Встреча

Автор, смягчая деловой тон на пастырски-заботливый и благосклонный:

– Юрий, Вы молодец и Вы наша звезда, лично я горжусь Вами!

– Автор, благодарю! До встречи…

– До вечера!

Автор кладет трубку. Смотрит в зал, как бы изучая зрителей. Поднимает тетрадку, одновременно отряхивая ее, открывает, читает, прижимает к сердцу и делает медленные па, танцуя с ней.

В это время, как только Автор кладет трубку, на весь зал начинают звучать полушепотом голоса зрителей. Со всех динамиков звучат голоса. Один из них, мужской, выделился своим тембром:

– Та-ак, что со мной? Не пойму. Атмосферка «ничёсе», блин. На сцене симпатичный немного полноватый мужчина 45 лет. Может, меньше. На руке обручальное кольцо – я сразу заметил. Костюмчик льняной, стильный. Да и сам он неплох. Рост где-то метр восемьдесят-метр восемьдесят три, не выше. Русые волосы, рыжеватая борода. Серые умные глаза. Нравятся мне такие типы. Сразу хочется доверять. Свой. Видно – боец, немного расслабившийся, раздобревший, но воин. Встретился с ним взглядом – аж мурашки. Вожак! За те пять минут пока он говорил, у меня вся жизнь пронеслась перед глазами. Школа. Армия. Вспомнились и рожи тех двух уродов во дворе, которые смеялись надо мной, да ещё при телках.

Мужчина продолжал рассуждать про себя, но его голос слышал весь зал. Интересный режиссерский ход. Зрители слышат мысли друг друга, но не понимают чьи именно.

– Автор… Кого же мне напоминает его манера говорить? Так же вбивает слова в сознание как гвозди, навсегда. А та девушка? Интересно, как её зовут? Вроде одна пришла. Да, точно, одна. Слева и справа от нее семейные пары сидят. Фух, аж дыхание сперло. Думал, что билет у прохода, это невезуха, а оказалось – наоборот.

– Между мной и нею всего два метра и ни одной чужой лысины. Так, где она? Ага, вот, впереди, справа через проход. Автор предложил три секунды посмотреть, а я время потерял. Реально утонул в её глазах. Это ведь глаза матери моих детей! Как будто всю жизнь её знаю. Красивые, слегка пухлые губы с усмешкой в уголках. Суд? A-а, суд…

– Ладно, рассчитаюсь с долгами и женюсь. Женюсь на этой девушке. Никому не отдам…

Пока звучали голоса, Леночка, жена отца Игоря вспомнила свое детство, юность, замужество, как познакомились с будущим мужем. Ей было пять, ему шесть, его бабушка привезла в Харп, маленький поселок в Заполярье, где она уже жила пару лет. Он сразу ей запомнился – очень умный и веселый мальчик из соседнего барака. Таких строений там было много.

Половина населения поселка сидели в зонах особого режима, а вторая половина их охраняла. Были те, кто приезжали со всего Советского Союза на заработки и уезжали, заработав кучу денег. А были те, кто влюблялся в этот суровый край, короткое лето, почти годовалую зиму и оставался навсегда

Леночка вспомнила как они играли в артистов, пока их родители, земляки с Донбасса, молодые тридцатилетние покорители Севера, сидели на кухне, обсуждая как обычно последние новинки рок-музыки и футбол.

Перед глазами всплыла маленькая кухня, в которой прошли миллионы и миллиарды встреч сотен тысяч советских людей за 70 лет. Позже, когда он пришел из армии в отпуск, они встретились на дискотеке и, с тех пор, она точно знала, что детей родит только от него. Двадцать пять лет пролетели, как один день.

О драках

Автор, завершая танец с тетрадкой из СИЗО, начинает медленно спускаться в зал. Игриво улыбаясь, задает провокационный вопрос, причем криком, чтобы встряхнуть аудиторию.

– Уважаемый Зритель, когда ты последний раз дрался? Я не спрашиваю, дрался или нет, я задаю конкретный вопрос – когда в последний раз?

Пауза три секунды. Автор осматривает зал. Крутит головой. Пока зрители вспоминают о своих драках, на горизонте появляется антигерой – Страх. Изо всех динамиков в разных местах, одним и тем же голосом начинают звучать разные реплики. Шипящий, как в фильмах ужасов, пробирающий до мозга костей тихий, но мерзкий шепот, четко и ясно, чеканя каждое слово, произносит:

– Мы тебя уничтожим. Твои партнеры узнают о тебе то, что даже в страшном сне не снилось. И никто тебе не поверит. Страх одиночества, нищеты и будущего тебя раздавит. Я… тебя… сгною еще тут, на земле, и ты сам откажешься от своего Бога, отречешься сам. Святоша хренов.

Автор не слышит голоса зрителей и мерзкого Страха. Он все ждет от зрителей ответа на поставленный вопрос. И продолжает, как ни в чем не бывало:

– Когда вы в последний раз дрались?

Есть разные драки. У меня были драки со всеми мальчиками моего класса. Я их по очереди всех бил из-за моей девочки. Они целый год со мной не разговаривали. Это был третий класс. Я победил.

Была драка за девочек, когда меня с одного удара вырубил старшеклассник Андрей Трязнов. Но победа опять оказалась на моей стороне: испугавшись, я ввязался в драку так отчаянно, что исход был просто предрешен. Это было в девятом классе.

Ещё помню драку с ингушом. В армии. Дело закончилось вничью. Но, я считаю это своей победой. Ведь я же не проиграл! А значит, это победа.

А самая памятная драка была, когда мы шли толпа на толпу. Меня могли убить два раза и с двух сторон. Всё обошлось.

Случилось это после того, как, не поступив в институт, я пошел в училище. В комнате со мной жил дагестанец. Мы с ним делили все поровну. И вот однажды он собирается на драку против местных. Я вписываюсь сразу. Наступает час икс. Я стою рядом с ним, с его земляками. Напротив нас – толпа, человек двести. А нас – всего около тридцати. И вдруг, буквально перед собой, в первой шеренге я вижу нашего барабанщика! Мы играли с ним в одной музыкальной группе нашего училища: я пел и играл на гитаре, а он стучал на барабанах. До сих пор помню его удивленный взгляд.

Менты всех разогнали. Потом как-то после ближайшего концерта ко мне пришли на разговор местные "авторитетные" парни. Предъявили, что я вписался за дагестанцев. Я думал, будут бить, и пошел как на убой. Знаете, какой аргумент с моей стороны их остановил?

Бывало у вас так – вы что-то говорите, чаще всего правду, и все происходит самым лучшим образом. Вспоминайте! Я сказал, что мы ели с ним из одной миски и мне все равно какой он национальности. После этих слов они не только отказались от намерения бить меня, но даже зауважали ещё больше. Драка неизбежна в нашей жизни. Она будет всегда.

Воспоминания отца Игоря.

Отец Игорь вспомнил все, о чем говорили Автор и Страхи. Да, они как будто рассказывали о нем.

«Удивительное выступление – человек рассказывает свою историю, а ты вспоминаешь свою. У меня тоже так было», – священник с добротной бородой вдруг превратился в маленького мальчика из пионерского лагеря, который боялся при всех обмочиться ночью в постель.

Этот детский недуг очень разрушал самооценку. Детская травма сильно беспокоила мальчика – это же позор проснуться перед мальчиками и девочками в мокрых штанах пижамы.

«Да уж, вот я мучился до третьего класса этими страхами. Потом были страхи в бизнесе, чтобы не посадили, или не отобрали, или, или… Когда неожиданно предложили оставить бизнес и пойти по пути священства страхов стало еще больше – моё ли это или не моё, зачем мне это, справлюсь или выгонят с позором, достоин ли, может все– таки не дергаться», – спектакль только начался, а отец Игорь успел половину жизни вспомнить.

Третья зрительница или зачем здесь я?

После монолога о драках, Автор разворачивается и начинает двигаться к сцене. По направлению движения вдруг останавливается смотрит на девочку, лет восемнадцати, которая сидит с отрешенным взглядом.