Страница 10 из 28
В штабе Северо-Западного фронта о намерениях противника стало известно только вечером 14 августа. Начальник штаба генерал В. А. Орановский от имени главнокомандующего телеграфировал генералу А. В. Самсонову отвести корпуса от Алленштейна на линию Ортельсбург – Млава и заняться устройством армии. Однако приказ до войск не дошел. Одновременно генералу П. К. фон Ренненкампфу Ставкой было приказано для оказания содействия 2-й армии двинуть левофланговые 2-й и 4-й армейские корпуса и конницу. Наступление этих войск началось во второй половине 15 августа, а вечером следующего дня, 16 августа, штаб фронта, считая, что 2-я армия, согласно приказу, уже должна была отступить к границе, приказал П. К. фон Ренненкампфу приостановить дальнейшее выдвижение 2-го и 4-го корпусов в поддержку 2-й армии[90]. «17 августа вечером получено приказание ввиду неуспеха 2-й армии начать отход», – записано в журнале боевых действий 4-го корпуса[91]. В действительности уже с утра 16 августа германские корпуса вели наступление, охватывая центральные 13-й и 15-й корпуса 2-й армии, которые в итоге были окружены (около 30 тыс. человек и 200 орудий). В ночь на 17 августа командующий 2-й армией генерал А. В. Самсонов покончил с собой.
Таким образом, отсутствие надежной связи между штабами армий и фронта, плохо налаженная разведка привели к катастрофе 2-й армии. Выпавшая для 2-го и 4-го армейских корпусов миссия оказать содействие корпусам 2-й армии была бездумно отменена главнокомандующим Северо-Западным фронтом Я. Г. Жилинским.
Одновременно развивались события и на Юго-Западном фронте, в состав 5-й и 4-й армий которого влились части и подразделения, дислоцировавшиеся и сформированные на территории белорусских губерний. По причине уже известных обстоятельств наступление тут началось без полного сосредоточения и развертывания войск. В директивах Верховного главнокомандующего Юго-Западному фронту приказывалось «перейти в наступление 3-й и 8-й армиями соответственно 6 и 5 августа, не дожидаясь сосредоточения 3-го Кавказского и 24-го армейского корпусов, чтобы в связи с намеченным наступлением 1-й и 2-й армий (Северо-Западного фронта. – М. С.) приковать к себе вторжением в Галицию возможно большие силы австрийцев и тем самым воспрепятствовать им развить наступательные действия по левому берегу р. Вислы и против запаздывающих в своем развертывании 4-й и 5-й армий»[92], войска которых частично подвозились из Казанского и Московского военных округов.
Только с 8 августа 4-я и 5-я армии приступили к выдвижению своих авангардов на линию Вильколаз – Избица – Грубешов – Владимир-Волынский, затем подтягивая и главные силы. 10 августа обе армии перешли в общее наступление: 4-я армия – в направлении Перемышля, 5-я – на фронт Монциска – Львов, содействуя выполнению задачи 4-й армии не допустить отхода противника на запад, к Кракову. Кроме того, 4-й армии было приказано вести наблюдение за войсками противника и обеспечивать свой правый фланг и фланг всего фронта[93].
С 5–6 августа началось сближение противников, которое с 10 августа развернулось в 33-дневное сражение на 320-километровом фронте между реками Висла и Днестр, получившее название Галицийской битвы.
В этой операции 10 августа войска 4-й армии (командующий генерал А. Е. Зальц) в составе 614 дивизии численностью 109 тыс. человек и 352 орудия сразились с вдвое сильнейшей 1-й австро-венгерской армией (командующий генерал В. Данкль) в составе 12 дивизий численностью 228 тыс. человек с 520 орудиями. В трехдневном сражении у Красника 4-я армия потерпела поражение и отступила в сторону Люблина, потеряв до 20 тыс. человек (в том числе 6 тыс. пленными) и 28 орудий[94].
Одновременно с 4-й армией перешла в наступление на 95-километровом фронте 5-я армия (командующий генерал П. А. Плеве) в составе 19, 25, 5 и 17-го армейских корпусов (1014 дивизии численностью 147 тыс. бойцов и 456 орудий). В ночь на 13 августа армия вышла на рубеж Машов – Замостье – Комаров – Варенж – Соколь. Ближайшей целью ее действий являлся выход правофланговыми 25-м и 19-м корпусами во фланг 1-й австрийской армии, атакующей 4-ю армию, что привело к встречному столкновению с 8 пехотными и 1½ кавалерийской австрийскими дивизиями в районе Замостья и Комарова[95].
13-14 августа 25-й корпус вел бой в районе Замостья с превосходящими силами австро-венгров, пытавшимися охватить русский корпус с флангов. Чтобы избежать окружения и разгрома, 25-й корпус отступил на Красностав, что привело его к отрыву на 25 км от 19-го корпуса, который тем временем при наступлении в юго-западном направлении был остановлен встречным ударом 6-го австро-венгерского корпуса и после двухдневного боя в районе Тарноватки отошел на север, к Комарову.
Следует сказать, что первое столкновение частей 19-го корпуса с противником 13 августа явилось для них неожиданным. Вот что писал в своих «показаниях» вольноопределяющийся 2-го батальона 151-го пехотного Пятигорского полка А. Волшинов: «13 августа мы вышли с последней стоянки в 7 час. утра… Люди шли спокойно. По слухам впереди были замечены небольшие отряды неприятеля, но ничего определенного не знали ни господа офицеры, ни нижние чины. В 9¼ нас остановили среди леса за дер. Юзефовка. Люди сели по обочинам дороги. Впереди нашего 2-го батальона, который шел в голове отряда, расположились… офицеры… штабс-капитан Перетяжкин, подпоручики Соколовский и Есипов, капитан Охременко. Ели яблоки, шутили. Проехал с поля полковник Артезиани (командир отряда. – М. С.) и сказал, что не видно ничего подозрительного. Но не прошло и 10 минут, как прискакал на коне подполковник Кундин (командир батальона. – М. С.), наблюдавший от стогов лес на противоположном конце поля, и приказал немедленно рассыпать роты в цепь, так как им были замечены густые цепи австрийцев, выдвигавшиеся из леса… Все дружно двинулись вперед, а через 5–6 минут люди наскоро окапывались, приноравливались прицеливаться, перебрасывались шутками, грозили “показать австрийцу”. Около 10 час. утра… на левом фланге наших войск затрещал пулемет. Австрийцы ответили. Люди наши сгруппировались за домом и открыли убийственный огонь по правому флангу противника. Пулемет, поддержанный дружным огнем из цепи, выбивал противника рядами, но за каждым упавшим австрийцем появлялись два»[96]. Предполагая необходимость пополнить запас боеприпасов, комбат «послал двуколку за патронами и приказал сражающимся беречь патроны, так как наши солдаты в азарте стреляли без отдыха и устали». В первый раз патроны были доставлены, во второй – их не дождались. В то время как из «цепи были слышны крики: “Патронов! Лежим без патронов! Стрелять нечем!”». Увидев их беспомощность (нет боеприпасов и подкрепления), австрийцы предприняли попытку зайти во фланг и тыл сражающемуся батальону. Последний в «6½ часа вечера» вынужден был отступить, понеся большие потери в личном составе. Были убиты офицеры подполковник Лазаренко, капитан Охременко, фельдфебель Храмков, тяжело ранен поручик Есипов[97].
Об этом бое и причине отступления частей 38-й пехотной дивизии написал в «Памятной записке» командир 152-го Владикавказского полка полковник М. Н. Ганский: «13 августа в неравном бою с тройным по составу противником, притом еще окопавшимся, Ермоловцы показали себя истыми воинами русскими. В этом боевом для настоящего состава полка крещении я… видел много примеров храбрости и мужества. Неравен, тяжел и кровопролитен был бой. Мы потеряли 14 офицеров и до 1300 нижних чинов, но дух наш не смутился и скорее бы полк лег костьми, чем подался назад, если бы соседняя часть, лишенная патронов, не стала отступать, обнажая наш фланг. Воспользовавшись этим, противник, перешел в наступление, сделал глубокий охват… Пришлось отходить на удобные для защиты позиции…»[98]
90
См.: Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. С. 125.
91
РГВИА. Ф. 2187. Оп. 1. Д. 413. Л. 3.
92
Цит. по: Зайончковский А. М. Мировая война 1914–1918 гг. Т. 1. С. 70.
93
См.: там же. С. 118.
94
Керсновский А. История русской армии: 1881–1916. С. 165.
95
Зайончковский А. М. Мировая война 1914–1918 гг. Т. 1. С. 153.
96
РГВИА. Ф. 2368. Оп. 2, Д. 601. Л. 6.
97
РГВИА. Ф. 2368. Оп. 2. Д. 601. Л. 7.
98
Там же. Л. 76.