Страница 35 из 39
- Джессоп, чем же все это кончится? Это же кошмар какой-то. И все-таки я уверен, что-то можно сделать, как ты считаешь?
Я не ответил. Меня не покидало чувство отчаяния, и я полагал, что для своего спасения мы не можем сделать ничего.
- Неужели мы не можем ничего предпринять? - повторял Тамми и тряс меня за руку. - Я согласен на что угодно, только бы не это. Нас уничтожают одного за другим!
Я молчал и задумчиво смотрел на воду. Я не мог ничего придумать. Мысли, приходящие мне в голову, были одна безумнее другой.
- Ты слышишь меня? - спросил он, чуть не плача.
- Да, слышу, - ответил я. - Но что я могу поделать? Ничего!
- Ничего? - воскликнул он. - Ничего? Ты хочешь сказать, что нам только остается, что опустить руки и ждать, когда нас всех истребят?
- Мы сделали все, что в наших силах, - сказал я. - Я не знаю, что еще можно предпринять, разве что запираться в кубрике с наступлением темноты.
- Хоть это, - сказал он. - А иначе скоро просто некому будет запираться или вообще что-либо делать!
- А если ночью поднимется ветер? - спросил я. - С корабля все реи и мачты снесет за борт.
- Один черт, все равно никто не полезет наверх, - возразил он. - Кроме того, можно убавлять парусов сразу же, как начинает темнеть. Я тебе повторяю, что если дальше сидеть сложа руки, то еще пару дней - и на борту этой посудины не останется ни одной живой души.
- Ты не кричи, - предупредил я его. - А то Старик услышит.
Но паренек был на взводе и не слушал моих советов.
- А я буду, буду кричать. Пусть он послушает. Я решил сам подойти к нему и все высказать.
Он ненадолго замолчал, а потом продолжил:
- Почему матросы бездействуют? Они должны повлиять на Старика, заставить его повернуть к берегу. Они должны...
- Ради всех святых, замолчи, идиот! - Я не на шутку рассердился. Что толку просто трепать языком? Смотри, напросишься на неприятности.
- Мне все равно, - сказал он. - Только я не собираюсь подыхать здесь.
- Послушай, - сказал я. - Ведь я говорил тебе: нам не добраться до берега.
- Это только твои предположения, - возразил Тамми. - У тебя нет доказательств.
- Согласен, - сказал я. - Есть доказательства или нет доказательств, это не меняет дела: капитан посадит нас на рифы, если попытается подойти к берегу.
- Пусть посадит, не страшно, - сказал он. - Это даже к лучшему! Лучше налететь на рифы, чем болтаться здесь в море, дожидаясь, пока тебя утащат за борт или скинут с рея вниз головой!
- Послушай, Тамми, - снова начал я, но в эту секунду его позвал второй помощник, и ему пришлось уйти.
Когда он вернулся, я нервно расхаживал по палубе перед грот-мачтой. Он присоединился ко мне и спустя минуту возобновил свои безумные речи.
- Послушай, Тамми, - повторил я. - От этих твоих разговоров не будет ровно никакого толку. Что случилось, то случилось, в этом нет чьей-то вины, и тут ничего не поделаешь. Или давай поговорим спокойно или иди трепаться с кем-нибудь другим.
Он согласился. Мы перешли на левый борт. Я перегнулся через поручни и посмотрел на воду - в следующую секунду меня уже трясло, точно в лихорадке; не отрывая глаз от воды, я вытянул руку и, поймав Тамми за локоть прошептал:
- Бог ты мой! Смотри!
- Что там такое? - спросил он и тоже заглянул за борт.
Увиденное нами воистину впечатляло: в толще воды висел выпуклый диск сероватого цвета, на глубине примерно в несколько футов. После нескольких секунд напряженного созерцания мы разглядели под ним довольно четкие очертания рея, о еще ниже - такелаж и оснастку огромной мачты. Вскоре мне стало казаться, что я различаю в глубине среди подводных теней широченную палубу и корпус огромного корабля.
- Боже мой! - только и смог прошептать Тамми.
Но через какое-то время он издал короткий возглас, как будто его осенила какая-то догадка, и, спрыгнув с перекладины, помчался на нос. Совсем скоро он вернулся и сообщил мне, что чуть левее бушприта в море в нескольких футах от поверхности воды виднеется клотик еще одной огромной мачты.
Пока он отсутствовал, я, словно безумный, пожирал глазами гигантскую черную мачту, торчавшую из морской бездны. Постепенно я различил трос, бегущий вдоль бом-брам-стеньги, а потом, приглядевшись, уже совсем четко увидел поднятый на мачте парус.
Но сильнее всего меня пронизывало леденящим страхом от осознания того, что там под водой, среди снастей, происходит какое-то движение. Временами мне казалось, что я в буквальном смысле вижу движущиеся в воде фигуры. В какой-то момент - я готов был поклясться в этом - я увидел, как кто-то идет по рею бом-брам-стеньги от конца рея к мачте, как будто взобравшись туда по боковой шкаторине паруса. Тогда-то и возникло у меня чудовищное подозрение, что море под нашим кораблем кишит какими-то тварями.
Похоже, что, забыв об осторожности и увлекшись, я слишком сильно перегнулся через поручни, потому как вдруг почувствовал, что валюсь за борт. Я взмахнул рукой в отчаянии, схватился за брас и, спасибо Всевышнему, удержался на перекладине. И почти в ту же секунду мне показалось а сейчас я совершенно уверен в этом - что поверхность воды над погруженным клотиком пошла рябью, и я увидел на фоне борта какую-то тень, стремительно мелькнувшую в воздухе; тогда же я не успел ничего понять. В следующее мгновение Тамми издал душераздирающий крик и повалился головой вперед через поручни. В моем мозгу мелькнула сумасшедшая мысль, что он прыгает в воду, и я бросился к нему. Поймав его за пояс брюк, я втянул его обратно на палубу. Он не переставая вопил и вырывался, и я вынужден был придавить его собой, поскольку боялся, что одними руками в том состоянии, в котором находился сам, мне не удержать его. Честно говоря, в тот момент мне и в голову не приходило, что его поведением руководит какая-то посторонняя сила; мне представлялось, что он вырывается лишь с одной целью - сигануть за борт. Но теперь я понимаю: на Тамми набросился призрак, и я видел его. Тогда же я был слишком растерян, и думал только об одном - удержать парня, поэтому остальное совершенно ускользнуло от моего внимания.
Сейчас, вспоминая все это, я должен отметить, что при дневном свете призрак был заметен только на фоне белой палубы в виде едва различимого сероватого облачка, прилипшего к Тамми.