Страница 1 из 52

Непристойные предложения

Тенн Уильям

Уильям Тенн

Конни Уиллис

Шехерезада Берни: захватывающие рассказы Уильяма Тенна

Предупреждение. Не читайте предисловие, пока не прочтете рассказы Уильяма Тенна, собранные в этой книге. Я очень старалась не раскрывать концовки, но невозможно обсуждать рассказы Тенна, не обсуждая их сюжет, а смотреть, как сюжет разворачивается – и сворачивается вокруг вашей шеи, чтобы удушить вас, – одно из главных удовольствий от прочтения Тенна.

Так что прочтите рассказы в этом сборнике, по одному за раз (как шоколадные конфеты) или все разом (как шоколадные конфеты), после чего возвращайтесь и обсудите их со мной. Начните с «Берни по прозвищу Фауст». Это мой любимый. Или… нет, погодите. Сначала «Лиссабон в кубе». Нет, «Уинтроп был упрям». Нет, «На восток!» Нет…

Позже. Ладно, вы вернулись. Теперь можем побеседовать. Когда в 1999 году Уильям Тенн (настоящее имя – Филип Класс) выступал на банкете в честь вручения наград Американской ассоциации писателей-фантастов – ему присудили звание заслуженного писателя, которое присуждают недооцененным звездам жанра, – послушать его собрался целый зал писателей, редакторов и агентов. Каждый из которых отчаянно надеялся, что Фил не знает никаких историй о нем лично.

Дело в том, что он знает все обо всех в целом жанре. Он был частью научной фантастики в легендарном Золотом веке; он знал Фрица Лейбера, Клиффорда Саймака и Алгиса Будриса, работал с Джоном В. Кэмпбеллом и замкнутым Х. Л. Голдом, играл в покер с Робертом Шекли, дружил с Джудит Мерилл, Теодором Старджоном и Дэниелом Кизом. И он не задумываясь рассказывает забавные (и даже скандальные) истории про них всех.

В ту ночь на банкете он рассказал десятки таких историй, и аудитория могла слушать его всю ночь. Чарльз Н. Браун из журнала «Локус» (Locus) называет Фила Класса (настоящее имя – Уильям Тенн) «Шехерезадой научной фантастики» – имея в виду не только то, что Тенн говорит, но и то, что он пишет. Пускай Тенн славится своим острым умом и едкой иронией, но в первую очередь он – рассказчик.

Его биография включает службу в армии, работу официантом, преподавание в Университете штата Пенсильвания и редактуру журналов и классической антологии «Дети чуда» (Children of Wonder), однако, как отмечает сам Тенн, все это было нужно лишь для того, чтобы «скоротать время между рассказами и романами».

Эти рассказы известны сложными сюжетами, хитроумными поворотами и незабываемыми персонажами: подозрительными жуликами, дешевыми Франкенштейнами, цыганами, печально некомпетентными мировыми правителями, работниками рекламных агентств. И инопланетянами.

Инопланетяне Тенна – вероятно, его лучшие персонажи: чемоданы с черными щупальцами из «Плоскоглазого монстра»; невероятно высокий мистер Тоху, согнутый «вперед в бедрах и назад в плечах», который, можно поклясться, перед уходом сунул в карман мистера Боху; семифутовые улитки Энди и Денди, огромные захватчики из «Людей в стенах». Выражаясь словами Джорджа Зебровски, «в должной степени пугающие, странные и другие».

Больше всего Тенн знаменит своими дьявольски хитроумными концовками. Некоторые критики называют их «трюкаческими», но это отнюдь не простые трюки. Во-первых, слово «трюк» – слишком мягкое для концовок, что бьют вас по лицу, словно рукоятка грабель, на которые вы случайно наступили. Во-вторых, они – гармоничная часть истории, а не что-то, добавленное в качестве дешевого сюрприза.

Отличный пример тому – «Берни по прозвищу Фауст», рассказ о мошеннике, который встречает достойного соперника. Это не просто рассказ о мошенничестве – это и есть мошенничество, и мы с готовностью заглатываем крючок. Я хорошо помню, как, читая его впервые, дошла до того места, где пришелец-сквернослов говорит, что хочет купить мост Золотые Ворота, самодовольно подумала: Я знаю, что задумал Тенн, – и прочла еще несколько страниц, наслаждаясь своим превосходством. Чтобы, дойдя до конца, обнаружить, что меня надули вместе с Берни и что мы оба остались с внеземным носом.

Но дело не только в неожиданных концовках, дело в самих историях. В «Арендаторах» эксцентричная фантазия обращается кошмарной ловушкой. «Освобождение Земли» не похоже ни на один из рассказов о первом контакте, что вы когда-либо читали, и лишь Тенн способен соорудить ужасы из леденцовых деревьев и сахарно-ватных облаков.

Удивляемся не мы одни. Когда Х. Л. Голд попросил Тенна написать «захватывающую, рикошетирующую по парсекам» космическую оперу для «Гэлекси» (Galaxy), Тенн сочинил «Разгневанных мертвецов» – в некотором смысле, именно то, что просил Голд, хотя полученное не могло не ошарашить его. Как и читателя. Это рассказ про зомби и межгалактическую войну, но в высшей степени оригинальный и с глубинами эмоций, каких не ожидаешь найти в жестокой истории.

По иронии судьбы, именно «Разгневанные мертвецы» и блистательное «Освобождение Земли» считаются самыми знаменитыми работами Тенна, поскольку это серьезные рассказы, а Тенн в основном прославился как юмористический писатель. А может, это вовсе не удивительно. У научной фантастики (и литературы в целом) всегда были проблемы с пониманием такого, насколько серьезным делом является комедия и как трудно ее писать. А комические рассказы Тенна кажутся непринужденными и легкими, несмотря на их невероятную сложность.

Рассказы вроде «Я, снова я и еще раз я», «Плоскоглазый монстр» и «Мост Бетельгейзе» полны комичных ситуаций и забавных реплик. Люди выскакивают из переполненного поезда подземки, «будто сплюнутые виноградные косточки», гтетанцы относятся к закону «не как к образу жизни, а как к интересному препятствию, которое нужно обойти», а путешественник во времени из «Флирглефлипа» описывает прошлое, в котором оказался, как «сцену из Марка Твена, Вашингтона Ирвинга или Эрнеста Хемингуэя – в общем, одного из писателей того периода».

У Тенна забавны даже названия: «Лимонно-зеленый громкий как спагетти моросящий динамитом день» и «Таки у нас на Венере есть рабби!» Многие из них, например, «С человеческим лицом» и «Проблема слуги», несут колючий двойной смысл, который становится ясен только после прочтения, а в одном названии, «Открытии Морниела Метауэя», кроется тройной смысл.

И рассказы с этими названиями уморительны. Пожалуй, мой любимый (у меня около пятнадцати любимых рассказов Тенна) – «Две части целого», про амебоидного инопланетянина, который продает порнографические картинки землянину, а тот, в свою очередь, тут же помещает их в учебник биологии, и все это приводит к юридическому хаосу. Кого обвинять в преступлении после деления амебы? И что именно считать порнографией? Как выражаются сами амебы: «Неужели самые священные, интимные подробности нашей половой жизни должны бесстыдно гулять по всем уголкам Вселенной?»

Но хотя «Две части целого» нельзя читать без смеха, этот рассказ также заставляет задуматься. (Неслучайно цитата в начале сборника рассказов Тенна «Из всех возможных миров…» взята из «Кандида» и затрагивает разговор «о следствии и причинах, о лучшем из возможных миров, о происхождении зла, о природе души и предустановленной гармонии».) Все рассказы Тенна поднимают серьезные вопросы о нас самих и о мире, в котором мы живем.

Ужасная ситуация, в которой оказываются люди из «Семейного человека», затрагивает важные проблемы контроля рождаемости и нашей одержимости социальным положением. «Плоскоглазый монстр» заставляет нас взглянуть на обычную историю о пучеглазом чудовище с совершенно иной стороны – и не только гадать о том, зачем чудовище унесло девочку, но и о том, действительно ли концовки всех историй о пучеглазых чудовищах в действительности были такими уж счастливыми.