Прививка от сумасшествия

Глава 8. Не от, а для (альт. назв.: пусть прошлое не определит будущее)

Не от чего ты свободен, а для чего. Не почему это правда, а почему это должно быть правдой. Если уповать только на логику, то лестница закроется в кольцо, как на картинках с оптическими иллюзиями, потому что ступенек нет, на одной плоскости нарисованы полосы. Надо найти правду и выстроит к ней лестницу из объяснений и оправданий, если есть такая необходимость строить. Вообразить самое хорошее, максимально хорошее, на что способен жалкий, заплывший жиром, в шрамах от алкоголя, милый наш мозг. Вообразить лучшее. Допустить лучшее. Принять лучшее. Осуществлять лучшее. Почему бы этому самому лучшему не быть правдой? Что мне мешает допустить такое? – Я допускаю. Если единственное, что против мой здравый смысл и старый опыт, то что такого? – Я допускаю. Я видел мой здравый смысл в деле, мне стыден мой старых опыт. Я помню, я переходил границу, от не пойму, к понял. Так что же такого? Я не понимаю счастья, я не понимаю как можно жить, без страха разорвавшейся системы и растянувшейся грустной, дикой, пространственной лабиринтики бреда. Но я не понимал Хлебникова. А потом однажды открыв опять сборник, я понял. Что-то во мне в какой-то момент дошло до критической массы понимания его, его мировоззрения, или его зрения в мир. И стало мне до жути милы свирестенья свирели в стихи. Разве также когда-нибудь не может случайно случиться и счастьем? Я раскрою день и сделаю “ах”, как тонко и остроумно, как эстетически гениально, как до мелочей проработана автором жизнь. Бога только из-за того что он не стесняется быть вычурным уже можно считать хорошим творцом. Я не намерен ждать игры неведомых мне сил, и умирать заживо на лестничной клетке в окошко, в ожиданье куря сигареты. Я допускаю счастье, я его не видел, но это ничего и не значит, я допускаю счастье, допускаю пронизывающую счастливость живого, допускаю что любое переживание, любой ужас и скука, уже только потому счастье, что есть. Я допускаю Бога, допускаю смысл и строю ступеньки из бреда и мусора, из будних дней моих серых, их выцветших бисера бусинок. Я говорю по русски, но родись я в другом месте говорил бы на другом языке, разве я не мыслю тот опыт, что около ног моих оказался рассыпан, разве я нашел что-то, осуществил своей ястью, во-первых я кольцо в общей цепи колец, конечно, я лучше, умнее, и лучше, но кольцо в цепи колец, во-вторых даже идеал не ощущается сотворенным, как только закрывается линия идеального круга, он переходит в самость и есть понимание что его линия в любое время была настолько же далека и самостоятельна и не будучи идеальной. Я не есть перманентное, я есть обусловленное, и значит я из своей обусловленности должен, если могу, обуславливать себя дальше в лучшее, если я не я, если я обусловленность, что-то внешнее, общее, предметное, я не должен быть важным плаксой, кричать о возврате цацы, будет же цаца, будет лучше, но чтоб ей быть лучше, надо чтоб была другая. Влюбившись во внутренне всеподчиненную поэзию Ходосевича, я увидев у Шварц в сингапуре пестрых дней, сразу закончил ее чтение. Для меня тогда было невозможным использовать Сингапур, как не место, мне показалось эта таким притянутым, таким далеким, что невозможно будет добиться внутренней гармонии. Но она и не собиралась создавать внутреннюю гармонию. Шварц не может и главное не хочет быть Ходосевичем. Творцу понявшему свою далекость до идеала естественен переход в количество. Их новое искусство это подростки спорящие с мамой о Боге, логически они неизменно выигрывают. И конечно, надо рассматривать творение по критерию творца, а не по своему. Тогда в том же четверостишье Шварц вырастают тени счеловеченые неловко, за что ей можно отдать Сингапур как она его хочет. Дорожишь тем что дали раньше, и ставишь это непременно выше того что могут дать. Я есть я. Я то-то, я в этом, и где-то мое тут обитанье. Я люблю делать это, и вкусно мне это, а то совсем не вкусно и не надо его мне давать. Я есть я! И как мне себя поменять. Я понял мир когда мне было 15, и до сих пор я понял его. Меня ждет крыша и короткий полет. Слишком важно заявлять, что знаешь лучше и если знаешь лучше, то почему бы и не послушать менее сформированное мнение? В ином случае ты будешь бухтеть свое и ничего тебе это не даст, повторив что-то в тысячный раз, ты не послушаешь другого, а оно уже тем хорошо, что что-то другое. Маленькие дети не могут мыслить миниатюрный макет местности с другой стороны. Когда их просят рассказать что находиться, если смотреть слева, они повторяют то что видят со своей стороны. Для них мир здесь и нет мира там. Смешно, но что касается интеллектуального поля, то мы те же дети, что не могут допустить трехмерность, гипотетически отдать возможность на существование и сознание другим. Для нас есть правильное моё, но то что с другой стороны слева сразу неправильно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.