Заветы предательства

В первый день после спасения серый воин не разговаривал с нами. Он почти не ел, выпил немного воды. У него, наверное, было свое морское судно, потому что он не вмешивался, пока мы управляли кораблем. Нас пугал этот владыка с небес, который сидел в горьких раздумьях о каком-то неописуемом бедствии.

Около полудня второго дня он неожиданно прервал молчание, пока мы работали над остатками улова.

— Вы не доверяете воде.

Вен странно посмотрел на него.

— Плыть без лодки в этих водах — то же, что умереть, господин гигант. Океан — большая часть Пелаго, и эта часть смертельно опасна для людей.

Гигант потянулся и встал.

— Вы в порядке, господин? — спросил Сарео.

— Да, благодаря вам. Вы спасли мне жизнь. Обычно этого достаточно, чтобы я остался в долгу чести. Но совсем недавно я видел такое, что лишило меня доверия. Я неправильно оценил вас, грубо с вами обращался и злоупотребил вашим гостеприимством.

Он посмотрел в глаза Сарео, и мой кузен не отвернулся.

— Я — могучий Торбьорн, чемпион роты Фор. Мое мастерство владения оружием известно во всей Галактике. Моя честь — это моя жизнь, и я запятнал ее. Позвольте мне исправить ошибку и трудиться вместе с вами.

Сказав это, он приступил к работе. Гигант был хорошим моряком, не хуже тех, кого я видал за свою жизнь. Он сказал, что когда был юн, то сам пересекал моря своей далекой родной планеты. Те воды были еще опаснее наших. С помощью воина работа ускорилась, и вскоре весь улов был засолен в бочках, а корабль стал чистым.

Как только мы установили курс, Торбьорн рассказал нам свою историю. Такие истории не много кому довелось слышать.

— В небесах разгорелась война, маленькие моряки. Брат идет на брата, свершилось жуткое предательство. Империум разрывается на части.

— Мы ничего не слышали об этом, — ответил Вен. — Только о надежде, о единстве.

— За надежду теперь приходится сражаться. Единства больше нет. Но есть и малое утешение: мои братья погибли не зря. Нас послал отец, Леман из племени Руссов, Волчий Король. После вероломства Магнуса пятерки и десятки воинов без объявлений отправились присматривать за примархами других легионов — владыками тех, кого вы зовете гигантами, братьями моего господина Русса. Мы прибыли как телохранители, но на самом деле должны были блюсти их верность. Мою стаю послали к Альфарию из Альфа-Легиона, тех синих воинов, что вы видели. Неуверенность и сомнения царили во всей Галактике, а мы отправились по течениям варпа.

Мы не знали, что Альфарий уже отвернулся от возлюбленного Императора. Остатки Восемьдесят восьмой экспедиции встретили нас как братьев, устроили в нашу честь пир и отнеслись со всем почтением. Спустя два дня после прибытия мы предстали перед примархом. Он был слабее нашего господина, ненамного больше своих сынов. На его лице читалась тревога. Если бы я сразу задумался, почему он так угрюм, мои братья, может, и не погибли бы.

— Я — Альфарий, — сказал он. — Чем я обязан такой чести, что сыны Русса будут охранять меня?

Он говорил резко, и тогда я понял, что он уже догадался о нашей истинной цели. Нам самим не нравился такой обман, но в нем не было бесчестья. Останься Альфарий на стороне Императора, мы бы охраняли его, но мы встали на стражу Империума. Нет призвания выше, чем это. Он потребовал, чтобы мы встали на колени, но мы не сделали этого. Волки Фенриса — гордый легион, а наш господин — ровня Альфарию, и даже больше. Это разозлило его. Он вел себя поспешно и неблагородно, кричал на нас, обвиняя в зачистке Просперо, которая была лишь праведным делом. А затем его сыны атаковали.

Первым погиб брат Эгиль, его броню пробили болты. Затем Гривнир, хотя он уложил двоих до того, как пал сам. Нас осталось шестеро, Альфа-Легионеры на галереях сверху прижали нас огнем. Но нас недооценили. Их путь — скрытность и манипуляции, а наш — честная битва и ярость. Мы ворвались в их ряды со свистом клинков, крича о наших гневе и печали.

Хельгист погиб, за ним Скалагрим, но предатели заплатили кровавую цену за их смерти. Я сражался, рядом со мной были братья Энгаль, Гуннир и Хольдар. Мы подошли ближе, чтобы враги не могли использовать болтеры, потому что когда дело доходит до утоления жажды клинков, мы сильнее. Хольдар и Энгаль захватили лестницу на галерею и своим оружием прерваш шквал вражеского огня.

Я и Гуннир сразились с их повелителем. Мы — Легионес Астартес, космодесантники Императора, Волчья Стража, избранные сыны Русса. Но примарх все же сильнее нас. Гуннир первым рванулся вперед, его топор летел на врага. Альфарий отбросил моего брата в сторону одним взмахом руки. Я продолжил сражаться, крепко держа меч. Так началась наша дуэль.

Мы долго бились, удары клинков расплывались в воздухе. Никогда мне больше не встретить такого могучего и искусного противника. Я был рад, что эта битва может стать последней, потому что она достойна саг. На войне никто не мог победить меня, но здесь мне было не справиться в одиночку. Гуннир не упустил возможности. Он вновь вступил в бой и вонзил топор в ногу предателя. Мой брат отдал свою жизнь, но этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь нашего врага.

Я убил Альфария из пистолета. Даже примарх не переживет болта в голове.

— А что случилось потом? — спросил я.

— Мы пробились к выходу, втроем. На посадочной палубе мы захватили десантный корабль «Грозовая птица». Сбежать удалось лишь чудом, но мы пробирались сквозь поле астероидов, как побитые собаки, пока не прибыли сюда. Тогда предатели раскрыли свой последний ужасный дар — двое поднялись на борт вместе с нами. Хольдар сражался с одним внутри корабля, а другой повредил двигатель, и нас затянуло в гравитационный колодец вашей планеты.

Вен, похоже, напрягся.

— Я немного знаю о звездных судах. Вы плыли по течениям варпа?

— Нет, мы не выходили в эмпиреи, — мягко ответил Торбьорн. — У «Грозовой птицы» нет таких возможностей, маленький капитан.

Во взгляде Сарео появился страх.

— Но это значит…

— Да, мне жаль. Предатели скоро будут здесь. Но надежда остается, я отправил сообщение моим братьям, они тоже спешат сюда.

В последний день плавания мы почти не говорили. Бушевал шторм, и все внимание пришлось уделить судну. Торбьорн стоял на носу, противостоя всему, что бросало на нас море.

Наши страхи не улеглись вместе со стихией. Когда ночное небо очистилось, мы часто смотрели на звезды, пытаясь разглядеть среди них движение.

Небесный корабль появился, когда мы приближались к берегу на следующее утро. Небольшая бухта, неподалеку от нашей деревни. Ты знаешь, где это, не так ли, парень? Ты видел пирамиду из камней, что стоит там. Я уверен, ты нарушил запрет и ходил посмотреть. Кто из молодежи не сделал бы этого? Корабль летел со стороны солнца, он с ревом обогнул мыс и снизил скорость, чтобы сесть.

Я с облегчением рассмеялся.

— Голова волка, господин гигант, на корабле эмблема в виде головы волка!

Торбьорн засмеялся вместе со мной.

— Это одно из наших судов, «Луна охотника»! Мои братья прибыли!

Прибой подтолкнул лодку к берегу, и мы спрыгнули на землю, чтобы вытянуть ее из океана. Торбьорн не помогал нам. Он стоял на краю дюн и пристально вглядывался в небесный корабль.

— Что-то не так, — пробормотал воин.

С корабля опустился трап.

Наружу вышли шесть гигантов, облаченных в броню насыщенного цвета индиго. Их лидер носил богато украшенный доспех, но не надел шлем. Гладко выбритая загорелая голова блестела на солнце.

Торбьорн с яростью оскалился:

— Нет! Не может быть! Я же убил тебя!

Он потянулся к пистолету, которого не было на месте. Другой гигант поднял оружие.

Молись, чтобы никогда не услышать такого звука, парень. Ужасного, жуткого звука оружия легионов.

Вен только что стоял рядом со мной, а спустя мгновение уже пропал. Куски его плоти обрызгали меня, когда старик отлетел в прибой. Сарео повернулся, чтобы бежать, но ему отстрелили руку, изрешетили все тело, и мой кузен упал.