Ведьма

– Так ты собираешься обучить их играть в хоккей? – спросил Нильс, по-прежнему не вынимая рук из карманов.

– Разве ты не заметил яхты? – Билл указал на экран монитора. – Они научатся ходить под парусами. А потом мы будем участвовать в регате вокруг острова Даннхольмен.

– Регата вокруг Даннхольмена – немного не то же самое, что чемпионат мира, на котором выступали черномазые, – произнес Нильс. – Слегка другой уровень.

– Не говори «черномазые»! – одернул его Билл.

Сын наверняка делал это специально, чтобы позлить его.

– Я знаю, что регата вокруг Даннхольмена куда менее престижное соревнование, однако в наших краях она имеет символическое значение, и отклик в прессе будет значительный. Особенно теперь, когда снимается фильм и все такое.

Нильс, стоявший у него за спиной, фыркнул.

– Если они вообще беженцы. Сюда приезжают лишь те, у кого хватает на это денег, я читал об этом в Сети. А у этих детей-беженцев бороды и усы.

Билл взглянул на сына, покрасневшего от злости. Казалось, перед ним чужой человек. Не знай он его, мог бы подумать, что тот… расист. Но нет, подростки просто еще слишком мало знают о мире. Тем больше оснований для проведения такого проекта. Большинство людей по сути своей добры, им просто нужен толчок в правильном направлении. Обучение. Нильс скоро убедится, что ошибался.

Дверь у него за спиной закрылась, когда сын вышел из кабинета. Завтра установочная встреча, и важно подготовить все материалы для прессы. Это будет сенсация. Настоящая сенсация.

– Есть кто дома? – крикнула Паула, когда они с Юханной ввалились в квартиру с двумя детьми на руках, двумя колясками и тремя чемоданами.

Поставив на пол самый тяжелый чемодан, Паула улыбнулась Юханне. Отпуск на Кипре с трехлетним ребенком и грудным младенцем – не самое продуманное решение, однако им удалось выжить.

– Я здесь, в кухне!

Услышав голос матери, Паула расслабилась. Если Рита и Бертиль здесь и возьмут на себя детей, то они с Юханной смогут спокойно распаковать вещи. Или же наплевать на это дело, оставить распаковку на завтра и просто броситься на кровать, включив скучный фильм, под который легко можно заснуть.

Рита улыбнулась им, когда они вошли в кухню. Не было ничего удивительного в том, что мама готовила им еду на их кухне, словно на своей собственной. Рита и Бертиль жили в квартире этажом выше, но с рождением детей границы между квартирами стерлись настолько, что уже можно было устанавливать между ними лестницу.

– Я приготовила энчилады – подумала, что вы наверняка голодные с дороги. Все прошло хорошо? – Она протянула руки к Лизе.

– Да. То есть нет, – ответила Паула, с благодарностью передавай ей малышку. – Застрели меня, если я когда-либо снова начну говорить, как здорово было бы поехать на недельку в отпуск с детьми.

– Да уж, идея-то была твоя, – пробормотала Юханна, пытаясь разбудить заснувшего в дороге Лео.

– Сущий кошмар, – сказала Паула, отщипнув кусочек золотисто-желтого сыра с одной из энчилад. – Повсюду дети, а взрослые, вырядившиеся мягкими игрушками, бродят повсюду среди этой жары и распевают какую-то дикую футбольную песню…

– Мне кажется, это нельзя назвать футбольной песней, – рассмеялась Юханна.

– Ну хорошо, какое-то промывание мозгов, типа как в секте. Если меня еще хоть один раз заставят это слушать, я подойду и задушу этого большого лохматого медведя голыми руками.

– Расскажи про шоколадный фонтан, – сказала Юханна.

– О боже! – простонала Паула. – Каждый вечер у них там устраивали шведский стол, больше рассчитанный на детей, – блинчики, фрикадельки, пицца и спагетти в огромных количествах… И шоколадный фонтан. И был там один мальчик по имени Линус, который произвел на всех неизгладимое впечатление. Кстати, о том, что его звали Линус, знал весь отель, потому что его мама всю неделю бегала за ним и вопила: «Лииинус, нельзя, не трогай! Лииинус, не делай этого! Лииинус, не пинай девочку!» В то время как папаша сидел и накачивался пивом с самого завтрака. А в последний день…

Юханна хихикнула, а Паула взяла тарелку, положила себе энчиладу и села за стол.

– А в последний день он, конечно же, как ты понимаешь, с разбегу впилился в огромный шоколадный фонтан и перевернул его. Все вокруг было в шоколаде! А ребенок кинулся прямо в этот шоколад и стал кувыркаться в нем, пока мама бегала вокруг в полной истерике…

Откусив большой кусок, она с удовлетворением вздохнула. Это было первое блюдо с нормальным количеством приправ, которое она попробовала за неделю.

– Деда Бертиль? – спросил Лео, уже начав просыпаться на руках у Юханны.

– Да, а где Бертиль? – спросила Паула. – Что, уже заснул перед телевизором?

– Нет, – ответила Рита. – Он на работе.

– Так поздно?

Бертиль редко ставил себе вечерние смены.

– Да, ему пришлось уехать. Но ты-то все еще в отпуске по уходу за ребенком, – проговорила Рита, осторожно поглядывая на Паулу.

Она знала, как нелегко было уговорить дочь засесть дома, и Юханна постоянно тревожилась, что Паула слишком рано вернется на работу. Изначально они планировали провести лето всей семьей.

– А что случилось? – спросила Паула, откладывая приборы.

– Они все ушли искать пропавшего человека.

– А кто пропал?

– Ребенок, – проговорила Рита, избегая ее взгляда. – Четырехлетняя девочка.

Свою дочь она знала слишком хорошо.

– Как давно пропала девочка?

– В худшем случае – еще вчера вечером, но родители обнаружили это только сегодня после обеда, так что ее ищут часа два.

Паула бросила умоляющий взгляд на Юханну. Та взглянула на Лео и кивнула.

– Ясное дело, тебе надо ехать туда. Сейчас всякая помощь будет кстати.

– Обожаю тебя! Я еду немедленно.

Паула вскочила и поцеловала спутницу жизни в щеку.

– Где это? – спросила она, натягивая на себя в коридоре тонкую летнюю куртку.

– На хуторе. Бертиль называет его «хутор Бергов».

– Хутор Бергов?

Паула замерла на месте. Это место она хорошо знала. Знала и его историю. А природный цинизм мешал ей верить в случайные совпадения.

Карим сурово постучал в дверь. Он знал, что Аднан на месте, и не собирался сдаваться, пока тот не откроет. Годы, проведенные в мире, где стук в дверь мог принести с собой смерть – тебе или близким людям, – привели к тому, что многие не открывали, так что Кариму пришлось колотить в дверь еще раз. В конце концов она открылась.

Увидев округлившиеся глаза Аднана, он даже пожалел, что стучал так громко.

– Я только что разговаривал с Рольфом – он говорит, что вся Фьельбака вышла искать пропавшую девочку. Мы должны помочь.

– Девочка? Ребенок?

– Да. Рольф сказал, что ей четыре года. Они думают, что она заблудилась в лесу.

– Ясное дело, мы должны помочь. – Аднан обернулся внутрь комнаты, одновременно протягивая руку к куртке. – Халил! Пошли!

Карим сделал пару шагов назад.

– Помоги мне собирать людей. Скажи, что мы встречаемся у киоска. Рольф обещал подвезти нас.

– Конечно. Надо спешить. Маленькая девочка не должна оставаться ночью одна в лесу.

Карим продолжал стучать в двери, слыша, как в дальнем конце коридора Аднан и Халил делают то же самое. Через некоторое время собралось человек пятнадцать желающих помочь. Рольфу придется дать две-три ходки, чтобы отвезти всех, но для него это наверняка не проблема. Он добряк. Сам всегда готов помочь.

На мгновение Карим почувствовал себя неуверенно. Рольф добрый, это понятно. К тому же он их знает. Но как отреагируют на их появление другие шведы? Шайка черных из лагеря. Он знал, что их так называют. Черные. Или черножопые. Но пропавший ребенок – ответственность всех. Неважно, какой это ребенок – шведский или сирийский. Где-то в отчаянии плачет его мать.

Когда Рольф подъехал на своей машине, у киоска ждали Карим, Аднан и Халил вместе с Рашидом и Фаридом. Карим взглянул на Рашида. Его дети остались в Сирии. Рашид встретился с ним глазами. Он не знал, живы ли его дети, но сейчас собирался идти искать шведскую девочку.