Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 30



Самая распространенная ошибка при подготовке – это приобретение многостраничных и многотомных справочников с соответствующим названием, составленных или редактированных известными юристами, с последующим бессистемным сплошным заучиванием текста.

Экзамены мне приходилось сдавать много раз, но всегда помогала одна и та же методика. Сначала вопросы я группировал по смыслу таким образом, чтобы уменьшить их количество. Затем составлял график подготовки с равномерным распределением ежедневной нагрузки на период не более чем на месяц до даты экзамена. Перед тем как приступить к изучению очередного материала, я вкратце повторял материал за предыдущий день, а в конце – наиболее сложные вопросы. Готовиться к экзаменам лучше непосредственно по текстам законов в актуальной редакции, а не на основе их не всегда корректного пересказа, содержащегося в вышеупомянутых справочниках.

Самым сложным всегда было решение практических заданий. Иногда намеренно или по небрежности условия задач формулируются таким образом, что допускается двоякий либо неопределенный ответ. Между тем правильный ответ всегда один, и он оказывается иногда известным лишь экзаменатору.

Несколько слов о том, как вести себя на экзамене. Существует сложившийся стереотип о том, что первыми отвечают отличники, а последними – те, у которых знания поскромнее. Поэтому не стоит идти в последних рядах в надежде, что экзаменатор устанет и задаст меньше дополнительных вопросов. Слушайте ответ предыдущего кандидата, поскольку на фоне посредственности вы будете выглядеть лучше. Если экзаменатор был доволен, то в этом случае подстроиться под ответ будет сложнее.

Начало речи должно быть ярким, так как именно к нему приковано внимание экзаменатора, и ни в коем случае не спрашивайте его о том, «можно ли отвечать со второго вопроса?». Хорошее впечатление производит свободный пересказ того, что написано при подготовке к ответу. А во время диалога с членами комиссии нужно внимательно выслушивать вопрос, не перебивать экзаменатора, не спорить с ним, кроме случаев провокации. Дополнительные вопросы, как правило, задаются, если экзаменатор обдумывает, какое решение принять в отношении претендента, либо просто хочет выразить свою точку зрения по поставленным вопросам.

И последнее. Обычно ведущую и активную роль в комиссии занимают один-два человека, поэтому накануне экзамена нужно изучить их манеры, привычки, практические и научные интересы, с учетом которых, как правило, и задаются дополнительные вопросы.

ВЫВОД. Можно ли стать адвокатом, не «родившись» им? Можно, даже в наше непростое время. Для этого нужно верно определить мотивы выбора профессии, поставить перед собой цель и по пути к ней преодолевать многочисленные трудности и препятствия.

Отношение общества к адвокатам: читаем классику

В современном понимании адвокаты впервые появились в Древнем Риме, при этом профессия изначально никакого корпоративного устройства не имела. После упадка Римской империи адвокатура получила свое развитие в Византии, где был установлен специальный экзамен на годность кандидата в адвокаты и сформировалось «сословие адвокатов».

За всю относительно короткую историю российской адвокатуры государство относилось к представителям нашей профессии с пренебрежением, тем более не давало им каких-либо льгот и привилегий. Еще Петру I при посещении английского суда, когда он впервые увидел адвокатов, приписывают изречение:

Во всем моем царстве есть только два законника, и то я полагаю одного из них повесить, когда вернусь домой.

Затем Екатерина II бросила фразу:

Адвокаты и прокуроры у меня законодательствовать не будут, пока я жива.

Николай I как-то сказал:

Францию погубили адвокаты, и России они не нужны.

Несмотря на то что о профессиональных поверенных в России впервые упоминается в законодательных памятниках XV века, идея создания адвокатуры была воплощена у нас лишь спустя четыре столетия. Но золотой век русской адвокатуры длился недолго (с 1864 по 1917 год). Еще в 1905 году В. Ленин в письме Е. Д. Стасовой и товарищам в Московской тюрьме написал знаменитые строки, без стеснения теперь вывешиваемые в служебных кабинетах следователей:



Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает.

Хотя это изречение вырвано из контекста, так как в действительности речь шла не обо всех адвокатах, а лишь о тех, которые отвергали социализм и классовую борьбу, после прихода к власти большевиков вновь созданная адвокатура была целиком подчинена государству. Само слово «адвокат» в советское время приобрело презрительный оттенок и чаще всего употреблялось с прилагательными «непрошеный», «самозваный».

В 1934 году в статье «Революционная законность и задачи советской защиты» тогда еще заместитель, а впоследствии будущий прокурор СССР А. Я. Вышинский указывал, что необходимо

защищая обвиняемого, не упускать из виду, что советское государство окружено врагами, что каждое сколько-нибудь серьезное преступление носит антигосударственный характер.

Именно поэтому особенностью советских процессов долгие годы было поразительное единомыслие, связывающее обвиняемых, обвинителя и защиту, которая не оспаривала виновности и беспомощно просила у суда лишь смягчения наказания своему подзащитному.

Впрочем, встречались и находчивые защитники, которые помогали своим клиентам избежать суровой кары и одновременно получали поощрение от партийного руководства за «агитацию» в суде. Такой случай описан в мемуарах адвоката Н. Палибина, бывшего присяжного поверенного, впоследствии эмигрировавшего в США. Когда прокурор попросил для подсудимых, саботировавших коллективизацию, 10 лет лишения свободы, защитник сказал:

Прокурор утверждает, что это социально опасные люди… Это глубокая ошибка. Колхозное движение неудержимым потоком охватило крестьянство земли русской… Обвиняемые же подобны муравьям, пытающимся переплыть этот неудержимый бурный поток колхозного движения. Поэтому они не социально опасны, а социально смешны и все равно будут захвачены этим могучим течением крестьянской массы. Я усматриваю в них не социально опасный элемент, а комический, а потому прошу оставить их на свободе, чтобы на колхозных собраниях можно было бы не только обсуждать серьезные деловые вопросы, но иногда и посмеяться над этими чудаками, желающими ковырять землю однолемешным плужком, когда трактор тянет 12 лемехов на любую глубину.

Адвокатура и сейчас фактически рассматривается как анахронизм, который государство вынуждено терпеть для поддержания престижа вовне. Однако, кроме нее и независимой прессы, в стране никого не осталось, кто мог бы сказать власти о произволе.

Но если адвокат не пользуется «милостью» государства, тогда в общественном сознании он должен быть исключительно положительным героем? К сожалению, лишь небольшая часть населения верит, что для решения юридической проблемы достаточно найти «хорошего» адвоката. Хотя вера в адвоката нередко основана лишь на том, что он подключит собственные связи с судьей, использует лазейки в законах.

Литература и искусство как образная форма общественного сознания наглядно показывает, что значительная часть общества по традиции отрицательно относится к адвокатам, считая их ловкачами и проходимцами, думающими только о наживе. Искусство и литература соцреализма практически не затронули адвокатскую тематику, поскольку художники и писатели той эпохи старались увековечить вождей и трудовые подвиги советских людей, устремившихся к светлому будущему. Наиболее ярко образ адвоката представлен именно в зарубежном искусстве и зарубежной литературе.

Художники изображали на картинах как лица неизвестных адвокатов[5], так и конкретных представителей этого сословия[6].

5

Например, А. ван Остад «Адвокат в своем кабинете», Ч. Вебб «Адвокаты», П. Уберти «Портрет трех адвокатов», Т. Кутюр «Адвокат направляется в суд», У. Боччони «Портрет адвоката», Ф. Гонин «Адвокат», П. Сезанн «Адвокат», М. Лейендекер «Портрет адвоката в его библиотеке», Жан-Луи Форен «Адвокат в суде», Д. Щербиновский «Комната присяжных поверенных в перерыве судебного заседания».

6

Например, Рембрандт «Адвокат Толлинг»; К. Брюллов «Портрет итальянского адвоката Франческо Аскани»; П. Сезанн «Мужчина в соломенной шляпе» (портрет адвоката Г. Бойера); И. Репин – портреты присяжных поверенных В. Д. Спасовича, В. Н. Герарда, Л. Андреева; В. Серов – портреты А. В. Турчанинова, Д. В. Стасова, О. О. Грузенберга с супругой; Э. Мане – портрет адвоката Жюля де Жюи, О. Дикс «Портрет адвоката Х. Симонса».