Страница 32 из 48
— Я поговорить с тобой хотел. Уф-ф… Еле догнал. Не слышишь нихера.
— К делу, — ухмыльнулся Грэтли.
— Ишь, деловой какой! — хмыкнул Фирс. — Лучше пошли сразу в винный погреб, а то мне грустно.
— Извини, я сегодня не в настроении трахать тебя.
— Грэт! — покраснел Фирс. — Не так громко, идиот!
— Да чего ты стесняешься? Все в подвале и так знают, что ты посасываешь у меня.
— Заткнись, придурка кусок, — прошипел Фирс. — Между прочим, я с серьёзным делом к тебе пришёл. И меня это волнует.
— Выкладывай уже, — посерьёзнел Грэтли.
— Происходит что-то странное, Грэт. Некоторые манекены из глубинки стали вести себя… крайне жутковато.
— И как это проявляется?
— Говорят какую-ту ересь о том, что Мэрфин, Лэн и Эннард ублюдки и их надо свергнуть. Ты можешь себе представить?!
Манекен с розовым свечением скрестил руки.
— Бред какой-то. Они всегда были замечательными командирами.
— Вот и я о том же, — сглотнул Фирс. — Такого никогда не было. Это может быть опасно.
— Доложи Могиру. Он один из главных. Его заботы.
— Да, я скажу. Обязательно скажу. Но чёрт. Грэт, мне правда жутко.
— Мы разберёмся. Начистить пару неблагодарных хлебал — твоя любимая работа, разве нет?
— Да, но… Я волнуюсь за Мэрфина, — Фирс отвёл взгляд.
— Всё будет хорошо.
— А ещё… Они сами по себе странно выглядят. Будто невменяемые. И чувство такое идиотское… Будто по подвалу ходит нечто невидимое, но сильное и страшное. Я чувствую странную энергетику. Оно ходит и…
—…заражает манекенов, чтобы они говорили подобную ересь, да, я прав?
— Грэ-э-эт!
Грэтли рассмеялся.
— Прости, моя милая неженка.
— Ты идиот! — зашипел Фирс.
— Это всё, о чём ты хотел мне рассказать?
— Да.
— Тогда… Может по бокальчику, раз уж мы идём в винный погреб? А то у меня и настроение появилось…
— Блядский извращенец! Пошли.
Ночь продолжалась.
========== 18. ==========
Любовь — одна из сильнейших эмоций, испытываемых человеком; на втором месте после нее стоит ненависть.
Джеймс не помнил, сколько времени прошло с… А что, собственно, произошло?
Он попытался вспомнить.
Вскрики, лестница, угрозы, голоса, трупы. Что? Что всё это значит? Что, чёрт возьми, происходит?
Джеймс осматривается.
Холодные стены давят. Хочется уйти. Но как? И куда?
Разум тает. Перед глазами будто пелена, а в голове туман. Он останавливается перевести дыхание. Сердце стучит неимоверно быстро, от этого плохо.
Призрачный гул. То ли хрип, то ли стон, прямо за спиной. Холодно.
— Дже-е-е-еймс, — шипит чудовище, издевательски растягивая буквы.
Его холодные, острые руки ложатся на плечи Конрада, будто бы обнимая. Брюнет молчит, не двигается, пытается сфокусироваться и разглядеть дьявольское нечто.
И вот уже узнаются эти серые безжизненные зрачки, острый нос, рот полный заточенных зубов, длинная шея. Кончики его растрёпанных каштановых волос чуть двигались, подобно щупальцам монстров из детских ночных кошмаров.
Хотя… Эта тварь и была ночным кошмаром в какой-то степени. Только он не был придуман. Его имя было официально вписано в список всех мёртвых. Он существовал.
— Д-дэв?
— Он самый, — отвечает тварь и наклоняется к дрожащим губам Джеймса, запуская в его рот холодный, длинный язык.
Брюнет тихо мычит и отвечает на поцелуй, осторожно кладя руки на спину призрака.
Он уже забыл, когда это происходило в последний раз.
Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем у живого брата закончился воздух. Отстраняться не хотелось, но Дэв сделал это первым.
Они посмотрели друг другу в глаза.
Некогда карие зрачки Джеймса выцвели и сейчас они сияли тёмно-бордовым оттенком. У младшего Конрада сразу пошла ассоциация с вином и он жадно облизнулся, невольно думая о том, что хотел бы попробовать это на вкус.
Выпить глазные яблоки своего возлюбленного… Разве это не романтично? Как жаль, что Джеймс не оценит.
— Дэв, — снова шепчет старший. — П-почему…
— М-м? — призрак зарывается в чёрные как смоль волосы рукой, вдыхая аромат его энергетики. Пахнет розами и кровью.
— Я так боялся, что мы больше не увидимся…
— Не думай о глупостях, — рычит Дэв, нежно целуя брата в шею.
— А-ах.
— Ты же не думаешь, что всё это время я сидел и пил? — тихо спрашивает живой мертвец.
— Н-нет.
— Я думал о тебе. Я волновался за тебя. Я не бросил тебя, Джеймс. Хочешь верь, хочешь нет.
— Я верю тебе…
— Это хорошо, — снова целует в шею, но уже ниже. — Ведь у меня есть одно прекрасное доказательство. Всё это время я пытался помочь тебе, Джей. И… У меня получилось это.
— Ох?
— Ты же уже познакомился с милыми обитателями этого места, а?
— Манекены?.. — сглатывает старший.
— Именно, дорогой! — рот призрака расплывается в недоброй улыбке, обнажая сотни маленьких клыков. — Манекены. Такие преданные, такие жестокие, такие дружные… И знаешь, даже у них есть свой изъян, ха-ха…
— М-мх?
— Смотри, — Дэв посерьёзнел и чуть отстранился. — Ты же знаешь, что их очень много?
— Догадывался…
— Одна команда, один коллектив. Как бы то не было грустно, но даже у таких вроде бы независимых и бесстрашных существ есть лёгкое стадное чувство. Понимаешь, а-а? ~
— Прости, не совсем, — отвёл взгляд Джеймс.
— Ладно. Короче… Я залез в самую глубину подвала, вселился в одного пустого манекена и под видом их союзника пустил слушок про главных в этом месте. Бедняжки мне сразу поверили и эта новость полетела по всем этажам. Вот лидеры удивятся, когда те, кому они доверяли, восстанут и устроят кровавую бойню! А может и войну… Но самое главное то, что никто не выживет. Это я гарантирую. Бва-ха-ха!
Старший Конрад радости с братом не разделил. Его лицо было по-прежнему растерянным и смущённым.
— Ох, — призрак вздохнул. — Я знаю, Джеймс. Это подло. Это пиздец как подло! Но у нас нет выбора, а? Мы же тоже имеем право быть счастливыми, согласен?
Джеймс кивнул.
— Прекрасно, — Дэв вновь расплывается в улыбке. — Я так соскучился, правда.
— Я-я тоже. Но…
— М?
— Что нам делать теперь?
— Хе-хе-хе… — зрачки мертвеца окрашиваются в ярко-оранжевый. — Нам остаётся только ждать ~
***
— Уф-ф…
Голова раскалывается от боли, нет сил даже пошевелиться. Хотя… Может это от верёвок?
Дон резко открывает глаза. Мысль о том, что он связан, взбодрила получше всяких энергетиков.
— Почему? — негромко спрашивает Райдер в пустоту.
Тьма отвечает глухим молчанием.
Жутко.
Уже бывший помощник Уилсона попытался пошевелить рукой, но безуспешно. Что-то блокирует. Может верёвка, может цепь… Не понять.
Пахнет сыростью и кровью. Темнота сковывает. Молчание будто кричит.
— Эй! — Дон вздрагивает, когда слышит приближающиеся шаги. — Помогите!
— Ты ещё не понял, что тебе здесь никто не поможет? — безэмоционально спрашивает знакомый голос из тьмы.