Страница 58 из 98
Зоя тогда комфортно устроилась в красном бесформенном кресле, больше напоминающем огромную подушку, и печатала последние разделы их коллективной работы, в то время как Анисимова решила следовать всем заповедям гостеприимной хозяйки и теперь возилась где-то в кухне за приготовлением кофе.
Был выходной день, дело близилось к вечеру, за окном уже начинало темнеть, но почему-то ни её родителей, ни других родственников (не знаю есть ли у неё брат или сестра) в доме не находилось и им никто не мешал, конечно, если не считать её маленького питомца - щенка немецкой овчарки Хулигана, или просто Хулио. Почему его главной кличкой считается именно Хулио, Зоя не спросила, хотя саму её разъедало огромное любопытство.
Щенок с интригующим именем поначалу вёл себя, что говорится 'ниже травы, тише воды', просто сидел в самом дальнем углу комнаты и наблюдал за девушками, но потом вдруг разыгрался не на шутку.
Он притащил невесть откуда взявшуюся ярко-розовую резиновую кость и постоянно бросал её то у Зоиных ног, то у Наташиных. А ещё он ужасно мило кряхтел и вздыхал, когда уставал постоянно носиться по комнате, именно это особенно забавляло.
Зое чудом удавалось продолжать свою кропотливую работу, но всё же Хулиган не мог не отвлекать своими выходками, как бы она ни старалась игнорировать факт его присутствия.
Пока девушка наблюдала за весело возящимся с игрушкой щенком, в комнату вошла его непосредственная хозяйка с подносом в руках.
В нос сразу же ударил горьковатый запах кофе.
Поднос был поставлен на стол рядом с окном.
Краем глаза Зоя успела заметить, что рядом с двумя дымящимися чашками стоит и небольшая белая тарелочка с несколькими круасанами.
И в этот момент она обернулась, и её взгляд до этого прикованный к подносу, теперь переместился на руку Наташи. Чего только стоило Зои держать язык за зубами и ляпнуть чего лишнего в этот момент. К тому же странное чувство пронзило её так сильно, что она только и смогла выдохнуть что-то на подобие:
- Ой... - Зое едва удалось сдержать порыв прикрыть рот рукой.
Эти эмоции были вызваны лишь по одной-единственной причине - на запястье Анисимовой не было столь привычного для Зоиного глаза серебристого браслета. Да и не в браслете-то и дело было вовсе. Её запястье полу дугой оплетал лиловый шрам...
Её одноклассница не сразу поняла, чем вызваны такие эмоции, поэтому некоторое время пребывала в недоумении. Затем её взгляд переместился на собственное запястье, и она резко завела руку за спину, какими-то нервными и немного дрожащими движениями.
- Чёрт... - С нескрываемыми нотками досады, прошептала она.
Казалось, всё замерло в этот момент. Даже Хулиган, безустанно возившийся со своей игрушечной костью, теперь навострив уши, как-то заинтересованно-тревожно смотрел на свою юную хозяйку.
- Ты не должна была этого увидеть, - избегая встречи с моим взглядом, также тихо прошептала Наташа.
Потрясённая до самых глубин души, Зоя на некоторое время словно онемела, не зная как ей теперь поступить: сделать вид будто ничего такого не произошло или же...
- Я никому не скажу. Можешь не беспокоиться на этот счёт, - уверенно заявила Зоя, пытаясь хоть чуть-чуть, но всё же придать своему голосу немножечко беззаботности. Колоссальные усилия над собой и таких же размеров сила воли, сделали своё дело и её голос, даже ей показался уж слишком спокойным, словно речь шла о каком-то обыденном секрете.
Только теперь Наташа вдруг стала спокойна. Хулиган продолжил, повизгивая от счастья, пытаться прогрызть толстую резину своей игрушки. Эта разительная перемена с этими двоими произошла так быстро, что теперь уже занервничать пришлось Зое.
- Надеюсь, твоему слову можно верить. - Их глаза наконец-то встретились, но теперь уже именно Зое хотелось их, как только можно скорее, отвести в сторону.
- Конечно.
Наташа спохватившись, поспешила покинуть комнату, но в дверях задержалась на секунду, а затем, обернувшись, поманила Зою за собой. Та, в свою очередь, безо всяких лишних возражений последовала за девушкой.
Они оказались на балконе этого двухэтажного особняка. Наташа тут же подошла к перилам и, всматриваясь в открывающеюся перед этими двумя панораму, потерла ладони будто ей было холодно. Зоя же привалилась спиной к стене дома, на всякий случай став как можно ближе к двери.
Молчание затягивалось, и в тот самый момент, когда Зоя собиралась его нарушить, Анисимова заговорила:
- Это произошло в июле, - теперь её ладони напряжённо лежали поверх перил. - У меня был любимый парень, - вновь наступило молчание, но оно было кратковременным. - Нет, не парень. Это был взрослый мужчина. Он был вдвое старше меня.
Ей было тяжело говорить, Зоя это и понимала и видела. И, признаться, была не особо-то и рада, что ей вот так вот наивно доверились и не кто-то, а сама Анисимова. Конечно, она считала себя человеком, который умеет хранить тайны, но почему-то именно эту ей знать отчаянно не хотелось. Интуиция, наверное...
- Родители об этом не знали ничего... Наши отношения длились чуть больше полугода. А потом...
Её руки дрожали, да так сильно, что Зое становилось страшно за одноклассницу. С ней творилось что-то необъяснимое, тогда почему бы не прекратить всё это? Наташа же наоборот упорно продолжала свою историю.
- Шестнадцатого июля. Всё произошло в этот проклятый день. Это был день его рождения.
Наташины ладони, мирно лежащие поверх перил, вдруг резко напряглись, а пальцы выбивающие дробь, впились в древесину.
- Мы все вместе, одной шумной компанией отмечали праздник в загородном доме. Он ужасно напился тогда... - постепенно всё более и более отчётливо слышались всхлипы, и Зое стало ясно, что вся эта дрожь была вызвана отнюдь не ознобом и холодом осеннего вечера. - Посреди ночи пришёл в мою комнату... я не хотела... а он оказался сильнее, - и только сейчас до Леоновой дошло, что Наташа не просто всхлипывала, это была приближающаяся истерика.
Зоя не могла больше всего этого выносить, и буквально подлетев к однокласснице, развернула её к себе и обняла. Совсем недавно вот точно так же её обнимал Влад, когда у Зои случилось очередное несчастье в виде двойки по физике, одно она знала точно - он всегда умел успокаивать. А теперь всё то тепло, которое она получила от этого мужчины, ей вдруг захотелось поделить и сколько только возможно дать и Наташе, которая сейчас явно больше в этом нуждалась.
Пока Зоя её обнимала, гладила по волосам, шептала что-то вроде 'всё будет хорошо', всё это время Наташа продолжала свой рассказ.
Рыдания уже, к счастью, прекратились, но слёзы никак не останавливались, продолжая стекать по её щекам серо-чёрными от туши каплями.
- Я тогда пешком до самого города дошла... дома все спали... в ванной стоя под ледяным душем, я поняла, что не знаю, как посмотрю в глаза родителей... решение быстро нашлось...
Хоть теперь Наташины слёзы потихоньку прекратились, но тело её продолжало подрагивать в надёжных руках Зои.
- Лезвие достала из бритвенного станка папы... сняла часы и почему-то запомнила время - пять часов утра... потом... мне было совсем не больно, поначалу даже казалось, что просто содрала кожу... но потом полилась кровь... и этот запах железа...
На такие подробности Зоя и не рассчитывала, поэтому мысленно представила себе весь этот ужас того злополучного утра. Её плечи передернулись, словно от холода.
И неожиданно её посетило воспоминание - ведь и Зоя тогда не спала. Она упорно, всю ночь напролёт, готовилась к своим последним экзаменам, прежде чем смогла бы стать полноправной владелицей прав по вождению мотоцикла.
- На всё оставшееся лето меня упекли в частную клинику, или психушку, короче говоря. Родители пытались выяснить кто это со мной сделал, а я не говорила и никому никогда не скажу.
Наташа отстранилась от Зои, и тут же начала кончиками пальцев вытирать мокрые щёки.