Страница 27 из 57
– Ну и гадость! – брезгливо выпалила она.
– Не боись, сейчас из говна конфетка будет, – заговорчески сообщил он, запустив руку в карман.
Спустя несколько секунд стеклянного перезвона Олег выудил из кармана маленькую ампулу, вмещающую один кубик волшебного вещества. Острый осколок порезал ему палец – это было легко устранимо слюной. Вылив содержимое в газировку и перемешав он первый глоток дал ей, пояснив с улыбкой лучезарной во все лицо:
– Коктейль будущего!
Диметра неуверенно сделала несколько глотков.
– Хватит, а то обнулит по дороге!
– Ага, и литературный вечер плавно перетечет в междусобойчик барбитурщиц.
– И барбитурщиков, – добавил смеясь Олег, подмигнул и практически осушил бутылку.
Следующие час–два прошли в накрывшем с головы до ног вязком мареве, воздух становился горячим и гелеобразным, жгло кончики пальцев, очертания объектов менялись на глазах, одни и те же надписи каждый раз читались по–разному. На афише Диметра прочла «Крокус Сити Холл», отвела взгляд, когда вернула обратно – там уже было написано «Конкурс Энди Уорхолла». Олег протянул Диметре руку, сжал крепко и повел в метро. Метро – удивительный мир сливающихся красок, где можно, остановив взгляд на одном из пассажиров, терять связь с реальностью, наблюдать, как массы незнакомых лиц становится нечто общим, сливается воедино. Несколько кругов по кольцевой – и эффект начинал отпускать, оставляя телу только гнетущее чувство жажды, сухости во всем теле.
– Ты как??? – Спросил Олег, крикнув в ухо.
– Почти что нормально.
– А вот и наша станция.
– Да, выходим.
Показав приглашения на входе он и она прошли внутрь. Сумеречные внутренности клуба состояли из немногочисленных приглашенных, часть из которых беседовали, часть были погружены в раздумья и дебри собственных сотовых телефонов. Пройдя внутрь Олег взял Диметру за руку и уводил все глубже и глубже внутрь. О, сколько счастья в этом касании, казалось бы ни чего особенного, а на самом деле этот момент был очередным энергетическим обменом.
– Здравствуйте, – незнакомый голос раздался за их спиной.
Обернувшись Диметра узнала обладателя не знакомого голоса – это был один из литературных критиков, в пух и прах разносящий и творчество Олега, и ее творчество.
– Здравствуйте, – расслаблено ответил Олег.
– А вы, если не секрет, под какими никами на сервере публикуетесь? – Поинтересовался критик пожилого возраста на вид.
Со стороны чудаковато наблюдалось манипулирование человека преклонного возраста современными терминами.
– Воланд, – гордо выпрямившись произнес он свой булгаковский ник. – это моя жена Диметра.
– Или просто Ли, – добавила она.
– Ооо, – протянул тот. – Да передо мной самые мрачные авторы сайта! А мы с ребятами все гадали: виртуальная ли вы пара или в жизни так же.
– Мы находимся в двух измерениях одновременно, – начал рассказывать Олег, направляясь к бару и, опередив заказавшего виски критика, произнес:
– Два Махито.
Вскоре приятная смесь мяты и рома оросила горло Диметры, внимательно слушающей Олега.
– Это у многих с портала интернет, напускная виртуальность, а мы с женой родом из 684.
– Да уж, – добавила она, сделав очередной глоток.
– Ах, 684. Так вы наверное были участниками Парнаса, Литературы? – поддерживал разговор критик.
– И это было, – с грустью в глазах ответил Олег, засучил рукава черной рубашки, которые он никогда не застегивал , что обнажило шрамы на запястьях, потянул еще чуть коктейля из соломинки. – Неплохие у Вас знания чатовской истории. А помните наш Нейтрино?
– Ну как же не помнить, у вас там похлеще Литературы было.
– Это стоило на ДР Пушкина сознавать чат, потом ради элиты каждый год разукрашивать ватман в клубе, чтобы спустя каких–то десять лет все закончилось одной большой помойкой. – заключила Диметра допив содержимое бокала, где от коктейля остался только лед.
– Все имеет начало и конец, – задумался Олег.
За длительными рассуждениями про одну из первых развлекательных смс–услуг в сотовой сети протекал вечер, на некоторое время музыка стихала и один автор на сцене сменял другого, отчетливо, чеканя фразу за фразой читая стихи и прозу Пожилой литературный критик на редкость хорошо знал чатовскую история, на данное время изжившую себя: от многогранности творческих мест остались одни воспоминания, все 684 погрязло в порно и рекламе, от былого блеска не осталось ничего.
– Верно подмечено, – согласился критик.
– Сплошное блядство, – добавил Олег.
– Да не то слово!– Увидев знакомых критик медленно качаясь направился к ним.
Вслед за ним Олег легко встал с высокого барного стула, после чего рукава вновь вернулись к его запястьям.:
– Пошли, волшебную комнату поищем, а то ссать охота – сил нет, – предложил он.
Кивнув Диметра пошла за ним, ощущая легкую расслабленность от гуляющего по крови рома, перекрывающего и действие препаратов, и гормонов, постепенно выводя из организма и то, и другое, и даже больше – алкоголь можно считать своеобразным антидотом и к волшебным каплям (алкогольное опьянение способно мгновенно перекрывать химическое), и к гормонам (за каких–то часов 10 алкоголь вымывает больше количество принятых гормонов, даже голос возвращая на прежний тембр).
Время текло по иному и после клуба часы показывали половину четвертого утра, что было удивительным временем пустых улиц, сравнительной тишины. Сев на остановке Олег закурил, внимательно посмотрел на Диметру.
– Моя ты милая, – сладким возбужденным тоном протянул Олег.
– А ты – мой, – чувствуя легкое возбуждения ответила она.
Затянувшись очередной раз, не сильно, впустив в себя мало–мало дыма он откинул голову на стекло остановки и всмотрелся в искаженное фонарями небо. О, сколько звезд скрывает весь этот бесполезный свет и сколько птиц – жертв бесполезного электричества – сбилось с тысячелетиями освещенных звездами путей, погибло, цепью событий будто отражаясь в его полных тоски глазах.
– Вылижи мне кеды.
– Прямо здесь?
– А что, тебя напрягает плавно приближающееся к пяти часам утра время?
– Вовсе нет, – и Диметра присела перед ним на корточки.
– Ты плохая девочка! – воскликнул он. – Ты не заправила постель, не вынесла мусор. Папочка тобой очень не доволен. Сейчас ты будешь наказана – лижи!
От его тела исходил жар, прикасаться языком к его кедам практически доводило до исступления, трудно тогда было не кончить… Сантиметр за сантиметром он вылизывала, старательно и быстро, временами замедляя ритм и в столь не сравнимой ни с чем атмосфере абсолютного взаимопонимания прошел еще один час, ознаменовавший возобновление работы метро. Утро, там, на Юго–Западе стоял все тот же музыкант и они сначала не поняли, что это была мелодия, лишь спустя несколько минут Диметра догадалась первой – это был Born Slippy, пожалуй, впервые кем играемый на электрогитаре.
– Какая музыка, да? – Спросил Олег, став рядом с ней возле подземного перехода и закурив. Он не любил электронной музыки, отдавая предпочтение и исполняя преимущественно рок он считал электронику нечто не живым, искусственным, даже не музыкой вовсе, однако уважал творчество Underworld: его умопомрачительные тексты и гипнотический вокал Карла Хайда вряд ли кого мог оставить равнодушными, а Диметра впервые услышал в году девяносто пятом их Born Slippy до сих пор оставалась поклонницей, раз за разом чувствуя мурашки по спине от слушания в плеере и не мудрено, что при очередном аккорде слова вспомнились сами собой и она начала сначала шептать, а потом и петь.
Зная множество англоязычных текстов трудно себе представить нечто более гениальное, нечто более законченное логически. Проходившая мимо девушка бросила несколько монеток музыканту, после чего насыпала примерно столько же и ей, на что Диметра возмутилась.
– Нет, спасибо, мы с мужем достаточно зарабатываем, – и вернула мелочь ей.
Скрывшись в густо взросшем деревьями дворе он и она закапали остаток волшебных капель. Олег взял ее за руку и под действием препарата, нет–нет, было вовсе не страшно потеряться, пойти по совершенно не той дороге, нет. Самый давящий страх потери в жизни – это страх потерять себя.