Страница 19 из 25
– Видишь, – на плечо легла тяжёлая лапища старосты. Прутик с удивлением оглянулся, как это старый Карпей явился к воротам так быстро. – Гляди внимательно, – сипло произнёс старик. – Это совсем иной уровень. Тут даже гридни не сдюжат. – Прутик хотел вывернуться, но рука держала крепко. – Наше дело – хлебушек растить, скот кормить. А за чудо-юдами да всякими странными людями богатыри присмотрят – запомни раз и навсегда.
Прутик опустил глаза и упрямо сжал зубы. Все равно спасу деревню! Вот увидите! Потом в голове что-то сместилось, перед глазами поплыло.
Тук-тук-тук – донеслось приглушённо, словно через вату. «Здравствуй, мальчик», – прозвучало прямо в голове. Прутик вздрогнул и оглянулся. Реальный мир отступил. На передний план поднялось нечто тёмное и устрашающее.
«Хозяин! Давай вытрясем из него сведения вместе с душой!»
«Хорошо! Очень хорошо!»
«Хозяин?! А как же мальчонка?! Он нас видел!»
«Неужели ты думаешь, что я не позаботился о нём?»
Последние слова будто бы зацепились за сознание. «Не позаботился о нём? Неужели… Ты думаешь… Не позаботился!»
ПРОКЛЯТИЕ ЗАБВЕНИЯ!
Прутик безвольно развернулся и пошёл.
– Прутик! Ты куда? – разинул рот большак.
ТЯГА ПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА!
Сознание качнулось и погасло. Ноги продолжали нести обезволевшее тело все дальше и все скорее.
ТЯГА ПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА! ПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА!.. ВЗДОХА!..
Большак зло глядел вслед бегущему мальчику.
– Совсем от рук отбился. Вернётся – велю розг всыпать…
Сказал и отвернулся. Предстояло много дел. Надобно срочно восстановить ворота и понять, не грозит ли деревне новая опасность.
Сказ 8 – Последний вздох Прутика
Сойка догнала их только к вечеру, молчаливая и непривычно тихая. Лагерь был уже разбит, когда девица вышла из леса и, ни на кого не глядя, направилась к женскому шалашу. Любимка хотел заговорить с ней, но Сойка так злобно на него зыркнула, что он сразу отскочил, а Болтя завистливо прищёлкнул зубами.
Поужинали хлебом и холодным мясом. Снедь принёс молчаливый богатырь, который исчез, даже не перемолвившись словом с наставником.
Ночь прошла спокойно. Погода была тёплая, Любимка завалился прямо на траву, закинув за голову руки. Сверху на него глядело бездонное небо, звезды мерцали ровным холодным светом, даже не верилось, что это далёкие небесные костры, у которых сидят герои древности.
– Небось, заждались уже, когда я пройду испытания и смогу, наконец, совершать настоящие подвиги…
Где-то там находится и потухший костёр, который облюбовал поверженный перводемон Мрак, чья тёмная сила теперь внутри Любимки. Этот наверняка глядит со злобой. Тянет свои когтистые лапки и истекает бессильной злобой.
«Ничего, – подумал отрок. – Стану усердно тренироваться, и когда Мрак вернётся, сумею загнать его назад. Уже навсегда».
На этой мысли он и уснул.
***
– Общий сбор, – скомандовал Стоян на следующий день, едва они успели позавтракать. Когда все тягатели собрались вокруг костра, он объявил: – Отсюда до Мокеевки примерно два дня пути. Пока мы находимся на обжитых безопасных землях, вы пройдёте ещё одно испытание.
Тягатели сразу подобрались – хорошо помнили, как быстро умеет исчезать наставник и на какие пакости способна его изобретательная натура.
– Испытание это – древнее. Ещё прародитель Святогор практиковал его в Запредельном лесу. Вы пока не святогоры, поэтому сделаем это здесь, на землях княжества…
Любимка не знал радоваться ему или огорчатся. С одной стороны – Святогор и все, что касалось прародителя рода русского, было ему до безумия интересно. Но с другой стороны, безопасность – это скукотища ещё та.
– …Испытание зовётся – испытание волей. Оно позволит выяснить нам кто есть кто.
Тягатели притихли.
– Чего это? – недоуменно вертел головой Любимка.
– Дело в том, что мы хотим увидеть вас такими, какие вы есть на самом деле, без прикрас и наносного украшательства. В школе богатырей при наставниках это просто невозможно. Испытание волей как нельзя лучше для этого подходит.
Тягатели переглянулись.
– Волю я люблю, – радостно потёр руки Остап.
– Где подвох? – насторожился Ярополк. – Больно просто звучит.
– Ёшки-матрёшки! Как здорово! Воля! А что это?!
Ярополк фыркнул, пробормотав что-то о холопстве.
– Именно, – обрадовался Стоян. – Все вы так или иначе с самого детства подчинялись каким-то законам. Над всеми довлели правила и приказы. Для кого-то это были законы клана или семьи, для кого-то нужда или жизненная необходимость. Когда вы попали в школу богатырей, все вы старались показать себя, заработать авторитет в моих глазах и в глазах друг друга. Это не позволяло вам до конца быть самими собой…
Тягатели стояли и кивали. Любимка вертел головой.
– Я не понимаю, – сказал он. – Как это можно – не быть самим собой? Это вы нас, чего же, лицедеями какими держите? Думаете, мы врём?!
Он нахмурился. Наставник вздохнул.
– Вот ты, например, прихвастнуть любишь, – сказал он. Все засмеялись, а Любимка покраснел. – Любишь, но постоянно себя одёргиваешь. Это и есть – не быть собой.
– Чево?! – так и взвился Любим. – Вы наставник, а не понимаете! Моя хвастливость – это, наоборот, как кандалы на ногах. Когда я от неё избавлюсь, вот тогда я сделаюсь вольным!
Тягатели смотрели на него, как на юродивого. Ярополк покрутил пальцем у виска, Сойка что-то шепнула Настеньке, та хихикнула.
– Ладно, некогда мне тебя убеждать, – отмахнулся Стоян. – Итак. Испытание волей. У вас есть три дня. За это время вы вольны делать все, что пожелаете. Идите куда хотите. Делайте, что душа попросит.
– А как же испытание тягателей? – спросил Шестерён.
– Через три дня я буду ждать вас в лагере, разбитом у пограничной деревни Мокеевка. До того времени вы полностью предоставлены самим себе.
Повисла тишина. Наум передёрнул плечами, даже Остап выглядел ошеломлённым. Любимка ощутил холодок.
– Как это? Предоставлен только себе?
– А вот так. Идите, куда хотите, делайте, что пожелаете, и пожинайте плоды своих решений так, как заслужили. Мы станем только наблюдать. За эти три дня вы наверняка покажите своё истинное лицо.
– Эй, так не честно, – заволновался Матфей. – Дайте нам гривен тогда. Какая же это воля, без гривен? Это издевательство какое-то!
– Воля без гривен – это истинная воля, – улыбнулся Стоян. – Как сказал Любим? Воля – это не когда хвастаешь, если тебя на это тянет. Воля тогда, когда тебя тянет, а ты сказал «нет» и не хвастаешь.
– Значит, гривен не дадите, – скривился новгородский тягатель.
– Это часть испытания. Мы должны – в том числе – убедиться, что вы подготовлены к настоящей воле. Кому для ощущения свободы нужны гривны, должен сам их заработать. Это тоже часть воли. Но хватит. Теперь я покажу вам карту, и можете приступать.
Он вынул карту, долго объяснял, где что, показывал разные пути и тропы. Любимка мало чего понял – ещё в приюте был слаб в картографии, которую, помимо прочего, преподавал им братец Иоанн.
– Нет вопросов? – спросил Стоян и обвёл их строгим взглядом.
По его виду выходило, что вопросов быть не должно. Любимка раскрыл рот, чтобы выдать ворох недоумений, но наткнулся на ехидный взгляд Ярополка.
– Холопский неуч, – прошептал сын воеводы одними губами. Благородный нос гордо задрался к небесам.
Любимка вспыхнул и промолчал.
– Нет вопросов, – констатировал первый наставник и свернул карту в трубочку. – Добро. Я буду ждать вас в Мокеевке через три дня. Думаю, трёх дней хватит даже самым нерасторопным. А кому не хватит, можете и не приходить вовсе.
Тягатели примолкли, переваривая сказанное. Наставник продолжил.
– За мной можете не следить, я знаю в Муроме один хороший постоялый двор, думаю зайти туда и хорошенько отдохнуть. На вашем месте я бы отправился одним из тех путей, которые я вам обрисовал. Близь Мокеевки вас будет ждать лагерь со всем необходимым. Там меня и ждите. Ну, это относится к тем, для кого ориентирование в лесу не помеха.