Привет, это я

Она назвала его по имени. Второй раз в жизни, видит Салазар, первый он не сможет забыть никогда, укачивая на руках это воспоминание дождливыми британскими ночами. Это стало чем-то светлым в его жизни, чем-то, к чему он давно привык и смог смириться. И вот она сделала это. Снова.

Нет, Грейнджер, слишком много воды утекло. Ты же знаешь.

За пустыми разговорами и поглощением закусок, Слава Мерлину, этот вечер заканчивался. Гости потихоньку расходились, бросали свои последние поздравления и захмелевшими парочками стали покидать поместье. Как молодой хозяин, Драко провожал всех и каждого в живописном холле, богато украшенном картинами, статуями и прочими атрибутами истинного чистокровного семейства. Астория стояла в компании подружек, которых не видела со школы, и они долго прощались за своими женскими разговорами. Её длинные тёмные волосы доставали почти до талии, струясь по спине аккуратными локонами. Кремовое платье в пол обхватывало точёную фигуру плотной тканью, подчёркивая все достоинства.

Драко пытался любоваться своей будущей женой, когда на горизонте вдруг появились вызывающие красные губы и пьяная усмешка Забини. Парочка торопливо подошла к хозяину, и Блейз протянул руку угрюмому блондину.

— Жду не дождусь вашей свадьбы, Драко, вы хорошо вместе смотритесь, — без тени колкого сарказма проговорил бывший однокурсник и сжал сильными пальцами его руку.

Гермиона открыла рот, чтобы тоже что-то сказать, но кто-то из дам наступил на подол платья и, споткнувшись, толкнул девушку в спину, от чего она налетела на Малфоя, а тот машинально поймал её за талию обеими руками. Грейнджер успела выставить вперед свои ладони, которыми упиралась Драко в грудь, слегка сминая тонкую рубашку.

Либо остановилась вся жизнь, либо это заглох размеренный стук под горлом. Впервые за столько лет их лица были так близко друг к другу. Долгую, мучительную секунду они дышали одним воздухом, хватая его ртом, разделяя кислород на двоих. Хотелось уткнуться в её лоб своим и сказать что-то… Что-то важное. Что было давно спрятано и забыто, но вывалилось наружу и прокатилось по полу от этого случайного столкновения.

Откуда оно, откуда, блять?!

Чувствуя под пальцами её тело, Драко сжал их посильнее, борясь с желанием прикрыть глаза.

Сердце качало кровь, разбрызгивая её по всей груди обжигающими потоками густой жидкости, стекающей по внутренностям. В голове не было ни одного цензурного слова, ни одной нормальной мысли, ни одного человеческого желания. Все рычало, билось, резало кожу осколками монолитной стены, рёбра дрожали и тёрлись друг об друга белыми костями, смазанными кипящей кровью. Зубы жаждали вцепиться в тонкую кожу и провести по ней языком, забрать себе её маленькую часть.

Всегда было так, когда она была рядом. Остро. Болезненно. По голове тупым предметом.

Как у дикого зверя.

Столько лет прошло, а горело так же ярко, как в Башне старост. И как он умудрялся не замечать этот алеющий горизонт?

Нет!

Не дай ей себя погубить. Ты женишься. Твоя невеста смотрит на тебя. Сделай хоть что-нибудь! Ты уже не тот, кем был. Выброси этого мальчика из своей души!

Он наклонился к её лицу, стараясь заглянуть в чёрные глаза и тронул губами скулу, выдохнув скопившийся воздух на её горячую кожу. Малфой обжёгся и облизал губы, прошептав в поцелованное место:

— Прощай, Грейнджер.

Он прощался. Действительно прощался. Их дороги разные. Всегда ими были. Он позволит маленькую слабость сегодня, чтобы заманить её в ловушку и запереть там навсегда. Его ждала клятва, её — кто-то ещё.

Хотелось бы обнять тебя покрепче, но извини, ты знаешь, мы не можем себе этого позволить.

Никогда не могли.

Все длилось секунду. Момент. Мгновение. Короткое и почти никем незамеченное. Неуклюжая гостья принялась сыпать извинениями перед оглушённой Гермионой, которая коротко кивала и отвечала на автомате.

Забини стёр с лица все улыбки: настоящие и искусственные. Он посмотрел в серые глаза, ставшие вдруг стеклянными, что казалось, будто они обратились в лёд.

Или растаяли.

========== 13 ==========

Странное это занятие — ничего не делать. Лежать на диване к верху животом, уперевшись в телек, лениво подцепляя пальцами попкорн из ведёрка. Суббота — само это слово звучало как одно сплошное лентяйство. Вот и Гермиона, расположившись на хозяйском диване, досматривала любимый мультик Джеймса, в его маленьких, но крепких объятиях. Малыш уснул прямо у неё на руках, да и давно пора было уходить на боковую после такого насыщенного дня. Синоптики не врали: жара не спадала всю неделю, но охлаждающие чары, наложенные на дом, действовали лучше любого кондиционера.

Родители юного волшебника срочно сорвались в командировку по делам Министерства, оставив мальчика на попечение крёстной матери. Гермиона не думала и секунды, схватила сумку и примчалась к Поттерам на своём «форде», хотя могла бы и трансгрессировать, сэкономив двадцать минут времени, но эта маленькая белая машинка стала такой большой частью жизни, что девушка каждый раз удивлялась, как вообще можно жить без транспортного средства под рукой. Да и в мире маглов вряд ли кто-нибудь бы оценил по достоинству её великолепные магические способности, рисковать почём зря не стоило, ко всему прочему, перевозить вещи, книги и продукты гораздо удобнее на четырёх колесах, нежели озираясь по сторонам, запихивать все в сумочку с заклинанием незримого расширения. «Форд» стал подарком родителей на двадцать лет, и забросить его в гараже было бы просто неправильно.

Мультфильм закончился под душевную песню, но Гермиона не сдвинулась с места. Вообще-то, крёстный папочка, и по совместительству дядя Джеймса, тоже должен был помогать присматривать за ребёнком, но беременная жена Рона занимала все его мысли и свободное время, и потому мисс Грейнджер отдувалась за двоих, как в старые школьные времена.

Дом Поттеров напоминал ей свой собственный: минимум магии, самая обыкновенная обстановка и тихий район. Гарри наотрез отказался растить сына в волшебной части города, и у него было на то множество причин, которым не требовалось лишнее обоснование.

Блейз Забини продолжал уделять внимание странной ведьме, что была не в его вкусе, не в его круге, не в его мире. Последнее письмо от бывшего старосты Слизерина она получила за пару секунд до того, как сорвалась к Поттерам, и нераспечатанный конверт так и остался лежать на прикроватной тумбочке в пустой спальне. Она вспомнила про него, только когда поставила кассету с любимой историей Джеймса в видеомагнитофон, и решила, что послание вполне пролежит пару дней без ответа. Внимание мужчины, да такого холёного как Забини, несомненно ей льстило, вот только было одно маленькое и колючее «но», опасно забивающее гвозди ей в череп и до банального простое — губы Малфоя. Да, да, его губы на её руке, непривычная манера разговаривать и внимательный холодный взгляд от которого поджигался пепел внутри и хотелось напиться до беспамятства. У неё прямо руки тряслись, чтобы отыскать в прикроватной тумбочке припрятанный косяк и втянуть в легкие тягучий кайф. Может, маглы и были недалёкими, но толк в развлечениях точно знали. И в способах забыться тоже.

Но он никак не хотел выходить из головы. Такой его взрослый взгляд, что чувствовался даже на расстоянии гигантского банкетного зала, только Малфой умел так смотреть и вытряхивать молча содержимое груди. И то ли шампанское ударило в голову, то ли что-то посильнее, ведь во время тоста на ум не пришло ничего кроме Шекспира (зря она, что ли, литературу изучает?), да и вряд ли кто-то из присутствующих знал о трагической истории двух семей из Вероны, но его лицо в тот момент впору было запечатлеть на Полароид и повесить фотокарточку под магнит на холодильник.

В дверь постучали и Гермиона тяжело подняла голову от подушки, мысленно матеря Рона самыми отборными ругательствами, за то, что явился так поздно, да ещё и в разгар тихого часа. Они не пользовались каминами и не трансгрессировали прямо в дом: соседи могли что-нибудь заметить, да и ни к чему привлекать лишнее внимание к самому обыкновенному дому в тихом коттеджном посёлке.