Неугомонное счастье моё…

Когда мы проникли внутрь, сразу услышали из-за противоположной стены голоса. Говорили на повышенных тонах, слов было не разобрать. Мы стали потихоньку продвигаться поближе к голосам. В темноте идти было сложно, а фонарика у нас не было, да и включать его всё равно нельзя было бы. Шли очень осторожно, проверяя ногами место, чтобы ступить без шума, да и ноги переломать тут ничего не стоит. Славка крепко держал меня за руку, чтобы я не завалилась куда-нибудь и не привлекла их внимание. Мы приблизились к противоположной стене, откуда слышались голоса. Вдруг из-за стены послышался громкий и грубый голос с угрозами:

– Если будешь молчать, подлюка, я тебе прострелю колено! – в ответ какое-то неразборчивое мычание. Другой голос произнёс с хохотком:

– Кривой, ты правда думаешь, что у него получится тебе ответить?

– А пусть попробует промолчать, мне для него пули не жалко.

– Ты с детства дебил или это приобретённое с годами?

– Кабан, чё тебе опять не так?

– Он как тебе ответит с заклеенным ртом, дебил? – тут Васька вскрикнул и снова раздался вопрос:

– Говори, где портфель!

– Я не знаю про какой портфель вы спрашиваете. Дяденьки развяжите руки, мне больно.

– Это ещё не больно, пацан, вот, если ты нам не отдашь портфель, тогда узнаешь, как бывает больно.

Я ухватилась за Славку обеими руками и уткнувшись ему в грудь приглушённо зарыдала, он даже не услышал, а почувствовал, как рыдания меня сотрясают, прижал меня к себе, погладил по спине и прошептал на ухо:

– Алечка, давай мы слёзы оставим на потом, сейчас надо придумать, как пацана выручить.

Я быстро вытерла слёзы рукой и сосредоточилась на мысли о Васькином спасении. Мы медленно продвигались вдоль стены из-за которой раздавались голоса, вдруг я наступила на край кирпича, он перевернулся и посыпались ещё несколько, а один свалился мне на ногу и больно ударил углом, только я захотела заорать от боли, Славка схватился своей ручищей за моё лицо и не только рот мне заткнул, но и нос. Я оторвала его руку от своего лица и зашипела:

– Придурок, дышать-то я должна несмотря на полученное увечье. Убери свои грабли и не распускай.

– Прости, я боялся, что ты закричишь… тихо… слышишь кто-идёт, прячемся!

– Куда?!

– Вон какая-то куча, о которую ты запнулась, быстро за неё!

Только мы определили размеры кучи, обошли её и распластались за ней, как вошёл мужик с фонариком, остановился и стал освещать всё вокруг, потом пошёл вперёд, туда, где мы прятались. Славка придвинулся к проходу и сгруппировался, решив, если тот нас увидит не дать ему опомниться. Так и случилось, мужик поравнялся с нами и как только свет фонаря упал на нас, Славка схватил его за ноги и дёрнул изо всей силы, тот грязно выругался, рухнул, как подкошенный и тут же затих. Я зашептала в тревоге:

– Славка, ты убил его?

– Сейчас посмотрим. – он взял фонарь из руки упавшего и посветил ему в лицо, из-под головы у него уже растекалась лужица крови.

– Твою ж мать… – выругался Славка, забрал у него из другой руки пистолет и выключил фонарь, как оказалось вовремя, потому что следом за ним на шум в нашу сторону двигался ещё один бандит. Он был без фонаря, нам его было хорошо видно на фоне дыры в стене откуда он вошел. Мы постарались потихоньку удалиться с этого места подальше и присели за каким-то железом, может это было когда-то станком, но нам было всё равно, лишь бы нас не увидели. Мужик постоял, покрутил головой во все стороны, потом окликнул:

– Кривой! – ответа не получил и спросил снова, – Кривой, ты где? – и, видимо, что-то почувствовав, стал палить во все стороны.

Мы сидели и не двигались, он пострелял и не поворачиваясь попятился назад, через минуту мы услышали, как хлопнула дверь машины, заработал мотор и машина, видимо, сдав назад, развернулась и унеслась. Мы встали из-за укрытия и включив фонарик стали выбираться отсюда, нам надо было попасть за стену, где был Васька. Выбравшись через тот пролом в стене, что и сбежавший бандит, увидели рядом дверной проём, вошли и в свете фонаря во всей красе пред нами предстал Васька, подвешенный за руки, ноги почти не касались железного монстра непонятного для нас назначения. Я взглянула на него и покачав головой, поинтересовалась:

– Верёвка руки не жмёт, макака?

Он вращал глазами и молчал, видимо ещё не осознав, что пришла помощь. Славка подошёл, постучал по спине и сказал:

– Не вижу радости в лице.

И тут малёк очнулся и завопил:

– Алька, снимите меня отсюда быстрее.

– Славка, будем снимать или пусть повисит, вдруг на пользу пойдёт?

Васька завопил:

– Вы чего?! На какую пользу? Снимайте уже, мне же больно!

– Давай, Аля, снимем его, он и так напуган, а то как бы конфуза с ним не вышло.

– Ладно, снимай, так и быть, пока с него хватит, а там посмотрим.

Славка во время нашего разговора уже забрался на какую-то ступеньку, раскрыл складной нож и придерживая одной рукой Ваську, второй отрезал верёвку. Когда Васькины ноги почувствовали под собой землю, то отказались его держать, он опустился на грязный бетонный пол и заплакал. Мне стало его жаль, и я мысленно обругала себя грязными словами, что издевалась над парнишкой, подошла, обняла его за голову прижала к груди и стала утешать.

– Васечка, ну успокойся, всё позади. – я сидела рядом с ним и гладила его по плечу, он потихоньку начал успокаиваться и сказал:

– Спасибо вам. Я думал меня здесь пристрелят. Как вы меня нашли?

– Мы ехали за вами от самого дома. – сказал Славка, – пошли в машину, надо быстро отсюда сматываться, а то вдруг тот мужик поехал за подмогой.

Я помогла Ваське подняться, и мы быстро стали выбираться из этих развалин. Васька, время от времени, вытирал слёзы тыльной стороной руки, размазывая их по лицу. Мне его было жалко, потому что при своих восемнадцати годах выглядел он лет на шестнадцать, да и росточком не вышел, видимо, поэтому его и в армию пока не берут, наверное, думают, что он подрастёт…

– Надо бы в милицию позвонить о трупе. – озвучила я свою мысль, пока мы двигались к машине.

– Позвоним с какого-нибудь автомата. Надо Ваську где-то спрятать, они снова могут к нему приехать. – сказал Славка.

– Они обязательно будут его искать, и притащатся в мою квартиру. – согласилась я со Славкой.

– У меня есть тёткин дом в деревне, можно его туда отвезти. – предложил Славка, а ты перебирайся ко мне.

– Я подумаю над твоим заманчивым предложением, а где тётка? – поинтересовалась я.

– Она вышла замуж, переписала дом с огородом на меня и уехала в другой город по месту жительства престарелого жениха. А мне дом, да ещё и с огородом в десять соток, зачем? Морковку выращивать? Так я не силён в сельском хозяйстве, вот и стоит он беспризорный.

– А где они познакомились?

– Да в каком-то санатории отдыхали в одно и то же время, потом перезванивались, а тут жених приехал и увёз тётушку с собой.

– Тогда поехали. Васька вскопает огород и посадим картошку.

– Эй, вы чего, издеваетесь? Как я вскопаю десять соток, я ж там на этих сотках и полягу.

– А тебе никто слова не давал, паршивец. Будешь копать, как миленький, это всяко лучше, чем висеть на верёвке. – сказала я, но, увидев, как парень расстроился, сказала, – ладно успокойся, малёк, шучу я. Славка, а далеко этот дом находится? – сменила я тему.

– Если ехать, не нарушая правил и не превышая скорости, то часа два.

– Короче к утру приедем. – сделала я вывод, – Васька, устраивайся поудобнее и спи, когда приедем – разбудим.

Он сразу завозился там, на заднем сиденье, и через минуту затих, видимо стресс молодому организму не помеха, а может наоборот, сон после стресса защитная реакция, но что бы это ни было этот молодой организм через некоторое время стал слегка похрапывать, полностью доверившись нам, как маме с папой. В деревню мы приехали, когда темнота начала сереть и уже видны были очертания домов. Домик стоял на пригорке, от деревни его отделял небольшой кустарник, через который шла тропинка, а подъезд к дому находился с другой стороны, где от проезжей части шла полузаросшая колея. Когда я подрулила к дому, Славка велел машину загнать за дом, чтобы перед деревенскими особенно не светиться. Я заехала за дом, заглушила мотор и стала будить Ваську, потрепав его по плечу: