Страница 3 из 91
Ну а пока - у него на кухне сидит великолепнейшее создание, ненавязчиво, но бескомпромиссно и твердо заставившее его перекроить себя, свою личность и свою жизнь, забыть, вытравить из памяти позорные моменты прошлого, просто показав, каким может быть простой человек, который живет не прошлым, а с оглядкой на прошлое, помня, но не испытывая эмоций.
Комментарий к Вечерние молитвы
Сегодня слишком валидольный матч России и Хорватии, чтобы написать что-то лучше и больше. Удачи нашим ребятам, отстаивающим честь нашей страны!
========== Военные трофеи ==========
Война - это зачастую то самое слово, которое полностью меняет мировоззрение людей. Многих взрослых людей сломала война, что уж говорить о детях. Она как будто ставит жирную точку, отмечая тем самым начало нового витка жизни, и вдребезги разбивает неокрепшую личность, взращивая на податливой почве гибкой детской психики жесткого, а иногда и жестокого человека. Грань же между жесткостью и жестокостью определяет сам человек и те рамки окружающей его действительности, в которой этот человек вырос. Для детей военного времени всего два пути: стать воином, приобрести редкие и ценные в любое время качества и закалить самого себя, либо скатиться на дно человеческой жизни и стать никем, выжечь из себя человека.
Жизнь в приюте - это тоже война. Каждый день приходится воевать за место в жизни, бороться одному против всех, не показывать свои слабости, потому что на них всегда могут сыграть твои противники во вред тебе самому. Друзей-приятелей в таких заведениях всегда стоит выбирать с оглядкой, каждую секунду опасаясь удара в спину. Но те, кто действительно стали твоими друзьями в этом маленьком локальном аду, пройдут с тобой все круги этого самого ада и никогда не предадут. К тому же, трое против всех, это не один против всех.
Эноле Ричмонд в этом плане повезло: Инграм и Рейнард Саммерс оказались отличными товарищами, хотя первое их знакомство было далеко не самым приятным.
Как и многие другие мальчишки их приюта, не отягощенные совестью как таковой, они решили, что отобрать у тогда еще семилетней девочки со странно черными глазами ее паек будет легко. Близнецы, заранее набросав примерную последовательность своих действий, решили зажать свою ровесницу Энолу, слывшей в приюте странной личностью, в укромном уголке, образованном густыми зарослями кустов сирени, не подстригавшимися, наверное, пару лет точно, и, угрожающе наступая на нее, изъять у нее средних размеров кусок хлеба.
В итоге, все шло по плану ровно до того момента, когда их жертва оказалась зажата в тупике наедине с воришками. А вот потом все пошло наперекосяк: при первом же шаге в сторону девочки их просто раскидало в разные стороны какой-то странной силой, источником которой оказалась маленькая молчаливая брюнетка с суровыми черными глазами, горевшими фанатичной решимостью идти до конца, отстаивая свое право жить.
Тогда они здорово перетрусили (ну а попробуй не струсить при таком раскладе!), поэтому тихо ретировались из злополучных кустов сирени, а позже, когда белобрысые близнецы немного отошли от шока и проанализировали ситуацию, они поняли, что с такой бойкой девчонкой, которая молча, не двинувшись с места, заставила их двоих отступить, необходимо наладить контакт. И как можно быстрее - по приюту ходили слухи о том, что практически всегда молчавшая семилетняя Энола покушений на себя и свою собственность не прощает.
Огрызается, как одинокий волчонок, только в самых крайних случаях, и то - в основном в адрес воспитателей, за что ей частенько перепадало от последних.
Выждав для верности пару дней, потихоньку присматриваясь друг к другу, троица все же встретилась во все тех же кустах. Разговор вышел довольно сложным, но продуктивным: Рам и Рей сперва просто извинились перед девочкой, затем предложили в качестве извинений свою помощь, если таковая ей понадобится. Ход этот был весьма успешен - прютским девчонкам всегда приходилось намного тяжелее, чем мальчишкам, поэтому поддержка сразу двоих означала повышение ее авторитета не только среди немногочисленных девочек, но и среди всех детей, потому как слабым не будут предлагать товарищество двое вполне себе самостоятельных мальчиков.
С течением времени Энола убедилась, что близнецы, выделяющиеся из общей массы воспитанников приюта Св. Терезы в пригороде Лондона, не надеются вероломно воспользоваться ее возможностями, которые она так необдуманно проявила при них, а вполне миролюбиво желают общаться, решила довериться им еще раз и рассказать насчет своих фокусов.
Братья сначала не поверили ее словам, а на предложение подкрепить свои слова наглядной демонстрацией ответили недоверчиво поднятыми белесыми бровями и удивительно одинаковым скептическим выражением обветренных лиц. Но, увидев на маленькой детской ладошке горящее пламя, не оставляющее после себя ожогов, сменили скепсис на непомерное, но искреннее удивление и слаженным хором заявили, что хотят научиться делать точно так же. Настал черед Энолы скептически выгибать бровь, но мальчишки были непреклонны:
- Научи! - и все.
И ей пришлось учить. С боем, обидами, ругательствами, демонстративным молчанием, растянутым на несколько дней, а затем и уговорами, что у них все получится, стоит только приложить чуть больше усилий. Ей ведь этот огонек тоже дался нелегко: пара дней дикой слабости, острого голода и ужасной головной боли - это та плата, которую ей пришлось заплатить в самый первый раз. Но затем с каждым разом колдовство ей давалось все легче, а теперь она и вовсе не чувствовала всех тех симптомов.
Мальчики сначала взялись постигать науку колдовства с завидным энтузиазмом, но уже через несколько дней сдулись, не видя сиюминутного результата. Ведь им казалось, что зажечь малюсенький огонек на ладони - не такая уж и сложная задача. Но вот только уставать они стали сильнее, прогресса не было, а у какой-то девчонки получается!
И тем не менее, спустя почти месяц упорных тренировок, контроля над собой вплоть до хода своих собственных мыслей, у них получилось. Однако огонек Рейнарда отличался от огней Энолы и Инграма: у них он был теплым, оранжевым, самым простым, а у него - холодный, почти белый, со странным отливом в зелёный. И устал он гораздо больше брата: тот был просто уставшим и сильно хотел есть, а ему было очень больно где-то в животе, и эта боль не походила на обычное отравление: еда в приюте была отвратительной, поэтому все трое прекрасно знали симптомы пищевого отравления. Парень дико перепугал остальных, уже не знавших, что им делать и куда бежать, но через пару минут боль ушла, оставив после себя лишь холод внутри, очень похожий на холод от его огня.
После “пробуждения силы”, как крепко сдружившиеся за эти два года ребята назвали приключение с огнем, прошло достаточно много времени, когда Инграм, как самый начитанный из троицы, предложил провести один шуточный обряд, про который он вычитал в одной приключенческой книге, найденной в жалкой пародии на библиотеку. Обряд кровного братания. Добровольно смешавшие свою кровь становились кровными родственниками, при этом, по вполне уверенным словам все того же Инграма, они смогут научится чувствовать друг друга на расстоянии, а может быть, даже читать мысли друг друга!
Энола и Рейнард сперва встретили предложение настороженно, однако, хорошенько его обдумав, все же согласились - в их ситуации лучше всего будет держаться всем вместе, поскольку других ребят, наделённых способностью колдовать, они у себя в приюте так и не нашли, а опасность попасться все же есть - вездесущие воспитательницы, появляющиеся исключительно в тех случаях, когда они совершенно точно не нужны, и бесследно исчезающие, когда нужны позарез, вполне могли заподозрить что-то, не говоря уж про остальных воспитанников (среди которых, между прочим, была и пара крыс), и тогда пиши пропало их спокойное общение. А потерять семью, пусть такую маленькую, они не хотели.
Та злополучная книжка была изучена всеми троими буквально до дыр, ребята успевали по нескольку раз на дню поссориться и помириться, один раз дело чуть не дошло до драки: Эни, как мальчики сокращенно называли свою будущую сестру, разозленная на уроках миссис Хейт, гадкой строгой тёткой средних лет, орущей на всех буквально каждую минуту и ненавидящей детей вообще и саму Энолу в частности, от всей души влепила мощный подзатыльник увлекшемуся рассуждениями Раму. Тот замолк на пару секунд, а затем полез драться. Свару прекратил Рей, просто обняв обоих и начав выговаривать им, как он их любит и уже не хочет терять никого из них.