Страница 13 из 14
Они возвращались в дом, когда услышали звук телефона внутри. Саня метнулся вперед, схватил трубку.
– Да. Приветствую… – гудел он. – Пришлось выписаться. Приезжайте. Степаныч у меня… Ах, вот даже как?.. Это даже интересно.
Он положил трубку и обернулся к Ефремову:
– Карманов уже в курсе: неизвестный тип объявлен в местный розыск. Якобы ворвался в служебное помещение и стукнул гирей в ухо одному следователю. Походит на японца.
– По всем приметам – это ты, Саня.
– Придумаем что-нибудь. Виноградов должен помочь…
Вскоре Карманов с Виноградовым сидели у Царева в доме.
– Что-то слабо мы действуем, – возмущался Карманов. – Одни у нас пока что «примочки». Одного в лес на прогулку, другого гирькой по уху…
– Не бил я гирей!
– Надо было в лесу оставить. Привязать козла к дереву и уехать…
– Да разве же мы фашисты?
– У нас теперь понятые! – воскликнул Степаныч, вынимая из кармана бумажку. – Вот их данные. Думаю, те еще штучки… Фамилии, адреса, телефоны. Чтобы развалить обвинение, начинать надо с них…
Карманов обрадовался. Уже кое-что.
– Обличье изменить ему надо. – Степаныч смотрел на Царева. – С такой приметой заметут на первом же перекрестке. Худенький ты наш.
Виноградов раскрыл дипломат и стал в нем копаться.
– Могу посоветовать, – сказал он, вынимая пакет.
– Бабий шиньон, что ли? – ворчал Царев.
– Почти угадал… Но не совсем.
Евгений расправлял на столе «шпионские» принадлежности: кустистую бороду с усами. Затем вынул очки в массивной оправе.
Степаныч тут же ухватился за бороду и поспешил к Цареву.
– Примерь…
Однако тот замахал на него руками. Не будет он носить бороду. Что он? Карл Маркс, что ли?! Усы если только…
– Примерь хотя бы…
С внутренней стороны бутафорских усов сняли наклейку и быстро прижали Сане на верхнюю губу. Саня даже удивиться не успел. Взглянул на себя в зеркало и не смог узнать. На него смотрел неизвестный тип.
– На казака похож, на запорожского, – проговорил он.
– На казака или на Будду – это точно. Усатый Будда! Интересно, были у того усы? Кажется, нет… Очки примерь.
Виноградов раскрыл дужки.
Царев надел очки и вновь устремился к зеркалу. Неприступная личность получилась. Как минимум профессор каких-нибудь наук.
– Так и ходи теперь, Саня, – учили товарищи. Со стороны им было виднее.
– А соседям я что скажу?!
– Не надо гирькой бить! Надо гантелью! – шутили друзья.
– А дальше-то что? – негодовал Царев.
– Дальше – думать надо пока что, – говорил Карманов, задумчиво глядя в список понятых, состоящий, впрочем, всего из двух фамилий.
Глава 7
Сестры Сорокина и Воронина по очереди приняли ванну и слонялись теперь по квартире. Обе худые, как занозы. Мать родила их в один день, однако похожи они друг на друга, как вилка на бутылку. Разнояйцовые оказались дочки. Фамилии у них с некоторых пор тоже разные. Всё очень просто. Сорокина Марина была в браке, от которого осталась лишь фамилия. Даже ребенком обзавестись не успела. Она вышла замуж, а назавтра развелась. Она торопилась. Муж ничего ей не дал, кроме головной боли. Маришка не имела никакого желания кухарничать на слесаря со Старого завода и стирать его робу, потому что ее сестра, Воронина Дарья, шла на подъем. Та совершала карьеру проститутки. Сутенером у нее выступал некий клоп из ментуры по прозвищу Пахом.
Следом за сестренкой прыгнула в омут и Сорокина. Это не представляло большого труда. Хороший омут, если каждый день обе сестры при деньгах. О чем действительно переживать, кроме денег? В этом деле так: попал в дерьмо – не чирикай.
К началу их сексуальной карьеры отец давно лежал на местном кладбище, а мать досиживала век на скамейке у подъезда. Поздними оказались близняшки. Родительница попервости пыталась качать права на счет семейного счастья и прочей бредятины, но у нее ничего не вышло. Кто она им? Мама? Но им самим четвертый десяток идет. Содержат себя, и ей достается. Ходит во всем новом. Сыта. Пенсию со сберкнижки не снимает. Вот и помалкивает теперь матушка. Она бы, может, будь сама моложе, тем же бизнесом занялась, но, увы, поезд давно ушел.
Сегодня у тружениц выходной. Надо в божий вид себя привести, к гинекологу сбегать. Перышки ощипать. Подбрить, где требуется. Телефон у них по этому случаю отключен – ничто не должно их сегодня тревожить. Даже Пахом. Однако Дашкин мобильник все равно прозвенел. Забыла, идиотка, питание отключить.
– От заката до рассвета? – спросил телефон.
– Да, – привычно гнусавила Дашка. – Фирма «От заката до рассвета». Слушаем вас очень внимательно.
– Хорошенькие вы мои! – ржал Пахом. – Что бы вы без меня делали! Собирайтесь, родимые!
– У нас выходной, – напомнила Дашка. – Башка вся мокрая…
– По службе я! – прервал Пахом. – Бнатова гирькой погладили. Осмотр в кабинете делать надо. Собирайтесь. Машина за вами выслана…
С улицы вскоре донесся сигнал автомашины. Сестренок звали на выручку. Никуда не денешься, если по своей воле в фекалии наступили.
Девицы натянули сапоги-ботфорты и, захлопнув за собой дверь на защелку, загремели ступенями книзу.
Мать вздохнула в соседней комнате. Ни днем, ни ночью покоя нет дочерям. Ну и жизнь пошла, едрит твою в кандибобер. Будь в живых отец, все кудри давно бы выдрал. Куда можно бежать сломя голову в выходной день?!
Машина вошла на милицейский двор и остановилась. Девицы и сержант-водитель вошли через заднюю дверь в управление. Это был знакомый маршрут. Дальше они без сопровождения обойдутся.
– К Пахомову нам…
– Проходите, – разрешил сержант на проходной.
Дамы шагнули к ступеням и вскоре образовались на этаже, переводя дух после подъема. Торкнулись в дверь к Пахомову: закрыто. Поднялись этажом выше – услышали сразу несколько голосов. У Бнатова в кабинете оказалось несколько милицейских чинов в форме, а также один в штатском. Кругленький. На Колобка походит. Зовут Мутным, однако на кличку не отзывается.
– Мы прибыли…
– Что за люди, кто такие? – вылупил глаза Колобок. Понятые? Пусть обождут. Потерпевшего не успели еще допросить…
Бнатов, с забинтованным ухом, сидел в углу помещения и морщил лицо. За его столом сидел теперь Мутный. Тягомотина только что начиналась. Из сейфа пропало сразу три уголовных дела. Бнатову лечь бы в больницу и лежать там, ни о чем не думая. Он и лег бы, но похищенные дела оказались из разряда «особых».
– Дальше, – требовал Мутный. – Махнул, говоришь, рукой?
– Из рукава гиря выпала. На резинке. И прямо в голову.
– Но у тебя же правое ухо задето! Как же он так?..
– Выходит, левша оказался…
Бнатов с шумом всосал воздух и сморщился. Голова гудела. Не каждый день головой об сейф получать приходится.
– Далее, – подгонял Мутный, не поднимая головы от протокола.
– Дальше я сознание потерял. Потом увидел, что дверь открыта…
– В кабинете?
– В сейфе…
– Выходит, дверцу увидел открытой… И что?
– Сразу кинулся пересчитывать. Трех дел не оказалось.
Мутный, удивляясь, почесал голову на макушке. Стукнули по котелку тяжелым предметом и дела выгребли. Всего три. В интересное время живем…
– Кто мог совершить налет? – задал Мутный ключевой вопрос. Он поднял голову и впился взглядом в потерпевшего, ожидая ответа.
Потерпевший пожал плечами. Единственный, кого он запомнил, был мужик килограммов на двести. На японца походит. Глаза жиром заплыли. Возраст – за шестьдесят будет.
«Не густо, – решил Мутный. – Если где-то воруют уголовные дела, значит, это кому-то нужно…»
– Другого я никого не заметил, – продолжал Бнатов. – Но такого не может быть, чтобы один приходил. Надо же кому-то на стреме стоять…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.