Страница 9 из 14
– Людей разбудишь…
И пошла ленивой походкой по коридору. Разбудил да еще командует. А ведь ему здесь не прокуратура. Включила краны. Побултыхала пальцы в струе и вновь вернулась к мужу. Что-то он дикий вернулся. Люди его ждали, но так и ушли ни с чем.
Докукин отстранил с пути жену и полез в ванну.
Через час он отмок и едва не уснул в воде. Пришел в себя. Окатился прохладной струей, выполз, утерся и сел к телефону.
– Всех немедленно поднять на ноги! – гаркнул он дежурному по РУВД. И стал диктовать фабулу происшествия. Из сообщения следовало, что прокурора ограбили, телефон отобрали, самого едва не убили.
Закончив сообщение, он положил трубку, после чего выдернул провод из телефона. Нет его дома! Ни для кого! За пять часов от «грабителей» след простыл…
Дежурный по РУВД поднял дежурного следователя и двух оперативников. Подошла машина, и оперативная группа, тараща глаза друг на друга, отбыла. Без потерпевшего им, как ни крути, не обойтись.
По пути прихватили Мутного. На самом деле его звали Поляков Александр Иванович. Но в РУВД он был больше известен как Мутный. Он лазил по складам в период депрессии и поносил ментов при каждом удобном случае. Мутный и есть. Неясный, короче, тип. Маленький, кругленький. Спроси у него – даст точный ответ, целое заключение. Настолько круглое, что не ухватишь смысл, как ни старайся.
Подъехали к дому прокурора. Мутный хлопнул дверцей, скрылся в подъезде. И вскоре вернулся. Вновь бабахнул железом от расстройства чувств.
Народ в машине выжидающе смотрел на своего героя. А тот не спешил – пошли назад к такой-то матери. Утром разберемся. Старый козел не желает открывать. Может, нажрался и решил пошутить. Немудрено в таком возрасте…
Оперативная машина тронулась, набирая скорость.
– Высадите меня возле дома…
Он вынул из нагрудной кобуры пистолет, оттопырил губы и передернул затвор. Где вы, добрые старые времена, когда у прокурора из оружия была лишь шариковая ручка?
Мутный вышел из машины и покатился прочь, не закрыв за собой дверь, решительный и гордый. Настоящий Колобок…
Оперативная группа прибыла в дежурную часть с пустыми руками. Оперативный дежурный требует от группы первичный материал. Ведь прокурора ограбили, а не Ваню с Заречной улицы! Что дежурный утром представит начальнику? Голую запись в журнале? Оказывается, группа бессильна была что-то предпринять. Разберутся без них.
Утром Прахов «озадачивал» личный состав. За истекшие сутки произошел ряд случаев, в том числе один из ряда вон. Прокурора поставили на четыре кости. Во всяком случае, шли разговоры именно в таком направлении. Впрочем, сам чиновник говорил лишь о грабеже. И еще о том, что пришлось ему ночь напролет шествовать лесной дорогой.
По окончании совещания начальник РУВД направился к потерпевшему лично.
– Здравия желаю, Федор Петрович!
Федор Петрович не ответил. Он словно бы не слышал приветствия, зарываясь носом в бумаги.
Прахов подал для приветствия руку. Прокурор пожал ее, не вставая, и продолжил читать бумаги.
– Вопрос у меня, Федор Петрович…
– Ну…
– Как нам это дело проводить? Как грабеж или еще как-нибудь?
– Какой грабеж! Они же меня вывезли за город и бросили как собаку… Ноги до жопы истёр… Грозят… Не уйдешь по-хорошему – утопим… В прорубь, сказали, сунем, под лед… Не веришь – вот записка.
Докукин вынул из стола записку, подал Прахову, и тот побежал глазами по мятой бумаге.
«Господин Жидкий. Ваша должность требует самоотдачи. Но вы к этому неспособны. Мало того, что вы не в состоянии идти на жертвы, вы встали на путь укрывательства преступлений….»
Далее шел подробный перечень уголовных дел, не доведенных до конца под разными предлогами.
«Учитывая данные обстоятельства, – говорилось дальше, – просим вас в добровольном порядке покинуть пост, уступив место молодым. Должность прокурора района мог бы исполнять, допустим, Мутный (Поляков А.И.), действия которого во многом сдерживаются вами. У нас имеются основания полагать, что вы действуете из корыстных побуждений. Вина ваша для нас считается доказанной, поэтому наша сторона более не стеснена моральными убеждениями и другими предрассудками. Уйдите с должности мирно, не будоража общественность. Ваши вопли окажутся бурей в стакане воды! В противном случае будем вынуждены принять необходимые меры».
Прахов опустил бумагу на стол:
– Что же нам делать? У нас сообщение. И оно зафиксировано…
– А ничего! Заявление на увольнение подам!
– Не выйдет, Федя. Ты знаешь: у нас уходят в одном случае – по состоянию здоровья.
– Вот я и решил, что не могу больше…
– Поработай до лета, там решим, кем тебя заменить.
Докукин ошалело смотрел на Прахова. Здорово его обработали. И даже замену собираются подобрать, словно не существует прокурорской системы. Не брал бы на лапу – не слушал бы теперь поганые речи.
– Убить обещались, – морщился прокурор. – Патроны из пистолета вынули, а мне отчитываться…
– Сколько тебе надо – ящик, два?
Докукин смиренно согнул голову.
– Такого, как ты, нам не сыскать, так что не рыпайся. Сиди и посвистывай. Денег мало? Добавим. А этих голубчиков мы вычислим. Здесь Мутный, возможно, замешан. А может, его приткнули, лишь бы мозги запудрить. Какие они из себя?
Прокурор взялся вспоминать. Однако, как ни напрягал память, кроме «рецидивиста», никого не вспомнил. Страшный, как пистолет. На вид – лет девяносто. Курильщик анаши и профессиональный алкаш в одном лице…
– Фоторобот можешь составить?
– Могу…
– Тогда мы тихонько начнем искать… Эксперта тебе пришлю…
Проговорил, встал и вышел, не прощаясь.
Минут через десять из РУВД прискакал эксперт с приспособлением для «художественных» работ. Вдвоем с прокурором они принялись «творить». В результате появился портрет: «Иван Грозный в последние годы жизни».
– Больше ничем не могу помочь, – говорил прокурор.
– Не густо, – отвечал эксперт, собирая в кучу принадлежности.
– Кстати, – вдруг вспомнил он. – Надо вам посмотреть по нашим фотоальбомам. Может, кого узнаете… Принести вам?
Прокурор согласился, думая о своем, наболевшем. Неспроста в него впились «наблюдатели», потому что есть за что уцепиться. Нужно лишь захотеть, и поплывет прокурор…
«Пусть приносит. А я буду опознавать потихоньку, – думалось прокурору. – Черта лысого тут опознаешь…»
Эксперт вышел, оставив прокурора один на один с невеселыми мыслями.
«Мутного просто так примостили, чтобы мозги запудрить, – думал Докукин. – Это же все равно, что против ветра… Но если тот в чем-то замешан, Докукин ему не завидует. С утра бегает по кабинетам, кости прокурорские моет, ишак беременный. Надо за ним присмотреть…»
Не успел обмозговать последнюю мысль, как загремел телефон.
– Слушаю…
– Как ваши ноги, господин прокурор? Кстати, надо бы отдохнуть – к чему такой энтузиазм? Может, вы хотите получить еще один орден?
– Прекратите шутить!
Прокурор удивился. Оказывается, он снова мог повышать голос.
– А никто и не шутит.
– Кто вы такие, чтобы я вас слушал?!
– Короткая же у вас память, Федор Петрович. Как на счет вашего заявления? Пора уж. Поверьте, со стороны виднее.
Сердце у прокурора трепыхнулось. Говорить мог кто угодно. В том числе по приказу Прахова. Решили старого мудака проверить на вшивость. Влип Федя.
Он решил прекратить разговор, бросил трубку и почувствовал, что даже слеза навернулась. Ослабел под старость на это дело.
Однако телефон вновь прозвенел.
– Извините, но я не закончил, – говорил тот же голос. – Нехорошо класть трубку во время разговора. Как нам следует вас понимать? Вы отказываетесь покинуть свой пост?
– Именно так! Вы меня правильно поняли!
– Сожалеем. Заранее приносим свои извинения за предстоящие неудобства.
Телефон отключился. «Наблюдатели» рассчитали точно: не побежит жаловаться прокурор. Не станет кричать о притеснениях. Действуют они точно так же, как вымогатели в отношении преступного бизнеса. Получается, вор у вора дубинку украл. Но в данном случае всё по-другому. Не воры они…