Двойные стандарты

— Когда мне понадобится совет, ты будешь первым, кого я спрошу.

— Ладно, так уж и быть. Выручу тебя по старой памяти. Стаканы все опять перебил?

Через пять минут на столе красовались приборы, тарелки с нарезанными кусочками сыра и колбасы, маринованные огурчики с помидорчиками и огромный контейнер с цезарем.

Лис наскоро ополоснул новые стаканы, кинул в них по паре кусочков льда. Рядом поставил яблочный сок.

— Ну, лапы-то хоть убери!

Мне оставалось только громко цыкнуть, стащить со стола ноги на ковёр и смотреть в потолок.

— Только не надо тут глаза закатывать! — тоже мне мамочка нашлась!

Наполнил стаканы напитками. Вложил один мне в руку.

— Тебе что бухать негде? Ко мне он припёрся…

— Ошибаешься. У меня жена есть. И мне всегда есть, с кем выпить бокальчик-другой за романтическим ужином.

— Ну, так и вали. Меня-то своим обществом зачем напрягать? И вообще, мне ли не знать, что ты Оксанке пить не разрешаешь?

— А затем! Что когда в одиночестве, это алкоголизм. А когда в компании — это уже психотерапия.

— Психолог, хренов.

Мы звучно чокнулись с товарищем и опрокинули в себя горячительные напитки. Володя наколол огурчик и кусок колбаски и передал вилку мне. Сам закусил помидором.

— Ну, и что ты раскис, Эрик? Сидишь тут, как мямля!

Я глубоко вздохнул.

— Что такого непоправимого случилось? Ну обиделась на тебя баба. Ну и что? На то они и женщины, чтобы обижаться. Они без этого не умеют.

— Тебе легко говорить. Тебя Оксанка любит.

— Ангелина тебя тоже любит. Это только слепому неясно. Ты что сидишь тут, сопли распускаешь? Давно бы уже собрался. Прикупил бы наручники. Пристегнул к батарее и, пока не помирились бы, из квартиры не выпустил.

— Ты совсем дебил что ли? Дело ведь не в женских обидах.

— Ну, судя по твоему поведению, в мужских.

— Если бы только в этом, я давно бы уже ее заставил забыть это маленькое недоразумение.

— Тогда в чем?

— В том, что она мне не верит. Что она боится искренности. Я ни разу не сделал ничего такого, что могло бы разрушить ее доверие. Я сказал, что все могу объяснить. А слов на ветер уж точно никогда не бросаю. Попросил об одном незначительном пустяке. Просто подождать! До вечера! Ни неделю. Ни месяц. Ни год — ни два. Всего лишь несколько часов. А она отвернулась. Геля настолько боится пораниться, что ей проще вообще никого в душу не впускать.

— Ну так докажи ей, что она не права! Черт ее знает, что там у неё было до тебя… все эти пунктики ведь идут из прошлого. У кого-то из семьи. У кого-то из юношеских отношений.

— А как ты себе это представляешь? Я не хочу любить в одну сторону, Володя! Я не могу всю жизнь прыгать перед ней на задних лапках и каждый день что-то доказывать. А она все это время будет присматриваться: врет — не врет. И чуть что: «Между нами все кончено»! И сразу голову в песок. Ну, не могу я строить семью один! Понимаешь? И каждый день гадать, отвернётся она от меня или нет! Я ведь тоже не железный. У меня столько геморроя! Сплошная работа, сплошные нервы! Простои, строители-бухари. То условия крупным заказчикам не подходят, то проблемы с землёй под застройку. То с разрешением накосячат. То информацию на сторону сливают. А разгребаем все мы с тобой! И я тоже устаю от всего этого. И мне тоже хочется понимания, хочется взаимности. И в итоге, когда мне понадобятся ее вера и поддержка, она, как и сейчас, просто от меня отвернётся?

Лис тяжело вздохнул.

— Подумай хорошенько. Она тебе нужна? — Нужна, — даже не задумывая выдал. — Я, разумеется, к ней съезжу, когда улягутся эмоции. Но она, похоже, свой выбор уже сделала. И рисковать не хочет. А я всю дорогу в одиночестве идти не готов.

— Тогда пройди почти всю. Оставь ей один-единственный шаг и немного времени. И когда она этот шаг сделает, вы оба обретёте уверенность. Ты — в том, что она решилась идти с тобой до конца. Она — в том, что ты ее никогда не обманешь. И вы будете друг другу доверять.

Воцарилось неуверенное молчание. Я приеду. И попробую ее убедить. Объясню. Предоставлю выбор. Но, если она струсит… Не представляю, что буду делать дальше.

— Наливай ещё, Володя…

— А давай выпьем за удачную поимку преступника? Вот у тебя все-таки голова!

Мы снова чокнулись.

— Ах, да! Кстати! Совсем забыл! У меня ведь для тебя подарок, — и протянул оба зажатых кулака. — Угадай в каком?

— Володя, хорош издеваться, без тебя на душе стрёмно!

— Ладно, — и перевернул одну руку.

На раскрытой ладони лежала флешка.

— Помочь или сам справишься?

— Лучше ты.

Лис подошёл к телевизору, вставил в заднюю часть панели флешку, нажал кнопку на пульте управления и настроил видео.

Мой кабинет. Оголенная Кристина в алом белье расселась на, опять-таки, моем же письменном столе. Одежда валяется, где попало.

Через какое-то время заходит… Моя малышка! Так вот отчего она начала во мне сомневаться!

Увиденное и услышанное дальше просто ввергло меня в шок.

— Как что? Фиксирую на камеру…

— Боже, какая безвкусица!

— Мы с Эриком в наших отношениях как-нибудь без посторонних разберёмся…

— Ждать тебе его придётся очень долго…

Ну почему? Почему она тогда не поверила? Так воинственно отстояла! А теперь…

Нет, я точно этого так не оставлю. Ей придётся меня выслушать и принять мои условия.

Когда я оглянулся, Лиса в квартире уже не было.

Глава 46

АНГЕЛИНА

Раздался громкий звонок в дверь. Сомнений, кто бы это мог быть, нет. Пойду открывать. Я не могу прятаться от него вечно.

— Здравствуй, Геля.

— Здравствуй, Эрнест.

— Ты позволишь? — подбородком указал вглубь комнаты.

— Да, конечно. Проходи.

Не торопясь, он скинул свои жутко дорогие туфли, прошёл в ванную комнату, помыл руки. Затем щёлкнул в кухонной зоне чайник. И, наконец, повернулся ко мне.

Мой притягательный медведь, с закатанными рукавами, крупными наручными часами и… застывшей грустью в глазах.

— К чему был весь этот игнор?

Не могу ничего ответить, проклятый комок застрял в горле. Стыдливо опустила глаза.

— Я тебя ни разу ни в чем не обманул.

Отвернулась. На глаза вновь нахлынули непрошенные слезы.

— Можешь меня поздравить, мы выиграли первый тендер после всего.

— Поздравляю, — выдавила дрожащим голосом.

— А знаешь почему? — мое молчание подтолкнуло его к дальнейшему повествованию. — Потому что мы нашли предателя. Им оказался Заградский.

— Антон? — удивлению моему нет предела? Всегда такой старательный, тихий.

— Да. Я с самого начала ему не доверял. Поэтому и передал тебе часть его функций. Я никогда ничего не делаю просто так.

— Как ты узнал?

— Приятно, что ты, наконец, принимаешь участие в разговоре.

И, несмотря на свой сарказм, рассказал полную историю. От начала и до конца.

Оказывается, Антону давно уже предложили нехилые суммы за предоставление корпоративной информации. Чтобы у других конкурентов появился хоть какой- нибудь шанс выигрывать тендеры.

— Но личного доступа к торговой площадке у него не было, — смело продолжил Эрнест. — Поэтому пришлось «подружиться» с тем, у кого этот доступ был. Странная, детская, совершенно лишенная всякого изящества схема, но тем не менее, она сработала. «РилСтрой» начал проигрывать, лишаясь возможности участвовать в крупных проектах, недополучая колоссальные суммы прибыли.

— Но как он получил доступ?

— Он начал пудрить мозги одной девочке из тендерного отдела. Возможно, ты помнишь, темненькая такая, Олеся? Ну вот, навешал ей лапшу, мол, люблю, куплю, женюсь, но для этого нужна ее помощь. А она уши и развесила, и стала ему вытягивать информацию в табличном виде, выгружала в других форматах. По безопасности нареканий не было, ей ведь необходимо было с этим массивом данных ещё работать, предоставлять в плановый отдел подтверждённые, подписанные мной суммы. В итоге конкуренты ставили свои цифры хоть на немножко, но выгоднее для стороны проведения тендера. А наша фирма проигрывала.