Мое имя Коннор

— Спокойствие, — повторила она, он кивнул. — Хорошо. Иди сюда. — Коннор послушно обошел диван и встал перед ней. — Ложись на меня. — Андроид нахмурился, но осторожно устроился между ее ног и рук, поддерживая свой основной вес на руках и коленях. — Не так, ниже. — Оливия надавила ему на плечи и вздохнула спокойно, когда Коннор лег грудью ей на живот, а голову устроил на ее груди. — Вот так, жестянка, а теперь расслабься.

Он и правда расслабился, вытянулся на диване, потерся щекой о ее грудь, а Оливия улыбнулась, ощутив на себе немалый вес андроида, но это не портило момента. Она поглаживала его по волосам, свободной рукой переключала каналы и сама чувствовала спокойствие и умиротворение, каким только может быть наполнен человек. Коннор слабо дышал, но его дыхание было глубоким и размеренным, как если бы он спал, но ей ли не знать, что андроиды не спят. Он повернул голову в другую сторону, открывая ей вид на диод, светящийся слабым голубым светом.

Оливия отложила пульт и устроилась поудобнее, продолжая одной рукой путаться в его мягких волосах, а другой принялась водить по его щеке и лбу.

— Что ты делаешь? — тихо спросил Коннор.

— Считаю родинки, — так же тихо, чтобы ненароком не разрушить момент, ответила Оливия. — Мне нравятся твои родинки.

— Что еще тебе нравится во мне? — поинтересовался андроид, не открывая глаз и, кажется, откровенно балдея от ее прикосновений.

— Ну, не считая того, что ты чаще всего бываешь занудой и той еще занозой в заднице, мне нравится в тебе все, — честно призналась девушка, откидывая голову на подушку. — Твои глаза, губы, скулы. Твоя мимика и жесты. Твой язык в особенности, — смеясь, добавила она.

— Наверное, поэтому я лучший переговорщик в Киберлайф, не думала об этом? — со смешком спросил Коннор.

— Ой, кто-то тут шутить научился, — съязвила Оливия. — Лучше скажи, я выполнила твою просьбу?

— Выше всяких ожиданий, — на выдохе ответил мужчина. — Теперь мне стало ясно, что такое спокойствие.

— И что же это?

— Это бормотание телевизора, дождь за окном и девушка, которая считает твои родинки. Правильно? — Коннор поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

Она кивнула, улыбка, пропитанная нежностью к этому большому мальчику, растянула ее губы. Со вздохом Коннор опустил голову обратно и только крепче прижал свои руки к ее бокам. Оливия вдруг вспомнила все, что с ними сегодня приключилось, и уголки глаз сразу защипало, а в груди разлилось болезненное ощущение.

— Коннор.

— М? — лениво отозвался андроид, не шевелясь.

— Коннор, если вдруг тебе когда-нибудь снова придется принимать тяжелое решение между прописанным в программе и твоим собственным… вспомни об этом вечере, вспомни, как хорошо и спокойно тебе было, — шепотом попросила Оливия. — Помни, что не все решения должна принимать программа. Некоторые решения должны идти от сердца.

— Хорошо, Оливия, — легко согласился андроид. — Ты права. Я… не хочу разрушить то, что сейчас есть у нас. Мне это… нравится.

Оливия улыбнулась, когда диод мигнул красным и снова вернулся к синему. Он вновь сказал то, чего не предписывала программа, и, черт возьми, как же ей это нравилось. Она начала намурлыкивать себе под нос красивую медленную мелодию, Коннор замер, прислушиваясь, и неожиданно… начал подпевать. Тихо, только лишь пытаясь, самостоятельно, без использования всяких программ и скачанных файлов, но ей нравилось.

Он закончил вместе с ней, поднял голову и улыбнулся.

— Пойдем спать, — позвал он, вставая на ноги и протягивая ей руку.

— Мы могли бы поспать тут, — возразила девушка, но все же приняла приглашение и крепко сжала его ладонь.

— Тебе было бы крайне неудобно спать на этом диване. И я уверен, что ты не смогла бы держать мой вес всю ночь. — Он пропустил ее в спальную комнату и закрыл за собой дверь.

— Позволь, я помогу тебе раздеться.

Оливия спорить не стала, хотелось посмотреть, что из этого выйдет. Коннор остановился перед ней в нерешительности, но через пару секунд медленно расстегнул все пуговицы на ее рубашке и снял ее, мягко скользя пальцами по ее коже. Снимая с нее джинсы, он присел у ее ног на корточки, и посмотрел на нее снизу. Девушка едва не застонала, когда он провел ладонями по ее икрам и поцеловал колено, чуть выше, новый поцелуй. Она готова была свалиться прямо на пол от его движений. Он снял с себя футболку и отшвырнул ее в сторону, что было так не присуще аккуратному андроиду.

Оливия смотрела на него затуманенным взглядом, а он улыбался одними уголками, но его глаза выражали все то, что можно было сказать словами. Она все-таки не выдержала, рухнула на кровать, а он все стоял перед ней на коленях и смотрел так пронзительно, будто в самую душу.

— Что ты со мной делаешь, Коннор? — прошептала она, наклоняясь к нему за поцелуем.

— Этот вопрос я хотел задать тебе, Оливия. — Он сжал в пальцах ее колени, выдохнул судорожно, опаливая ее губы горячим дыханием, закрыл глаза. Диод мигал красным. — Я чувствую то, что не должен чувствовать.

— Поцелуй меня, Коннор, — попросила Оливия, готовая уже заплакать, если он не закончит то, что начал. — Пожалуйста, поцелуй меня.

Он подался вперед, одной рукой обхватывая ее талию, а другой зарываясь в ее волосах. В этот раз он не дал ей и шанса завладеть ситуацией, балом правил он, пока ей не удалось столкнуть его с себя. Ее растрепанные волосы, потерянная в пучине страсти одежда, влажные алые губы. Коннор выдохнул судорожно, потянувшись к ней снова, но она лишь бросилась на него, опрокидывая на спину, и в долю секунды оказалась на нем, а его руки заблокировала над их головами.

— Так, значит, да, банка ты консервная? — завелась она, сдувая мешающую прядку. — Не чувствуешь, значит, ни боли, ни удовольствия. Да?

— Оливия… — шепнул Коннор.

— Не чувствуешь? — едва не закричала она, наклоняясь к нему, но все равно держась на расстоянии от его губ. Он дернулся всем телом, но как-то слабо, неохотно. — Скажи мне правду, ведро пластиковое!

— Я чувствую! — крикнул он ей в лицо, оскалившись. Диод засветился пугающе алым, а сам он выглядел злым. — Я начал чувствовать тебя несколько дней назад. Чувствовать тепло от твоих прикосновений, испытывать радость при виде тебя. Ты довольна? Узнала, что хотела?

Он тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, грудь высоко вздымалась при каждом его вдохе, но свет диода сменился на желтый. Оливия была ошарашена. Не его неожиданным всплеском эмоций, а тем, насколько он был похож на человека в этом его проявление, и как же он старался это скрывать. Оливия не знала, чего он ждал от нее, но когда она отпустила его руки и приникла к его губам в нежном поцелуе, он откровенно изумился.

— Я хотела, чтобы и ты это узнал, — успокаивающе прошептала она. — Чтобы ты понял и осознал, как мне это важно. Как ты важен мне.

Она снова его поцеловала. Коннор обнял ее и мягко перевернулся, чтобы она опять оказалась под ним. Диод переливался всеми цветами радуги в такт взрывающимся в нем эмоциям и чувствам, и это ему нравилось. Он мог чувствовать ее каждой клеточкой своего тела, мог испытывать наслаждение от ее прикосновений и поцелуев, мог быть человеком, как она и хотела. Она снова оказалась на нем, поцеловала его в губы безумным, сносящим крышу поцелуем, спустилась чуть ниже, чтобы поцеловать в шею. Не сразу он осознал, что стонет от удовольствия, как совсем недавно и прямо сейчас делала Оливия.

Она выпрямилась, давая ему возможность сжать ее груди в ладонях, но это его не удовлетворило, он сел следом за ней, поддерживая ее за бедра, толкнулся вперед, ловя губами крик, рвущийся с ее губ. Тириумный насос заходился в бешеной истерике, когда она стонала его имя, грозился разорвать его грудь и выпрыгнуть на свободу, но Коннор больше не замечал в себе ничего механического. Это его сердце безумно колотилось, разгоняя его горячую кровь по венам, это его голова кружилась от недостатка кислорода в его легких. Это его девушка извивалась в его руках и кричала его имя, царапая его спину острыми ноготками.