Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов

В) Машины и крупная промышленность

[Т. I.Гл. 13. § 1,2]

1. Развитие машин

Подобно всем другим методам развития производительной силы труда, машины, применяемые капиталом, должны удешевлять товары, сокращать ту часть рабочего дня, которую рабочий употребляет на самого себя, и таким образом удлинять другую часть его рабочего дня; которую он даром отдает капиталисту. Машины – средство производства прибавочной стоимости.

В мануфактуре исходной точкой переворота в способе производства служит рабочая сила, в крупной промышленности – средство труда. Поэтому прежде всего необходимо исследовать, чем отличается машина от ремесленного инструмента.

Математики и механики говорят, что орудие есть простая машина, а машина есть сложное орудие. Они не видят никакого существенного различия между ними. Действительно, каждая машина состоит из простых орудий, каковы бы ни были их изменения и сочетания. Однако с экономической точки зрения это определение совершенно непригодно, потому что исторический элемент в нем отсутствует. С другой стороны, различие между орудием и машиной хотят открыть в том, что при орудии движущей силой служит человек, а движущая сила машины – сила природы, отличная от человеческой силы, например животное, вода, ветер и т. д. Но тогда запряженный быками плуг был бы машиной, а применявшийся в XVIII в. круговой ткацкий станок Клауссена, который приводится в движение рукой одного рабочего и делает 96 000 петель в минуту, был бы простым орудием. Мало того, один и тот же ткацкий станок был бы орудием, если он приводится в движение рукой, и машиной, если приводится в движение паром. Так как применение животной силы представляет одно из древнейших изобретений человечества, то оказалось бы, что машинное производство предшествовало ремесленному производству.

Всякая вполне развитая машина состоит из трех существенно различных частей: двигательного механизма, трансмиссии (передаточного механизма), наконец, исполнительного механизма или собственно рабочей машины. Двигательный механизм действует как движущая сила всей машины. Он или сам порождает свою двигательную силу, как, например, паровая машина, калорическая машина (действующая нагретым воздухом), электромагнитная машина и т. д., или же получает импульс извне, от какой-либо готовой силы природы, как водяное колесо, крыло ветряной мельницы и т. д. Передаточный механизм, состоящий из маховых колес, подвижных валов, зубчатых колес, эксцентриков, стержней, передаточных лент, ремней, промежуточных приспособлений и принадлежностей самого различного рода, регулирует движение, изменяет, если это необходимо, его форму, например превращает из перпендикулярного в круговое, распределяет его и переносит на исполнительные механизмы. Обе эти части механизма существуют только затем, чтобы привести в движение исполнительный механизм, благодаря чему последний охватывает предмет труда и целесообразно изменяет его. Промышленная революция XVIII в. исходит как раз от этой части машины – от исполнительного механизма. И теперь он снова и снова является исходным пунктом переворотов во всех случаях, когда ремесленное или мануфактурное производство превращается в машинное.

Если мы присмотримся ближе к исполнительному механизму, или собственно рабочей машине, то мы в общем и целом увидим в ней, хотя часто и в очень измененной форме, все те же аппараты и орудия, которыми работает ремесленник и мануфактурный рабочий. Или вся машина представляет лишь более или менее измененное механическое издание старого ремесленного инструмента, как в случае с механическим ткацким станком, или прилаженные к корпусу рабочей машины действующие органы являются старыми знакомыми, как веретена у прядильной машины, спицы у чулочно-вязальной машины, пилы у лесопильной машины, ножи у резальной машины и т. д. Итак, исполнительный механизм – это такой механизм, который, получив соответствующее движение, совершает своими орудиями те самые операции, которые раньше рабочий совершал подобными же орудиями. Исходит ли движущая сила от человека или же, в свою очередь, от машины – это ничего не изменяет в существе дела. После того как орудие, в собственном смысле слова, воздействующее на сырье, перешло из рук человека к механизму, просто орудие становится машиной. Различие с первого же взгляда бросается в глаза, хотя бы источником (движущей силы) все еще оставался сам человек. Количество рабочих инструментов, которым человек может действовать одновременно, ограничено количеством органов его тела. В Германии как-то сделали попытку заставить прядильщика двигать два прядильных колеса, т. е. работать одновременно обеими руками и обеими ногами. Но это требовало слишком большого напряжения. Позже изобрели прялку с двумя веретенами. Но такие прядильщики-виртуозы, которые могли бы одновременно прясть две нитки, встречались почти так же редко, как двухголовые люди. Напротив, «дженни» уже с самого своего появления прядет 12–18 веретенами, чулочно-вязальная машина разом вяжет многими тысячами спиц и т. д. Таким образом, количество орудий, которым одновременно действует одна и та же рабочая машина, с самого начала эмансипируется от тех ограничений, которым подчинено ручное орудие рабочего.

Даже паровая машина в том виде, как она была изобретена в конце XVII в., в мануфактурный период, и просуществовала до начала 80-х гг. XVIII в., не вызвала никакой промышленной революции. Наоборот, именно создание рабочих машин и выдвинуло необходимость паровой машины.

Рабочая машина, от которой исходит промышленная революция, заменяет рабочего, действующего одновременно только одним орудием, таким механизмом, который разом оперирует массой одинаковых или однородных орудий и приводится в действие одной двигательной силой, какова бы ни была форма последней.

Увеличение размеров рабочей машины и количества ее одновременно действующих орудий требует более крупного двигательного механизма, а этот механизм нуждается для преодоления своего собственного сопротивления в более мощной двигательной силе, чем человеческая, не говоря уже о том, что человек представляет крайне несовершенное средство для производства равномерного и непрерывного движения. Теперь силы природы могут заменить его и как двигательную силу, а при этом один двигательный механизм может приводить в движение много рабочих машин одновременно.

Механические станки, паровые машины и т. д. появились раньше, чем появился рабочий, исключительное занятие которого состоит в производстве паровых машин, механических станков и т. д. точно так же, как человек носил одежду раньше, чем появились портные. Но изобретения XVIII в. (Вокансона, Аркрайта, Уатта и т. д.) могли получить осуществление только благодаря тому, что эти изобретатели нашли значительное количество искусных механических рабочих, уже подготовленных мануфактурным периодом. С увеличением числа изобретений и возрастанием спроса на вновь изобретенные машины все более развивалось, с одной стороны, распадение фабрикации машин на многочисленные отрасли, с другой стороны, разделение труда внутри машиностроительных мануфактур. Таким образом, мы открываем здесь в мануфактуре непосредственную техническую основу крупной промышленности. Она производила машины, при помощи которых крупная промышленность положила конец ремесленному и мануфактурному производству в тех отраслях производства, которыми они прежде всего овладели. Следовательно, машинное производство первоначально возникло на несоответствующем ему материальном базисе. Развитие крупной промышленности парализовалось до тех пор, пока ее характерное средство производства – сама машина – была обязана своим существованием индивидуальной силе и индивидуальному искусству, т. е. пока она зависела от тех мускульной силы, верности глаза и виртуозности рук, с которыми частичный рабочий мануфактуры или ремесленник оперирует своим карликовым инструментом. Не говоря о дороговизне машин как следствии такого способа их происхождения, – дальнейшее расширение промышленности, которая приобрела уже машинный характер, и проникновение машин в новые отрасли производства всецело зависели благодаря этому от такого условия, как возрастание этой категории рабочих, которая вследствие полуартистического характера ее занятий может увеличиваться не скачками, а лишь постепенно. Но на известной ступени развития крупная промышленность попадает и в техническое противоречие со своим ремесленным и мануфактурным базисом. Перед машиностроением выросли задачи, которых мануфактура не могла разрешать. Мануфактура не могла бы создать таких машин, как, например, современный типографский станок, современный паровой ткацкий станок и современная чесальная машина.