Страница 5 из 23
Наши гляделки прервал коллега охранник, который зашел в кабинет. Я встрепенулась и уставилась на носки мокасин. Надо решать проблемы, а не витать в облаках.
- Чего тут у вас? Посиделки?- Тучный блондин, довольно бодро и по-деловому, однако, выглядевший, быстро прошел мимо меня к одному из столов. Открыв ящик, стал в нем увлеченно рыться. На его заданный мимоходом вопрос никто отвечать не спешил. Когда он через пару минут распрямился, держа в руке какой-то бланк, Сергей все так же молчаливо подпирал стену.
- Так что собрались? Делать нечего? - Тон блондина стал агрессивным. - Кто такая?
Я скукожилась на диване и бросила быстрый взгляд на Сергея. Он посмотрел на коллегу и ответил:
- Родственница из провинции приехала. Моя смена закончилась, мы с ней уходим.
- Ага, родственница! Знаю я, какие у нас родственницы.
Я молчала и понимала, что чем быстрее отсюда уберусь, тем лучше.
- Ладно, развлекайся, - махнул рукой блондин.
С этим охранником я бы ни за что вдвоем не осталась. Деловой, с бегающими глазами, которые, казалось, сразу выхватывали вокруг все, на чем можно поживиться. Ищут, что плохо лежит, всех, на ком без лишних разбирательств можно применить свою власть.
Нездоровый румянец на щеках, оружие в кобуре на поясе - он вызывал четкую антипатию. От него разило потом и немного алкоголем. Красный нос, конечно, не обязательно от водки. Может, у человека кожное заболевание какое... Но верилось больше в водку, чем в заболевание.
Идя обратно, к выходу из кабинета, он вытянул руку и широкой ладонью потрепал меня по макушке, взлохматив волосы и покачав мою голову взад-вперед.
- Куколка у тебя родственница, Серый! - Рассмеялся громким, рубленым смехом.
Я вжалась в спинку дивана, отстраняясь от прикосновения, а он, засунув руку в карман, прошел дальше. Когда, наконец, вышел и дверь со щелчком захлопнулась, я непроизвольно вздрогнула. Обеими руками обхватила голову и провела по волосам вниз. Было противно.
Перевела взгляд с двери на Сергея. Он был на том же месте, но уже не такой расслабленный, как мгновение назад. Не подпирал стену, а стоял, выпрямившись, и напряженно смотрел на дверь.
- Вы меня отпустите? - Мой голос звучал тихо и жалко. Снова испугалась.
- Да, конечно. Пошли, - встрепенулся охранник. Провел ладонями по лицу, будто пытаясь стереть с него сонливость. Выпрямился, посмотрел на меня с непонятным выражением. - Позвонить не хочешь?
- Кому?
- Родителям, родственникам каким-нибудь. В этом городе у тебя есть родственники?
Хороший вопрос. Но ответ на него отрицательный. Помотала головой. Охранник вздохнул.
- Куда ты собралась идти? Документов и денег, я так понял, у тебя нет?
Снова удрученно помотала головой.
- Так куда? - Более требовательно и раздраженно.
- В академию.
- Ту, что на Аптекарской?
Вроде бы да, та улица начиналась на букву А. Неуверенно кивнула, память на названия у меня никакая.
- Она на другом конце города, ребенок. И что ты там делать вечером собралась?
Я молчала. Было стыдно, и не хотелось признавать свою беспомощность. В конце концов, могу и на улице переночевать, ну и что, что уже не лето. Утром рано пошла бы в деканат и в банк, за информацией и блокировать карточки.
- Звони родителям.
- Я телефон наизусть не знаю, - опустила голову, прячась за волосами. Как стыдно перед чужим человеком выглядеть полной клушей.
- Имя, фамилия, год рождения.
- Дарья Юрьевна Полошина, 2000, - проговорила скороговоркой.
- Мамы или папы твоих.
- А...
- Телефонный номер узнать хочешь?
Осторожно кивнула под сердитым морозным взглядом.
- Пока я на работе, могу узнать. Потом такой возможности не будет.
Ясно, а то я себя уже, как в кабинете у директора школы, почувствовала. Но школа прошла, и я сама ответственна за свою жизнь и поступки. И проступки. И тупить больше не буду.
Он нашел для меня номер, набрал его на допотопном, желтоватого оттенка настольном телефоне и молча протянул мне трубку. Когда услышала длинные гудки, сердце неожиданно упало в пятки. Что я им скажу? Как? Как признаться, что нахожусь в чужом городе без денег, телефона, паспорта... В кабинете охраны вокзала. Они же сначала примчатся меня спасать, бросив все свои дела, а потом заберут обратно, домой, под свое теплое и безопасное крыло, убедившись в моей полной несостоятельности. И не отпустят больше.
Придумать ложь я не успела, в трубке раздался веселый голос мамы. Врать я не умею, даже если буду долго готовиться и тренироваться перед зеркалом. Люди как-то сразу понимают, что я вру. А уж мамочка тем более: еще до того, как я открою рот она уже знает, что я собираюсь соврать. Поэтому, когда не могла сказать правды, я молчала. Молчала и сейчас, затравленно глядя в серые глаза.
Когда Сергей потянулся рукой к телефонной трубке, я немедля отскочила в сторону и положила трубку на рычаг. Стояла рядом с телефоном, прямая, как палка, и таращилась на охранника. С глупой решимостью и отчаянием в глазах.
Что бы ни было, как бы плохо все ни складывалось, я не хочу и не имею права перекладывать свои проблемы на родителей. Не сейчас, не тогда, когда только-только начала жить самостоятельно. Ведь только позавчера уехала из дома, уверенная в собственных силах, окрыленная.