Страница 94 из 131
- Прости, милая, - пробормотал Брайс. - Я не хотел тебя обидеть. Просто меня злит, когда я вижу, как он игнорирует тебя!
Он сам немного удивился тому сильному чувству, которое испытывает к этой девушке, - ведь всего неделю назад она была для него не более чем пешкой. Теперь же Брайс сидел рядом с Самантой, обняв ее за плечи, и желал ей добра. Он не мог припомнить, когда подобное случалось с ним в последний раз. Много лет назад? Никогда? Все внимание Брайса всегда было сосредоточено на нем самом. Теперь же он немного сместил угол зрения, так, что в поле его видимости попала Саманта. Он мог иметь все: власть, землю, Саманту - и взамен тоже дать ей все: перспективу, славу - и видеть, как она расцветет, и знать, что в этом именно его заслуга. Высшее существо, сыгравшее роль великодушного божества. Брайс почувствовал, что такое ему по душе.
Саманта смотрела в сторону, на стоявшие в тени столики на другом краю бассейна. Ума с жадностью поглощала свежие фрукты. Сидевший напротив нее за столиком Лукас бросил в бокал с шампанским ягоду клубники, выудил ее оттуда губами и расцвел улыбкой. Сидевшая за отдельным столиком Шерон, не обращая на них внимания и игнорируя еду, лениво перелистывала "Космополитен".
- Мне кажется, твоя кузина не очень-то меня любит, - тихо произнесла Саманта.
- Шерон? - Брайс пожал плечами и крепче обнял Саманту. - Шерон вообще никого не любит. Она очень... замкнутая. И это одно из лучших ее качеств.
- Звучит так, будто ты и сам ее не очень-то любишь? Брайс на минуту задумался и вздохнул, рассеянно поглаживая руку Саманты.
- Кажется, я устал от ее представлений. Но мы с Шерон уже очень давно вместе. И, в конце концов, она моя родственница.
Такая преданность, по мнению Брайса, должна была понравиться Саманте, рисуя его в глазах девушки человеком добрым и хорошим, в то время как он не был ни тем, ни другим. Но объяснять их отношения с Шерон таким образом было проще, чем сказать правду. Правда шокировала бы Саманту, оттолкнула бы ее. Она была слишком наивна. Ведь она выросла здесь, в горах, где ее нравственная жизнь надежно защищалась людьми, все еще верящими в такие вздорные понятия, как мораль.
Двери балкона распахнулись, и появилась экономка Рейза. Фигура этой женщины была подобна нефтяной бочке, а лицо формой и цветом напоминало раскаленную сковороду, но Рейза прекрасно готовила и немного говорила по-английски - два существенных преимущества, необходимых для ее должности. В фарватере Рейзы следовала Мэрили Дженнингс. Брайс тут же насторожился, точно охотничий пес.
- Мэрили! - воскликнул он, вскакивая с шезлонга и увлекая за собой Саманту. Он потащил девушку вокруг бассейна, чтобы поприветствовать новую гостью.
Мэри постаралась изобразить на лице улыбку, что оказалось титанически трудной задачей после двух часов общения с шерифом Куином и его помощниками. Шериф тоже не проявил особого восторга, обнаружив Мэри в компании с трупом.
Брайс ничем не дал понять, что вчера у него состоялся разговор с отчаявшимся приятелем. Если он и знал что-то о самоубийстве судьи, то его хладнокровию могли бы позавидовать ящерицы, пожертвовавшие свои шкурки ему на ремешок. Брайс приветствовал Мэри сияющей улыбкой. Солнце отражалось на его высоком блестящем лбу.
- Рад, что вы в конце концов решили присоединиться к нашей компании. Садитесь. Я распоряжусь, что-бы Рейза принесла вам что-нибудь выпить.
- Мой визит не совсем светский, - сказала Мэри, скользнув взглядом по лицам присутствующих и вновь остановив его на Брайсе. - Мне подумалось, что вам следовало бы узнать... поскольку вы были его другом... Макдональд Таунсенд умер. Застрелился этой ночью.
Лицо Брайса приняло соответствующее выражение пораженного неверия.
- Господи, вы шутите!
- Мое чувство юмора не заходит так далеко. Таунсенд мертв.
Бен Лукас, шаркнув подошвами о каменную плиту площадки, встал из-за стола и подошел к Брайсу. Сдвинув очки на лоб, он мрачно уставился на Мэри, точно это она спустила курок револьвера:
- Таунсенд мертв? Боже правый, как это случилось?
Мэри пожала плечами, сунув ладони в задние карманы джинсов и стиснув их в кулаки. Легкий ветерок пробежал по террасе, разметав ее волосы, от чего они упали ей на лицо. Дернув головой, она отбросила их назад.
- Не знаю. Кажется, он не оставил записки. Я приехала сегодня утром к нему домой, потому что он... э-э-э... знал Люси, и решила, что мы можем просто поговорить. Я нашла его в кабинете.
- Это, вероятно, ужасно на вас подействовало? - сочувственно пробормотал Брайс. Подойдя к Мэри, он обнял ее за плечи и повел к стулу за столиком Шерон, сидевшей с каменным лицом. - Присядьте. - Он повернулся к стоявшей в дверях экономке: - Рейза, принесите, пожалуйста, мисс Дженнингс коньяка.
- Нет, спасибо, - встрепенулась Мэри. Виски, выпитое у Таунсенда, давно выветрилось, сознание было до боли ясным, и она хотела сохранить его таковым во все время пребывания в этом змеином гнезде. - Бутылка "коки" - это то, что надо.
Брайс слегка нахмурился, но согласно кивнул.
- Интересно, полиция уже позвонила Ирене? - обратился к Брайсу Лукас. Он посмотрел на Мэри, и губы его вытянулись в узкую полоску. - Миссис Таунсенд, - пояснил он. Прежде чем до Мэри дошел смысл его слов, он снова заговорил с Брайсом. - Я позвоню ей. Лучше, если о таких вещах узнают от друзей.
- Да, конечно. Воспользуйся телефоном в моем кабинете, - потирая подбородок, отозвался Брайс. - Вообще-то я пойду с тобой. Я хотел бы предложить ей свою помощь и сделать все, что в моих силах.
Парочка исчезла в доме. Мэри подавила в себе желание последовать за ними. Она не была уверена, что, принеся свою новость, достигла того, на что надеялась. Брайс не произвел на Мэри впечатление человека, сокрушенного тяжким грузом чрезмерной совестливости и раскаяния, И она не собиралась препираться с ним в присутствии прочих возможных подозреваемых. В любом случае у Мэри появлялся хороший шанс стать кандидаткой в покойники, если Брайс окажется главным сатаной, а она, таким образом, превратится для него в главного опасного врага.
Группа отдыхающих у бассейна погрузилась в тягостное молчание. Саманта Рафферти опустилась на освобожденный Лукасом стул и плотнее закуталась в свою просторную рубашку. Теперь, когда Брайс оставил ее, большие карие глаза Саманты стали еще больше от испытываемого чувства неуверенности. Сидевшая напротив Мэри Шерон застыла в позе ледяной скульптуры в своем купальнике из Сен-Тропеза. Сбоку от Мэри в шезлонге сидел красавчик, занятый своими мускулами-шарами.