Я присмотрю за тобой

— Я тебя предупредила, — напомнила домработница, поднимаясь из-за стола.

Ира прислушалась. Щелкнул замок, хлопнули двери, заговорили тихо, почти шепотом.

— Не просыхает, значит? — нарочито громко поинтересовалась гостья. Рая что-то быстро пробормотала в ответ. Ире показалось, что домработница не хотела быть услышанной кем-то ещё, кроме своей собеседницы.

— Где он? Где, я спрашиваю?! Хватит, Рая! Хватит защищать его! Мне это надоело! Нет! С ним бесполезно говорить нормально!

Женщина лет пятидесяти с огненно-рыжей шевелюрой прошла через гостиную, по дороге одергивая джинсовый пиджак, воротничок которого зацепился за ремешок висевшей через плечо сумки.

— Сергей! — от её крика едва ли не зазвенели стекла.

Мэв, побежавший вместе с Раей открывать дверь, вернулся в сопровождении Рыжего, и оба пса залегли под стол. Котов на горизонте вообще не наблюдалось.

Женщина дернула ручку двери, ведущей в спальню, и, убедившись, что внутрь её пускать не собираются, забарабанила кулаками что есть силы.

— Открой матери, немедленно!

Сергей открыл. Ира его не увидела, зато гостья, похоже, разглядела во всей красе.

— Господи, ты на себя в зеркало смотрел?! — она влетела в спальню и, хлопнув дверью, продолжила орать. — Ты себя видел, ничтожество? Ты в кого превратился?! Что-о-о?! Что ты сказал, свинья?

Ира не хотела этого слышать, поэтому засобиралась, зашуршала бумагами. Раиса вернулась на кухню и, не глянув на неё, включила телевизор погромче. И все равно они слышали каждое слово, которое швыряла мать в сына. Ирина никого не собиралась судить, но и оправдывать женщину, которая оскорбляла и унижала взрослого отпрыска в присутствии чужих людей, не могла. Ситуация для всех выходила очень неприятной.

Рая вытащила из маленького шкафчика бутылочку корвалола. Налила и поставила на стол стакан воды и, опершись бедром о мойку, скрестив руки на груди, замерла.

Дверь в спальню открылась, голос женщины стал громче.

— Ты всю жизнь себе испоганил. Всю жизнь! А у кого-то этой жизни больше нет! Лучше бы… Лучше бы ты умер, а не Сашенька!

Рая зажмурилась и отвернулась. Хлопнула дверь. Через мгновение женщина, раскрасневшаяся, смахивающая слёзы, вошла на кухню, взяла стакан трясущимися руками и выпила в два глотка. Бросила бешеный взгляд на притихшую Ирину.

— А это кто? Очередная швабра?

Ира нахмурилась и открыла было рот, но за неё ответила Рая.

— Это моя помощница.

Женщина грохнула стаканом об стол.

— Тогда извините. То-то смотрю, выглядит прилично. А это…, - она глянула на псов. — Это что за дворняга?

— Сергей привёл, — сухо отозвалась Рая.

Женщина картинно всплеснула руками.

— Какой благодетель выискался! Да он о себе позаботиться не может, не то, что о животных.

— О животных теперь забочусь я, — ледяным тоном произнесла Ирина.

Женщина пристально посмотрела на неё, и, ничего не ответив, отвернулась.

— Я собрала вам пакеты. Заберете? — спросила Рая.

Женщина махнула рукой.

— Как я их потащу. Да и не хочу я ничего от него. Не надо мне…

Она всхлипнула, прижала ладонь к губам.

— Я помогу вам, — Ира поднялась, взяла телефон. — Вызвать такси?

Женщина вскинула голову, и их взгляды пересеклись. У гостьи были светлые, как лёд, голубые глаза. Собственно, больше Сергей по внешности не имел с ней ничего общего.

— Спасибо. Буду благодарна, — едва слышно ответила она. — Мне нужно на Северную, дом десять. До квартиры поможете донести? Руки совсем больные…

Ира кивнула. Больше гостья не сказала ни слова. Рая, чтобы удобно было нести, разложила продукты по трём небольшим пакетам. Когда приехало такси, Ира взяла два, а мать Сергея — один. Пришлось ехать на лифте — объясняться с женщиной Ира не имела ни малейшего желания.

Только когда они сели в машину, та задала вопрос.

— Давно ты у него работаешь?

— Третий день.

Женщина вскинула брови.

— И нравится тебе — на алкаша работать?

— Я думаю, это временно.

— Работа или пьянство?

— Последнее.

— Пффф… Ты не смотри, что он актёр известный. Денег у него, может быть, и много, да он их спускает на баб, выпивку и что похуже. Он меня давно не слушает. Жизнь свою тратит попусту. Бесцельно живёт, бестолково. Как начал с грязи, так в грязи и кончит.

Ира ничего не ответила, и женщина, отвернувшись к окну, предупредила.

— Смотри, как бы и тебе мозги не запудрил. Молодая, красивая… Ох, зря ты с ним связалась.

— Я просто на него работаю.

Женщина окинула её взглядом и, снова отвернувшись, презрительно бросила.

— Ну да…

Таксист привез их к спальному району, протянувшемуся вдоль лесистого парка. Девятиэтажки здесь были старые, облезлые, с лозунгами давно почившей державы на торцах, дворы — большие, под завязку забитые автомобилями. Ира расплатилась с таксистом из денег, что ей выдала под отчёт Раиса, и, взяв пакеты, поспешила за спутницей. Женщина поздоровалась с двумя сидевшими на лавочке старушками.

— Как сынок? — поинтересовалась одна.

— Жив-здоров.

— Ну, слава Богу.

Снова пришлось ехать в лифте — тесном, старом и грязном. Ира не сводила глаз с замызганной лампочки на потолке и сглатывала часто, пытаясь перебороть спазм.

Вздохнуть смогла, только когда вышла на площадку.

Женщина, открывая ключом дверь предбанника, посмотрела на спутницу.

— Ты какая-то бледная. Обидела я тебя?

Ира отрицательно помотала головой. Женщина свела брови, вздохнула.

— Прости меня, хабалку такую. Надоело уже всё… Проходи.

Ира покрутилась в узкой прихожей, примостила пакеты у полочки с обувью.

— Сейчас тебе воды принесу.

— Да, пожалуйста, — Ира, глубоко вздохнув, прислонилась плечом к стене и стала разглядывать фотографии в деревянных рамках, расставленные на высокой тумбе напротив. Сергея она узнала сразу — стройный, высокий парень, смуглый, аккуратно стриженный, в стильной кофте, застегнутой до груди. На фото ему было не больше двадцати. И он улыбался во весь рот, ероша пятерней волосы девушке, прижимавшейся к его боку. Совсем молоденькая, фигуристая, тоже смуглая, но волос чуть светлее, а глаза тёмные, почти чёрные, она подмигивала объективу из-под густой, прямой челки.

— Сережка и Сашенька, — произнесла женщина, протягивая Ире стакан воды и какую-то небольшую коробку, завернутую в пакет. — Последняя их совместная фотография. Сережка после фотосессии, а Сашка так… Таскалась за ним иногда, тоже моделью стать хотела, да ростом не вышла, девочка моя.

Ира выпила воды, вернула стакан, а женщина так и стояла, глядя на фотографию и сжимая в руках пакет.

— И зачем я так ему сказала? — по щекам её потекли слёзы. — Если я и его похороню, зачем мне жить-то вообще?

Ира отступила, сконфуженная, не зная, что сказать. Последнее время она напрочь разучилась сострадать, жалея только себя и животных. Почему-то теперь такая избирательность показалась ей неоправданной.

— Я пойду.

— Постой, — женщина резко развернулась, сунула Ире в руки пакет с коробкой. — Отдай ему. Торт его любимый. Рая так не умеет, а ко мне он не заходит. Давно.

— До свидания, — Ира, схватила пакет и до неприличия быстро проскочила за дверь. Замок щелкнул, и чужие кошмары остались позади. Ира бегом спустилась по лестнице и, поинтересовавшись у старушек, где поблизости находится остановка, направилась на автобус. На такси в одиночестве, тем более без баллончика, она предпочитала не ездить.

С двумя пересадками добравшись до нужного района, Ира вышла перед торговым центром и, свернув у супермаркета, двинулась на работу.

— Ирина!

Она ещё не привыкла к его голосу, поэтому мигом напряглась и, нахмурившись, обернулась.

Сергей, как всегда в шортах и толстовке, с накинутым на голову капюшоном, в солнцезащитных очках и с полным пакетом, шёл к ней, гремя бутылками. Ей захотелось уйти — быстро и навсегда, но она только отступила в сторону и склонила голову на бок.