Новая игра

Девушка попробовала включить воду и к её удивлению она послушно пошла из крана сильной струей. Правда вода была ледяная, но выбирать не приходилось. Блондинка вздрогнула, почувствовав первые брызги холодных капель, и взяв волю в кулак, облилась с ног до головы. Её била мелкая дрожь, но она чувствовала себя чистой. Грязь потоками стекала в слив, вместе с засохшей кровью. К своему счастью Рей нашла даже кусок мыла, которое неплохо пахло. Спустя час она выбралась из ванной, чувствуя как настроение поднимается. Запах свежести и земляничного мыла не мог не радовать девушку. Вот только единственное, что она не нашла в этом доме — трусы.

— «Тц! Из — за него мне теперь с голым задом ходить…» — подумала Рейчел и вспомнила ухмыляющегося парня, который изорвал её последнее бельё.

Ну ничего… Она что-нибудь придумает, а пока, нужно было заняться волосами.Расчески так же не нашлось и пришлось разбирать их руками. Примерно на половине этого занятия, она услышала ворчание и зевки из залы, где спал Айзек. Затем послышался скрип дивана и тяжелые шаги.

— Рей! — а вот и первый крик.

Точно проснулся.

— Я здесь! — крикнула в ответ блондинка и вышла в коридор, смотря на приближающуюся фигуру.

Зак встал столбом в метре от неё и недоверчиво прищурился. Она стояла перед ним босая, в белом платье и с распущенными более менее расчесанными волосами.

— Что за черт? — спросил он, смотря на блондинку.

Её облик никак не вязался с самой девушкой. Он привык видеть её в полосатой майке и шортах, а тут платье белое. Да и волосы стали какие-то странные, лежат уж как-то слишком ровно. Ни крови, ни грязи. Такая ухоженная что ли… Всё это было красиво, но уж слишком не привычно для него. Парень подошел поближе. Рей стояла, закусив губу и молчала. Обидно.

— Эй, чего это ты тут сделала с собой пока я спал? — спросил он снова, сказав вовсе не то, чт хотел.

— Это называется гигиена Зак. — коротко сказала Рей и быстро взглянув на него, прошла мимо.

— «Ну и черт с тобой! Тоже мне, ценитель…» — раздраженно подумала девушка, вспоминая реакцию парня.

Фостер стоял и недоуменно смотрел ей вслед. Затем парень двинулся за ней, в ноздри ударил сладкий запах земляники, который словно дорожка, тянулся за Рейчел. Приятно… Может не стоило ему такое ей говорить?

— Эй! Рей! — он догнал её, и взяв за плечи, повернул лицом к себе.

Щеки её покраснели, но вовсе не от смущения. Губы дрожали, хотя она старательно из закусывала и сжимала. Глаза опущены, смотрят в пол.

— Ты чего, плачешь что ли? — спросил он, оценивая всю эту картину.

*всхлип*

Рей хотелось вырваться, убежать, провалиться сквозь землю, но в тоже время ей было приятно, что он пошел за ней. Сейчас из его рта определенно, снова вырвется какая-то грубость, хотя он сам и не поймет, что сказал что-то обидное. Но от этого не легче. Только ней ей. После того как вернулись все чувства, Рейчел начала замечать за собой какие-то приступы особой эмоциональности, которые часто пугали её. То радостно ей, то грустно, то вдруг тоскливо так, что хоть реви и волком вой. Странно это? Может переходный возраст? Отец как-то ей говорил о таком, правда под предлогом, что в это время он будет избивать её если только услышит хоть один всхлип. Но сейчас она чувствовала, что это тут вовсе не при чем. Обидно, ей просто обидно.

— Эээй! Как слышно? Прием! — Зак тряс её за плечи и пытался заглянуть в глаза, но Рей отводила их в сторону, избегая его взгляда.

— Слушай. Ты не обижайся, просто, я порой сам не знаю, что говорю… Ты ведь знаешь. — сказал он виновато, а затем продолжил: — И… Мне очень нравится то, как ты одета и то, как от тебя пахнет… — протянул он, подбирая слова.

Рейчел подняла глаза. Это он что, комплименты ей делает? Блондинка довольно улыбнулась. смотря как Фостер старается подобрать какие-то хорошие слова для неё. В груди стало тепло.

— И вообще… — начал снова парень, но почувствовал как тонкие ручки обнимают его.

— Спасибо, Зак. Я так рада. — с улыбкой, тихо сказала Рейчел и Айзек затих, слушая её.

Затем она пошарила рукой в кармане и достала бумажки. Фостер с немым вопросом посмотрел на них.

— Есть хочешь? — задала вопрос Рей, хотя прекрасно знала ответ.

— Очень — сказал Зак и животы их хором заурчали.

Ребята засмеялись от этой синхронности. Хохот внезапным эхом прокатился по дому и отразился от стен, а затем также внезапно стих, оставив после себя звенящую тишину.

Первой её решила нарушить Рейчел.

— Если хочешь в магазин тогда тебе тоже следует привести себя в порядок. — сказала она, серьезно смотря на Айзека.

— Нууу, если так нужно, то я попробую. Только вот одежды у меня другой нет. — он развел руками, мол, что поделать?

— Будет. — коротко сказала блондинка, вспомнив шкафы с мужской одеждой, стоящие в спальной комнате.

— Это откуда она будет то? — спросил парень, но Рей силой запихнула его в ванну и направилась за той самой одеждой, надеясь, что ему хоть что-то подойдет.

Плеск воды и маты — вот, что послышалось из ванной, как только она отошла на пару метров. Рейчел не стала придавать этому внимания и продолжила свой путь к спальне. Придя туда, она все ж таки нашла приличную футболку и штаны. похожие на те, что были у Зака. Взяв всё это в охапку, блондинка направилась в ванную. Было подозрительно тихо, что немного пугало. она приоткрыла дверь, и войдя спиной вперед, положила одежду на какую-то полуразрушенную тумбу. Та накренилась под весом вещей, но не упала, все же устояв на своих 3-х ножках.

— Рей, а как голову вымыть? Тут все так спуталось… — пробурчал голос за спиной.

Девушка повернулась к Фостеру. Он стоял в штанах и без кофты. Волосы мокрые, встрепанные и спутанные находились в творческом беспорядке на его голове. В руках парень держал мыло. Картина эта была немного забавной. Повсюду разлитая вода, в углу валялась рваная и грязная кофта Айзека. Окровавленная ткань, впитав воду, теперь отдавала её обратно, вместе с кровью, что стекала в обширные лужи на полу, делая их розоватыми. Ну просто мечта маньяка…

Девушка подошла к нему и взяла мыло из забинтованных пальцев.

— Зак, слушай, у тебя лицо забинтовано в перемешку с волосами. Так ничего не выйдет… — сказала она и взялась за кончик бинта.

Фостер отреагировал довольно спокойно, нежели рассчитывала Рейчел и дал ей развязать бинты.

— Что, даже не попытаешься остановить? — с усмешкой спросила она, размотав половину лица.

Разноцветные глаза внимательно уставились на нее. Сейчас выражение лица Зака было более эмоциональное. Брови, хоть и обоженные, все ж таки придавали глазам определенную выразительность.

— Даже и не думал. Ты же уже все видела… — лениво протянул он, наблюдая за её руками.

Бинты падали на пол, моток за мотком. Рейчел не чувствовала напряжения в Айзеке, он просто сидел и наблюдал за ней.

Вот оно — доверие. Самое ценное, что может дать вам другой человек — это открыться и довериться. Много ли людей вам доверяют? А многим ли доверяете вы? Скорее всего нет, потому что люди склонны утрачивать чужое доверие, возможно, сами того не понимая. Рассказывая секреты, сплетничая за спиной, смеясь над чьим-то уродством… Они портят вверенные им чувства, словно плесень варенье. Вот только плесень можно снять, а доверие уже не вернешь. Многие подпускают тебя к себе после того как ты заслужишь доверие, другие же доверяют сразу. Не ясно кто поступает обдуманнее, но в любом случае, тебе дарят что-то сокровенное. Людей, способных понимать и хранить чужие тайны очень мало. Сторонние секреты нередко приносят выгоду тебе самому если их раскрыть. Но ты ведь понимаешь, что поступая так, ты просто омерзителен? Смеясь над кем-то, кто кажется тебе хуже всех остальных из-за его уродства или болезни, ты обрекаешь себя на клеймо мерзавца и просто морально падшего человека. Хуже всех здесь ты и только ты.

Рейчел была из тех людей, которые не очень хорошо умели хранить секреты, но никогда не смеялись над людьми от природы больными или же уродливыми. Уродство это довольно растяжимое понятие. Зак, по её мнению, уродлив не был. И вовсе не потому что она его любила и идеализировала, нет. Просто он был хорошим человеком. Неотесанным, грубым, но хорошим. Душа его была красива, а эти ожоги мало что значили для неё. Нельзя же любить лишь за внешность, да? Ведь под ней, порой, скрывается настоящее человеческое уродство, что намного страшнее внешнего.