Страница 10 из 14
– Кажется, готово…
– Пора! Пора! – одобрительно каркнул ворон.
– Ты есть хочешь, Плут?
– Ты ещё спрашиваешь! Да я могу и тильдера проглотить!
Феликс рассмеялся.
– И я тоже, – проревел он. – Боюсь, нам придётся довольствоваться снежариком, скальной ящерицей и…
Над супом поднимался дразнящий аромат. И если в похлёбке плавала пёстрая крыса, Плут ничего не желал об этом знать.
Глубоко-глубоко, под Нижним Городом, тихо капала вода, стекающая по стенам канализационных труб, и, подхваченный эхом, разносился низкий гул голосов. День кончался, хотя все – от профессоров до помощников библиотекарей – были заняты делом.
Фенбрус Лодд на мосту из летучего дерева беседовал с Олквиксом Венваксом. Когда они пришвартовались и поднялись на мост, их встретил дружный хохот плотогонов, смеявшихся над анекдотом. На одной из верхних площадок менялся караул стражников. А в читальнях, сцепленных в связки и привязанных к самому прочному из мостов – мосту из чёрного дерева, – завершали работу Библиотечные Учёные: с пылом и рвением вносили последние поправки в манускрипты, закрывали крышечками чернильницы и подзывали служителей, чтобы те, повернув лебёдку, помогли спустить кабинки вниз.
– Эй, там, внизу! Нельзя ли побыстрее! – слышался чей-то раздражённый голос. – У меня назначена важная встреча с Профессором Света!
– Иду, сэр, – громким голосом отозвался большеухий дрыготрог. Он бегом пересёк мост и, схватившись за рукоять, начал вращать массивное колесо. – Сейчас-сейчас, сэр… Простите меня, сэр…
В главном зале Центрального Книгохранилища, благодаря постоянно работавшим дровяным печам и вентиляторам, всегда было тепло и сухо. Сегодня и за его пределами, в мрачных сырых тоннелях, воздух тоже прогрелся больше обычного. Казалось, жара, обволакивающая Нижний Город, просочилась в канализацию; даже стены труб стали такими липкими и клейкими от пара, что прикасаться к ним было омерзительно. Кроме пёстрых крыс, млевших от удовольствия на жаре, все жители подземелья – от смотрителей, обслуживающих библиотечные подъёмники, до Профессоров Света и Тьмы – задыхались от духоты.
Двое юношей, недавно избранных Библиотечными Рыцарями, вернулись к себе домой в спальные кабинки по боковому тоннелю, ответвлявшемуся от Центральной Трубы, и в изнеможении плюхнулись в гамаки.
– Какая жара! – простонал один из них.
– Что толку повторяться, Керн! – ответил другой. – А ещё эти ужасные масляные лампы! Жар, дым и вонь… – Он вяло помахал рукой у себя перед носом. – Они должны разгонять мрак, а получается совсем наоборот: они так чадят, что ничего не видно!
Подальше в тоннеле была дверь в длинный сводчатый зал, где спёртый, горячий воздух отдавал затхлостью тёплого мшистого меха. По сырому каменному полу, не таясь, пробежала пёстрая крыса, как будто заранее знала, что обитатели этого жилища не представляют для неё никакой опасности. Подобравшись к огромной когтистой лапе, она принюхалась и вонзила в пятку острые жёлтые зубы. Кровь потекла из ранки прямо в её открытую пасть.
– Вух! – вскрикнул зверь, скорее от удивления, чем от боли, и добродушно дал хищнице пинка.
Это был толстолап, крупный самец с глубоким шрамом на плече, который просвечивал сквозь грязную, спутанную шерсть, – один из четверых, расположившихся в углу помещения. Он грозно зыркнул на крысу, и пёстрая охотница недовольно поспешила прочь.
– Вурра-волла-веера-вер, – застонал толстолап. – Теперь мерзкие твари стали пить мою кровь. Жизнь моя стала мрачной.
Его соседка, худая как щепка старая толстолапиха, ласково ухаживала за ним: вычёсывала ему шёрстку, вытаскивала канализационных клещей из складочек на коже, щёлкая зубами.
– Вух-вух-вурррума, – прошептала она. – Терпение. Скоро полная луна снова озарит твои очи.
– Вух? – буркнул третий толстолап, содрогаясь всем телом. – Но когда? Веера – вуур – вуррало…
Ещё одна толстолапиха – странные отметины на её морде блеснули, озарённые жёлтым светом лампы, – молвила:
– Вуррел – луррагул – вуррало. Правдивы твои слова. Если погиб тот, кого пронзила отравленная палочка, что же будет со всеми нами?
В эту минуту полог, которым был занавешен входной проём, откинулся и в зал влетела девушка из команды Библиотечных Рыцарей. Глаза у неё были красные, слёзы потоками стекали по щекам.
– Неправда, неправда! – выпалила она.
Толстолапы уставились на неё.
– Ну пожалуйста, скажите мне, что это не так! – продолжала она. – Только не Плут! Такого не может быть!
Вумеру, толстолапиха, с которой Плут подружился во время своей экспедиции, неловко встала и вперевалку подошла к девушке.
– Вух-вух-веералах. Вуррало. Вурра-вух, – тихо произнесла она.
Магда опустила голову. Она достаточно хорошо знала язык толстолапов. Слова Вумеру только подтвердили то, что Верховный Библиотекарь говорил Олквиксу Венваксу в беседе, несколько их реплик она случайно услышала… Поступили сведения о том, что небоход юного Библиотечного Рыцаря потерял управление при патрульном полёте и камнем упал на землю. И теперь Плут официально числился пропавшим без вести.
Магда всхлипнула, утирая слёзы.
– Я… я не могу поверить. Я разговаривала с ним накануне вечером. У нас в столовой. Он самый лучший пилот из всех, кого я знаю. Он бы никогда не допустил аварии… Он…
Вумеру нежно обняла рыдающую девушку своими меховыми лапищами и прижала её к груди.
– Вух-веера-ло-вал, – печально произнесла она. – Наши сердца тоже переполнены болью.
– Бедный Плут, – пробормотала Магда, и звук её голоса утонул в густом мехе. – Бедный Плут…
Занавес, прикрывавший вход, отлетел в сторону во второй раз. Магда оглянулась. В дверном проёме появилась Варис Лодд, мрачная как туча.
– Я вижу, вам уже известны печальные новости, – сказала она. – А я возлагала такие надежды на Плута, моего лучшего ученика. Ужасная потеря.
Магда вырвалась из объятий Вумеру.
– Вы говорите о нём так, будто он умер, – возразила она. – Он ещё не занесён в список погибших. Он в списке пропавших без вести, он потерялся в Тайнограде, а не погиб.
Варис положила руку Магде на плечо:
– Поверь мне, я знаю, как тяжело терять друга, молодого Библиотечного Рыцаря… По сообщениям, которые мы получили, он мужественно старался удержать небоход в равновесии, когда тот потерял управление.
– Никто ведь не видел места крушения, – продолжала настаивать Магда. – Мы не знаем, жив он или мёртв.
Варис отвернулась.
– Для него было бы лучше погибнуть, – тихо сказала она. – Потому что, если ему удалось выжить после крушения, в Тайнограде его ждёт ужасная смерть.
– Нет! Нет! Нет! – закричала Магда. Заткнув уши, она стремглав выбежала из зала. – Я никогда не поверю, что это правда. Он не погиб! Он жив! Я верю! И буду верить, даже если вы все потеряете надежду!
Плут сонно приоткрыл глаза и осмотрелся, не понимая, как он оказался в этой роскошной спальне. Он лежал на мягком соломенном тюфяке, прикрытый покрывалом из шкуры тильдера. Над собой он увидел изящные колонны с прорезанными желобками, замысловатые масляные лампы и позолоченную лепнину на потолке, поблёскивающую в мерцающем свете. Слева раздалось лёгкое посапывание: кто-то повернулся на другой бок во сне, – и Плут моментально вспомнил, как допоздна сидел с Феликсом, рассказывая ему о своих приключениях на Дороге через Великую Топь, о Вольной Пустоши, о полётах над Нижним Городом.
Плут посмотрел на приятеля, прикорнувшего у затухающего костра. Феликс спал: дыхание у него было ровным и спокойным, и знакомая лёгкая улыбка играла на губах. Феликс всегда видел хорошие сны. У его постели устроился Гаарн, сунув голову под крыло. Плут решил не будить товарища. Он бы тоже охотно провалился в сон, но его одолели тяжёлые мысли о будущем.