Страница 15 из 16
Зою Павловну сунули в черный мешок, кинули на носилки и увезли в морг. Вон как бывает: жила красивая женщина, добившаяся в жизни пусть не грандиозного, но успеха, могла позволить себе каприз – содержать мальчика для здоровья, два раза в год ездила отдыхать за рубеж, да и вообще! Жила тетка в свое удовольствие и вдруг пулю в лоб получила. Надо было видеть, как ее осматривали молодые парни – как неодушевленный предмет… Вообще-то она и стала неодушевленной, все равно Альке не понравилось, если бы и с ней так обходились, пусть неживая, но Зоя Павловна была человеком, а не матрешкой.
В доме шел обыск, шел уже часа три, Нику разрешили собрать вещи, но из города выезжать запретили, собственно, как и Альке, обоим предстояло подписать соответствующие бумаги. Когда она услышала о запрете, шепотом (не без ужаса) поинтересовалась у Пети:
– Нас что, подозревают?
– Не думаю. Просто началось следствие, вы оба можете понадобиться в любой день.
– Не знаю, чем еще я могу помочь следствию, все рассказала, – недовольно заворчала Аля вслух.
От голоса Пети она вздрогнула:
– Сама с собой разговариваешь? Это признак шизы.
– Или неординарных способностей, – вяло возразила Аля.
Плюхнувшись на тот же диван, он закинул руки на спинку и уставился на девушку, похожую в этот час… да-да, на разбитое корыто. Но сейчас ей все равно, как она выглядит.
– Когда нас отпустят? – осведомилась Аля.
– Наверное, скоро. Слушай, ты ведь из другого города?
– Как догадался? – обалдела она.
– По некоторым признакам. В паспорте есть адрес, так?
– Допустим, и что?
– А здесь ты зарегистрирована?
– Да, у меня есть временная регистрация, как положено, я законы не нарушаю… Слушай, Петя, говори ясней, куда ты клонишь?
– Потом. Сначала еще вопрос: живешь по месту регистрации или…
– По месту.
Следующие слова Пети убили ее наповал, нет, они убивали Альку постепенно, каждой фразой нанося по удару:
– А теперь слушай. Ты утверждаешь, что паспорт выпал, когда доставала ключи от машины, значит, открыла сумку ты уже возле своей тачки, так? Это крошечный пятачок, а мы искали как в доме, так и на протяжении всего пути вашего побега. А убийца переносил тела, скорей всего, он и нашел твою ксиву, раз мы ее не нашли, и, без сомнения, изучил от корки до корки. Я это к чему… Знаешь, у меня нет уверенности, что убийца не придет к тебе.
Как тут не запаникуешь? Аля беспомощно захлопала глазами и хватала ртом воздух, однако и в этом состоянии у нее нашлись контрдоводы:
– Но я же не видела его лица! Не слышала голоса! Я не могу представлять для него угрозы! Никакой!
– А если исходить из худшего? Здесь был разыгран некий спектакль, возможно, никого не убили, кроме Зои Павловны. А ваше присутствие «артисты» не планировали, но тут вы нарисовались и поломали планы, им пришлось на ходу менять сценарий. Согласен, убийцу вы не видели, но! Он (или они – тут пока полная неясность) мог спокойно дать вам уехать, махнув рукой вслед, почему не сделал этого? Почему погнался за вами? Ответ один: у него была причина, просто мы ее не знаем. Как считаешь, при таком раскладе реально убрать тебя и Колясика?
Аля сглотнула сухой ком и едва не подавилась им же. Ну, а почему ситуация не может быть столь плачевной, как обрисовал ее Петя? И заныло под ложечкой, и сердце забилось с перебоями – невозможно себя представить в качестве мишени, при этом не иметь представления о злодее-охотнике.
– Я не могу умереть… мне нельзя… я не имею права… – выговорила Аля с типично женским отчаянием.
Ого, она не имеет права умирать! Петя с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться в голос, но от иронии в интонации не смог избавиться:
– Что вижу! Алика в панике… Тьфу, черт, стихами заговорил. Ты показалась мне крутой, креативной, свободной: взяла и поехала к незнакомому парню на ночь явно не звезды считать…
– Замолчи! – огрызнулась она. – Ты ничего не знаешь.
– Что именно не знаю?
– Не твое дело.
– Ладно. – Он хлопнул себя по коленям и поднялся с дивана. – Я хотел предложить выход, но раз не мое дело… Извини.
– Стой, стой! – вскочила она на колени и поползла по дивану к Пете. – Подожди… Не обижайся, просто у меня был не самый лучший вечер… и ночь… Что ты хотел предложить? Пожалуйста…
Не удалось ей узнать, в чем спасительный выход, наверху появился Ник с двумя большими чемоданами. В отличие от Альки, оставшейся в Петиных джинсах, рубашке и дырявых балетках, а свои вещи аккуратно уложившей в пакет, он переоделся в сиреневатый костюм и снова выглядел… как золотой слиток (со стразовыми вкраплениями), собравшийся исколесить Багамы.
– Вы не по погоде вырядились, сэр, – поддел его Петя.
На данный момент Ник не реагировал на подколы – не в настроении. Он спустился по лестнице мрачный донельзя, на его красивой физиономии даже морщина между бровей пролегла, поставив чемоданы на пол у стены, огляделся и с досадой произнес:
– Мне хорошо здесь жилось. Два-три раза в неделю секс и – полное обеспечение, свобода передвижения, никакого контроля, никаких претензий. Я бы сам убил того гада, что убил мамулю.
– Все хорошее когда-нибудь кончается, как и все плохое, – философски заметил Петя. – Собрались? Поехали. Алика, тебе особое приглашение делать?
Да она и без приглашения… Он ведь так и не сказал про выход, стало быть, Алька готова бежать за его машиной на своих двоих, чтобы узнать, каким образом спастись. Она спустила ноги с дивана, взяла пакет с вещами, но тут Андрей Максимович задержал, крикнув им сверху:
– Молодые люди, погодите, нужно кое-что уточнить.
Спустившись в гостиную, он махнул парням рукой, мол, садитесь, те с неохотой опустились на диван, сам Андрей Максимович уселся в кресло напротив, закинув ногу на ногу и переплетя пальцы рук.
В работниках правоохранительных органов Аля видела заклятых врагов, а этот человек вызывал доверие, что наверняка плохо, так как подобным людям проще обмануть доверчивых дураков. Во-первых, ему лет эдак пятьдесят, что само по себе настраивает на позитивное отношение к нему, а это глупо, возраст не гарантия, что человек хороший. Во-вторых, большие глаза навыкате черного цвета под густыми бровями светились добротой, и это нонсенс, следователь добрым быть не может. В-третьих, он абсолютно седой, с ярко-белыми волосами, что прибавляет ему трогательности, ко всему прочему голос спокойный, мягкий, баюкающий. Короче, идеальный вариант хитрого лиса! У него и фамилия – Черновой, этим все сказано. Так оценила она Андрея Максимовича, потому помалкивала, когда он расспрашивал ее и Ника об убийствах, помалкивать решила и сейчас.
– В гардеробной мы обнаружили два чемодана, забитых до отказа женской одеждой. Николай, куда собралась Вольская?
Тот опустил уголки губ вниз, поднял плечи:
– Она не отчитывалась передо мной. Честное слово. Посмотрите в кабинете, может, там лежат билеты…
– А от сейфа код знаешь?
– Пф! – фыркнул Ник. – Конечно, нет.
– Так. Тогда уточним: как вы с Аликой определили, что в машине сидят трупы, по каким знакам? Вы же убегали, у вас просто не имелось времени на разглядывание людей в машине, к тому же ночь стояла, темно…
Аля упорно молчала, исподволь поглядывая на Ника, дескать, ты мужчина, вот и отдувайся. А он всегда готов, усталость усталостью, но следствию помочь найти убийцу, который, между прочим, гнался за ним с Аликой, – дело святое:
– Алика шла на них, а они – без реакции. В салоне горел свет, дверцы были распахнуты настежь. Водитель лежал на руле с простреленной головой…
– Стоп, Николай, стоп, – перебил Андрей Максимович. – Вы утверждали, что Вольскую застрелили, это была инсценировка, тут я с вами полностью согласен…
– Вы же не видели, но согласны? – подала робкий голос Аля.
– А тут и не надо видеть. После пули в лоб человек ничего искать не будет, а она некоторое время цеплялась за кресло, словно искала место сесть – это ваши слова. Нет, смерть наступает мгновенно, в ту же секунду, когда пуля врезается в лоб, иначе не бывает. Отсюда следует: Вольскую застрелили после того, как вы убежали. Может, вас и мужчины в машине надули, притворившись убитыми? Не факт, что для вас предназначен розыгрыш, возможно, для того же убийцы, а тут вы. К тому же у вас явно был шок.