Страница 50 из 69
— Ну извини, капитан! — развел руками Эд. — Очень уж они тобой впечатлились, жаль было такой аргумент упускать!
У Вольфгера нестерпимо чесались руки отвесить подчиненному подзатыльник, настроение после общения с Валлоу было соответствующим вполне — но для этого нужно было совершить слишком много телодвижений, и капитан отложил воспитательное воздействие про запас.
— Ближе к делу, клоуны. Что мы знаем?
Риверсон посерьезнел.
— Производство поддельных камней в магазине Иллодея Калламэ можно считать железобетонно доказанным — улик хватает с головой. Оборудование, реагенты, сырье и некоторое количество готовой продукции. Плюс — мастер и трое подсобных рабочих. Все дали показания против Калламэ-старшего, указав его, как своего нанимателя. Младший в управлении преступным производством участия не принимал — и вообще, его дело было целиком магическое, а остальное его не касалось. Все это подтверждается изъятыми бумагами — основную документацию они перед побегом, конечно, уничтожили, но нам удалось получить копии кое-каких бумаг от их партнеров. Подписи везде только старшего. Так что младший, скорее всего, был исполнителем, — Риверс задумчиво почесал нос и добавил: — но против него улик тоже с головой.
— Совершенно верно, — вступил управленческий маг Алекс Корнвел и, как истинный перестраховщик, шлепнул перед Вольфгером папку с бумагами. — Мой отчет. Замеры, показания артефактов и мои показания, как мага-криминалиста. Все чин чином. Дражайший Аллирэ подвоха не ждал и наследил там изрядно — хоть сейчас бери да сажай… Я нападение на представителя стражи и гражданского специалиста отдельным протоколом оформил, и у двоих коллег заверил, их экспертные заключения подколол. Ну, ты потом почитай — очень интересненькая папочка в этот раз вышла. Там, помимо младшего Калламэ, еще два мага вышивали, так что магическое соучастие Алемана и второго нашего сидельца, который островной маг, тоже очевидно, отговориться обычным криминалом им не удастся — пойдут по магическим статьям.
Вольфгер листал «интересненькую папочку» и довольно жмурился — Алекс, конечно, зануда, формалист и крючкотвор, но работать с ним — одно удовольствие. К заключению не подкопаешься, с таким топиться хорошо — камень на шею не нужен.
— Что еще? — деловито уточнил Вольфгер, отложив пока папку.
Потом надо будет действительно вдумчиво изучить…
— Из приятного — пожалуй, и всё. Мы установили, почему фальшивки проскакивали поверхностную магическую проверку — с островов им привозили редкий и малоизвестный состав, так называемую «грезу океана». Собственно Алеман и встречался с Карнаваром, чтобы обменять долю в деле — фальшивки — на «грезу океана». Эти умники наводили на камни качественную иллюзию, грезой обрабатывали заготовки — и после этого отличить магический фон подделок от натурального было практически нереально. Эксперты говорят, что, в принципе, даже стекло можно было обрабатывать и втюхивать покупателям — оно проскочило бы проверку. Но дешевые поделочные камни, конечно, дольше держали морок. До пары лет.
Руперт, в кои веки серьезный, кивнул:
— А это момент принципиальный, потому что напрямую с ювелирными мастерскими они почти не работали, камни распространялись по различным поставщикам партиями среднего и мелкого опта — и пойди угадай, как быстро они попадут в изделие и уйдут к заказчику… И вот с этого момента у нас начинаются темные пятна.
Эдварс ревниво вклинился в рассказ Руперта.
— Нам неизвестно, как подделки попадали в «чистые» партии. Очевидно, здесь целая преступная сеть, среди сотрудников торговых кампаний явно имелись прикормленные и хорошо оплачиваемые крысы, но имен у нас нет. С производства подделки забирал кто-то из наших, местных — но кто это, также пока не установлено. Описание расплывчатое, имени нет.
Риверсон, спохватившись, что в приступе профессиональной ревности вырвал у Руперта Коста право докладывать самую неприятную часть — «что не сделано», бросил на сержанта свирепый взгляд.Тот сидел с младенчески невинным лицом.
— Как дети, — пробормотал под нос вервольф. — Значит, описание у нас все-таки есть?
— Так точно! — обрадовался Руперт. — Алеман этого местного несколько раз видел, но, к сожалению, только мельком и особых примет у нашего неизвестного не имеется…
— Хорошо, — постановил капитан. — Я ознакомлюсь с материалами дела и поговорю с задержанными. Может, удастся из них что-то сверх этого выжать. На этом по делу с фальшивыми камнями пока закончили. Какие есть подвижки по делу Николаса Корвина и Аморелии Ревенбрандт?
По внезапно поскучневшим лицам подчиненных было очевидно — с подвижками у них не густо.
Возвращался домой капитан позже, гораздо позже официального окончания рабочего дня. Он бы с радостью поторопился, но увы. Служба.
А поднявшись на второй этаж, передумал заходить к себе — поднялся выше и постучал. Просто так — проверить, прибыли ли его извинения мастеру Алмии за поцарапанный паркет.Открыла двери ему разъяренная мегера.
— Как это понимать?! Как это понимать, я вас спрашиваю?
За спиной взбешенной Эвы маячили рослые крепкие парни — все как один бритоголовые, массивные и со специфически тяжелыми скулами. Тадеуш Бригер на их фоне не особо выделялся — вервольф и вервольф. В такой же, как у всех остальных мастеров, потрепанной, но пристойной робе, с таким же бритым черепом…
И не скажешь ведь, что хозяин небольшой, но весьма успешной фирмы, оказывающей очень состоятельным гражданам Лидия очень дорогостоящие услуги по замене полов… Сородич и старый приятель едва заметно кивнул, смерил взглядом миниатюрную Эву, едва достающую макушкой капитану до уха, но явно собирающуюся разорвать старого служаку вот прям здесь и сейчас, не сходя с места — и с ухмылкой отвернулся.
Эва была в ярости. За годы противостояния с госпожой старшим экспертом капитану доводилось видывать, как она изволит гневаться, но чтобы позволять себе срываться при посторонних на вульгарный скандал… нет, это, прямо скажем, было нечто новенькое.
— Не понимаю, о чем вы, мастер, — благожелательно отозвался он… хотя через голову Эвы, сквозь распахнутые двери, ему прекрасно была видна причина ее бешенства — в гостиной и коридоре паркет был выворочен, и те самые крепкие парни деловито клали на раствор шелковый камень. Фрагменты пола были выложены рядом элементами будущего узора…
Все присутствующие в квартире вервольфы изо всех сил делали вид, что вот прям только что оглохли, а то и вовсе удались у папы с мамой глухими от рождения.
— Я об этом, — отчеканила Эва, указав на окружающий разгром. — Что в моем доме делают все эти люди? На каком основании… По какому праву они ко мне вломились и учинили здесь… невесть что!
Мебель из гостиной была компактно вынесена на кухню и, вероятно, в спальню. Остальная — та, что была отсюда видна Вольфгеру — накрыта чехлами. Снятые паркетные доски нигде не валялись — видимо, выносились мастерами сразу.
— Вы же сами сказали, что я задолжал вам шелковые полы, — простодушно удивился капитан, приходя в удивительно благодушное расположение духа.
В конце концов, что может взбодрить лучше после тяжелого рабочего дня, чем небольшой домашний скандальчик?
— Капитан, — голосом холодным, как северное море, сообщила Эва. — Я по-шу-ти-ла! Вам знакомо такое понятие?
— Простите, мастер, но вы этого не упомянули… — покаянно откликнулся капитан и по полыхнувшему огнем взгляду понял, что это ему еще отольется.
Ой, отольется…
— Ладно. Понятно. В конце концов, не всем дано чувство юмора — что тут поделаешь. Но, скажите на милость, зачем было разрушать мою гостиную?!
Зачем-зачем… Затем, что нет смысла менять паркет на шелковый камень в одном только коридоре — ни уму, ни сердцу. И не полюбуешься, и босой не походишь. Никакого прока, действительно — лишь как шутка сойдет… Другое дело — гостиная.
— Так ведь извинения! — простодушно пояснил он ждущей ответа Эве, наслаждаясь ее взглядом, полным бессильной злобы.