Воины столетия. Дар

— Ничего себе…

— Да, без отца эта поездка не состоялась бы, но…, - она махнула рукой. — Дэвид познакомил меня с Грэгом и Лилией, они тогда уже встречались. Лилия жила в Бруклине, с родителями. Я гостила у них с месяц, сразу после того, как они позвали меня в Перехлестье. Началось все с того же, что и у вас — их изводил сильный дух, наподобие вашего…, - она запнулась.

— Спрута, — подсказала я.

— Да, Спрута. Победить его раз и навсегда, не выходя в мир духов, мог только Аид. Но Аид — воин, которого очень сложно найти. Как говорил наш Ключник — Аид появляется неожиданно, независимо от количества инициированных воинов. Он не всегда знакомый из ближнего окружения, может также быстро уйти из жизни уже выходящих в Перехлестье воинов, как и появится в ней. Ключник сравнивал его с кометой — мелькнул и исчез. В общем, они искали Аида, а случайно нашли меня. Моего имени, как воина, они не знали, поэтому Дэвид, рассказавший мне о Перехлестье, перебирал все имена греческих богинь, пока у меня в голове что-то не щелкнуло, как это бывает при инициации. Так я стала Герой. И моей главной задачей было зачать и родить ребёнка от одного из Сильнейших, Зевса. Я практически не участвовала в сражениях.

Я нахмурилась.

— Так это… задача?

— Да, — Марина Борисовна отвернулась и посмотрела в окно. — Много сотен лет назад, в пору очередного Сближения, духи…

— Постойте. Что такое "Сближение"?

— Дэвид не рассказывал вам? — Марина Борисовна пожала плечами. — Это отрезок времени, когда наш мир и мир духов сближаются до такой степени, что духи могут попасть сюда, а люди — туда. Большинство духов здесь, как и люди там, погибают почти сразу, не в силах совладать с внешней средой. Но некоторые фантомы с этой проблемой справлялись, вселяясь в человека и поглощая его сознание. Здесь человек, конечно, не становился заблудшим, но менялся, переставая существовать, как личность. Те несчастные, кто этот бой проигрывал, сходили с ума, бесновались, переставали реагировать на окружающий мир. Но нашлись духи, которые, имея достаточную силу и накопленные знания из поглощённых ими сознаний, заполучали тело в своё пользование без ущерба для рассудка. Так и появился Зевс — тогда, когда один из Сильнейших нашел себе тело. По сути, это легенда, но, я думаю, недалекая от правды. Остальное не так ясно и чётко. Мы не знаем, зачем Зевс создал воинов столетия и Камень Перехода, но первые воины были именно духами в телах людей.

— То есть духи, захватившие тела и сознания, защищали людей от себе подобных, — я вскинула одну бровь. — Странно как-то.

— Возможно, они действовали только в интересах Зевса, но со временем эти интересы изменились. Зевс ушёл в свой мир, а остальные осели здесь, у нас. И их потомки стали воинами столетия. Так что все мы отчасти духи.

— Поэтому мы такие? Не видим сны, тянемся друг к другу? И за столько лет, столько поколений, свойства не растерялись?

— К чему я и веду, — Марина Борисовна пожевала губу, задумчиво глядя на Камень Перехода. — Каждое Сближение на Земле остаётся несколько духов, захвативших тела. Но промежутки между Сближениями большие — не один век, а порой и тысячелетие, а духи-люди не всегда оставляют потомков. И когда силы воинов угасают, а связь с Перехлестьем ослабевает, приходит Гера — жена Зевса. И Гера должна родить от него ребёнка, чтобы дать воинам столетия свежую кровь, очень сильную кровь. Ребёнок Зевса, как наследник Сильнейшего, усиливает связь воинов между собой и с Перехлестьем на несколько поколений вперёд.

— Свежая кровь, — эхом повторила я. Так старик сказал про Ареса, когда мы впервые встретили его в Перехлестье.

— Но наследник Сильнейшего ни при каких обстоятельствах не должен сам стать воином. Это наказ всех Ключников, это святое правило воинов столетия. Сын или дочь Зевса никогда не должны выходить из нашего мира.

— Почему?

— Потому что тогда они забудут, что значит быть человеком, и Зевс получит союзника, почти равного ему по силе, ходящего между мирами, когда ему вздумается и от этого фактически бессмертного.

— Но… Это невозможно! Арес никогда не встанет на сторону фантомов.

— Арес-человек — да. Арес-дух — нет, — Марина Борисовна печально посмотрела на меня. — Духи в своей массе не похожи на людей, Аня. У них нет воли. Они беспрекословно подчиняются Сильнейшим…

— Стойте, но Спрут же очень походил на человека! Он говорил, играл свою роль…

— Ему это позволили, дали свободы больше, чем остальным. Он — как собака у пастуха.

— Но… Вы хотите сказать, что Арес больше не может быть человеком?

— Не знаю. Я говорю то, что мне сообщил Ключник, — Марина Борисовна резко поднялась, едва не опрокинув табурет. — Куда вас понесло? Без году неделя в Перехлестье, а туда же! В мир духов!

Я отвернулась.

— Это из-за меня.

— Это из-за Дэвида, — отрезала Сашкина мать.

Мы помолчали. Ветер ударил в окно так, что задребезжали стекла. Кошка, укрывшись за моими ногами, вытянула шею и недоуменно огляделась.

— Почему Дэвид выбрал Сашку Аресом? Вы сказали, что это правило знают все воины.

Марина Борисовна повернулась к окну.

— Не знаю. Вряд ли он забыл слова Ключника. Он приехал сюда, нашёл вас, — она покачала головой. — Я и подумать не могла, что такое возможно. Зачем? Предать все, ради чего сражался так долго? Дэвид не был трусом или подлецом, всегда прикрывал, защищал, подставлял плечо. Что-то произошло там, с ними… Мы же не общались. Я просто узнала, что беременна и уехала от них. И теперь…

Её плечи вздрогнули.

— Теперь мой сын там. Не могу поверить, что это произошло. Если бы я могла пойти за ним…, - она ладонью закрыла глаза.

Я взяла Камень Перехода в одну руку, другой погладила кошку.

— Я найду его.

Марина Борисовна резко обернулась, глянула на меня покрасневшими глазами.

— И как? Снова уйдёшь в мир духов? Тебе там шанса не оставят.

Я нахмурилась.

— А что мне прикажите делать? Сидеть и ждать, во что в итоге это выльется? Зевс отыграл отличную партию, и обставил всех нас, а наш Ключник, ваш напарник, вообще оказался предателем. Такие схемы не строят просто так. Что-то грядет, и других вариантов нет.

Марина Борисовна встряхнулась, вскинула голову, будто переняв мою решительность.

— Тоже верно. Чем я могу помочь тебе?

— Вы и так помогли. Теперь мы сами.

Я вышла в прихожую, быстро оделась. Сашкина мать, прислонившись к стене, молча наблюдала за мной.

— Аня…, - в дверях я обернулась. — Помни, он может быть опасен. Береги себя. И если…

— Я верну его, — отрезала я, пресекая бесполезную теперь болтовню.

Из рассказа Сашкиной матери я чётко уяснила два момента — Арес точно жив, и он нужен Зевсу. Значит, нам следовало вернуть нашего напарника и сорвать планы Зевса. Как — я не знала. Убивать Ареса я не собиралась, да и сил бы все равно не хватило, как бы жестоко это не звучало. Попытаться бы вернуть его в наш мир — если он и стал вести себя как фантом, то, может, оказавшись среди людей, вспомнит, кто он есть на самом деле.

Нам надо было поторапливаться. На ходу я набирала номер Ярослава.

— Дома? Я к тебе иду.

— Не дома, — мрачно ответил Ящик, и я, подняв голову, увидела его в проходе. — Жду тебя тут битый час.

— Почему не позвонил? — я убрала телефон в карман.

— Звонил. Ты не отвечала. Куда делась?

— К Сашкиной матери заходила. Она раньше была воином столетия.

— Чего?! Серьёзно? Это наследственное что ли?

— Отчасти, — я огляделась. — Мне тебе многое надо рассказать.

— Да неужели? Так рассказывай.

Я попыталась вкратце пересказать все, что узнала от Марины Борисовны. Ярослав не выглядел удивленным. Скрестил руки на груди и хмыкнул.

— То есть меня вы в Перехлестье затащили по совету этого двуличного фантома? Я же сказал, что-то тут не так. И Кирсанов, выходит, вообще не человек.

— Так мы тоже немного не люди!

— Ну да. Спасибо, что рассказала, — он развернулся и пошёл прочь.