Страница 22 из 25
– И сильнющий!
– А коняга у него! Нам конюшню своротил, боком решил почесаться!
– А нас с Варькой чуть комками земли не зашибло, как он с места – в галоп!..
В тот момент они почувствовали небывалое душевное единение. И у Любимки, и у Прутика не было семьи. Обоих воспитывали чужие люди, которые сделались для мальчуганов вторыми отцами. Они ощутили себя так, будто встретили давно потерянного брата, с которым к тому же общие интересы и взгляды на жизнь. Они говорили и не могли наговориться. Сидели под раскидистой сосной на опушке леса. За спиной шумел сосняк, перед ними клонилась от ветра рожь. А над этим крупными кристаллами на тёмно-синем бархате лежали звезды. Костер догорел и рассыпался горсточкой угольков. Любимка отвалился назад, глядя на небо.
– Хорошо! Как будто мы с тобой уже матерые герои, сидим у небесного костра и глядим вниз на беспутную молодёжь и хихикаем в седые бороды…
Он показал пальцами, какая у него борода. Прутик захихикал. Любимка вдруг посерьёзнел.
– Обещаю тебе – ты станешь богатырём. Я помогу. Поговорю с каликами, сам тренировать стану. Вот увидишь, так и будет.
Прутик глядел на него широко распахнутыми глазами. Любимка видел в них своё крохотное отражение. Тишка вильнул хвостом – он ни капли не ревновал хозяина к новому другу. Тем более что от того тоже пахло собакой.
Тишка не подвёл ребят – на следующий день они добрались до Мокеевки.
Сказ 9 – Мокеевка в опасности
Костяй пробирался меж толстых стволов железного дерева. Хоть и старался поспешать, но и приглядываться к окружающей обстановке не забывал.
Странная пара оставила за собой легко различимый след. Звероватый пёр чётко на восток, не заботясь ни о маскировке, ни о скрытности. Прямой след отклонялся, только когда на пути попадался особо толстый ствол.
Маленький мечник оставлял куда меньше следов, но и здесь Костяй время от времени видел зарубки на коре деревьев, где диву приходилось перелетать поваленное дерево или рубить особо густые заросли.
– Кто же вы такие? – бормотал богатырь.
Он понимал, что не может отлучаться из деревни слишком далеко, но и оставить инцидент без внимания, было не в его правилах. «Начну докладать, дескать, странные люди шли через деревню. А меня спросят – чего не остановил? А я чего ж?! Бе, ме – не получилось! А они – стар стал Костяй!» От таких мыслей делалось жарко, и он летел вперёд все скорее и скорее. Но след не становился свежее, а деревня была все дальше. А если в моё отсутствие на них ещё кто-то нападёт?
Костяй резко затормозил и встал. Отчего такая простая мысль не пришла к нему раньше? А если эти двое вели себя так вызывающе только для того, чтобы выманить его из Мокеевки?! Вернусь, а там одни руины?
Сердце оборвалось в груди. Теперь совершенно точно знал, что так оно и есть. А я то, дурень, попался! Надобно скорее возвращаться! Иначе быть беде!
Впереди раздался шум. Костяй нахмурился. Что такое? Беглецы наверняка уже далеко, кроме них здесь не должно быть ничего опасного.
Шум становился громче, земля стала подрагивать, меж стволов пронёсся ветер. Приближалось что-то большое.
Богатырь оглянулся. Что за день такой? Одна напасть сменяет другую. Но теперь уйти уже нельзя. Надвигающаяся опасность грозит и деревне, а защищать деревню – его непосредственная обязанность.
Сзади хрустнула ветка. Костяй хотел повернуться, но в спину будто воткнули кол. Руки, ноги окаменели, глаза расширились, да так и замерли. Словно статуя самому себе, Костяй упал в траву. Распахнутые глаза глядят на кроны деревьев.
Над поверженным богатырём склонилась фигура в тёмном воронёном доспехе. Чутко прислушалась. Дрожь приближалась. Холодные глаза из-под тёмного плата удовлетворённо мигнули.
Вжух! Воронёный исчез. Грохот и дрожь приблизились, кусты раздвинулись, на поляну высунулась огромная косматая морда.
Богатырь слабо шевельнулся, но злоумышленник отыскал верные точки воздействия. Земная тяга застопорилась, а вместе с ней отказалось двигаться и тело.
– Вот и смерть моя пришла, – проговорил Костяй.
А потом всю его сущность заполнил страшный рёв.
***
– Ты точно не зайдёшь? – печально спросил Прутик.
– Нет! Мне надобно на место встречи топать, – отвечал Любим. – Сегодня уже третий день. Воля волей, а богатырём стать мне хочется больше, чем бездельничать.
Ребята стояли у западных врат Мокеевки. Пространство вокруг деревянной стены очищенно от леса и выкошено. Ветер гулял барашками по траве, дорога покидала лес и петляла по полю, огибая одной ей известные препятствия.
Гридень, который попался им ещё в лесу, рассказал, что тягательский лагерь расположился чуть поодаль от деревни прямиком к северо-востоку.
– И много ли там народу? – ревниво запыхтел Любимка.
– Да немало, – пожал плечами гридень, коротко обритый парняга в кольчуге и при мече. – Я всех не видал, токмо тех, кто в деревню заглянул.
– Здорово, – Любимка обрадовался. – Это значит, дядька Стоян тянуть не станет, может быть, даже уже сегодня в Запредельные леса выйдем…
– Я бы тебе дом показал, мечи деревянные… – смущаясь, говорил Прутик.
– Зайду. Обязательно зайду, – сказал Любимка, ероша его волосы. – Я же обещал, что помогу тебе с богатырством.
– Но когда?
– Ёшки-матрёшки. Вот пройду испытание, сделаюсь богатырём, так сразу и приду. Это скоро. Почитай неделька, не боле.
Любимка рассмеялся и присел погладить Тишку.
– Хороший мальчик. Хороший. Приглядывай за ним.
Пёс бодро тявкнул. Любимка рассмеялся.
– Ну, все. Прощай, Прутик. Помни – у тебя все получится.
Прутик долго стоял и глядел в ту сторону, куда ушёл новоприобретённый друг. Потом вздохнул и потопал в деревню.
***
Стоян провёл эти дни в уединении в лесной избушке, которая была построена вдали от наезженных дорог и крупных путей. Она как раз располагалась посреди предполагаемого пути тягателей от места начала воли до лагеря у Мокеевки.
Избушка была маленькая и уютная: просторная горенка, небольшое оконце и большая печь. Дрова в таких тайных местах готовились заранее, как и припасы, принесённые богатырями, обеспечивавшими тягателей едой. Наставник мог спокойно передохнуть, не заботясь о житейских заботах.
Вытащив на крыльцо большую лавку, он растянулся на ней, прикрыл глаза и дремал. По крайне мере так это выглядело со стороны. На деле Стоян следил за округой глазами своих любимцев.
К испытанию волей все тягатели отнеслись по-разному. Кто-то, как Неклюд или Лексий, были рады одиночеству. Первый по своей натуре, второй – по гордости. Нелюдимый парень потратил своё время на очень медленное путешествие, выбирая те места, которые не встретишь на карте хоженых путей. Прошёл очень близко от Стояновой избушки, но ничего не заметил.
Лексий за это время успел набрести на шайку разбойников. Они оказались благоразумными и нападать на странного одинокого путника в лесной глуши не стали. Правда, главарь и двое его подчинённых оказались дивами и посчитали, что этого достаточно, чтобы справиться с любым сюрпризом от незнакомца.
Не справились. Стоян покачал головой и поцокал языком. Лексий отлично воспользовался возможностью показать себя. Шайка отправилась дальше с новым главарём, а Лексий направил стопы в ближайший город – сдать трёх лиходеев. Это Стоян тоже оценил. Отличное ориентирование в незнакомых лесах.
Сын Алёши обменял дивов на гривны, и дальнейшая прогулка сделалась более цивилизованной и менее скучной. Стоян перестал за ним следить. Этот не пропадёт.
Остап, Димитрий и Матфей отправились прямиком во Владимир. Чуть позже к ним присоединился Ярополк, весь в колючках и злой. Посадник и правда был старым товарищем воеводы Стойгнева и принял тягателей по высшему стандарту. Правда, интересовали его больше не сынуля воеводы, а княжич Тмутаракани, атаман из Сечи и гусляр из Новгорода. Все они были одарены богатыми подарками, а вот сына друга он как-то обошёл, с чем Ярополк, скрипя зубами и скрепя сердце, вынужден был смириться. Зато все четверо отправились в Мокеевку верхом на отличных конях, которые одолжил им посадник.