиции их участников и прозвучавшие там речи.

39

Всеподданнейший доклад Д. М. Сольского 17 октября 1905 г. // РГИА. Ф. 1544. Оп. 2. Д. 22. Л. 67–69.

40

Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 году. Реформы и революция. СПб., 1991; Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999. С. 204–228; Островский А. В., Сафонов М. М. Манифест 17 октября 1905 г. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. XII. Л., 1981. С. 168–188.

41

См. настоящее издание. С. 405–406.

42

Островский А. В. С. Ю. Витте, М. А. Ушаков. К истории манифеста 17 октября 1905 г. // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX–XX веков. Сборник статей памяти В. С. Дякина и Ю. Б. Соловьева. СПб., 1999. С. 364–374.



43

Колышко И. И. Великий распад. Воспоминания. СПб., 2009. С. 152.

44

См настоящее издание С. 444.

45

См. настоящее изд. С. 443.

46

Донесение германского консула в Москве Кольгада фон Бюлову 26 октября / 8 ноября 1905 г. (перлюстрация) // РГИА. Ф. 1328. Оп. 2. Д. 6. Л. 88–89.

47

Степанов С. А. Черная сотня в России (1905–1914 гг.). М., 1992. С. 54–55.

48

Первая революция в России: взгляд через столетие. М., 2005. С. 324.

49

Королева Н. Г. Первая российская революция и царизм. Совет министров России в 1905–1907 гг. М., 1982. С. 63–64.