Страница 16 из 25
– Мечи-калачи! – взъярился Любимка. – Даже не думай так думать! Мы станем упорно тренироваться и превзойдём их потомственность! – Он сжал кулак. – Так и знай!
Рядом проходил Ярополк и громко фыркнул. Наум вздохнул ещё тяжелее. Зато Неждан покосился на Димитрия, который держался как всегда особняком, а потом на Любимку. Лицо шустрого тягателя было задумчивым. Клоп тихонечко отступил в ту сторону, где осталась Несмеяна. Вскоре оттуда донеслось тихое таканье. Хмурости на лице девицы – а вместе с тем и на небе – поубавилось. Зато на щеках зажегся румянец. Она глядела на ладную спину удаляющейся Сойки почти без хмури. Зато Настенька вздохнула ещё горше.
Лексий и Сойка спустились вниз и стали друг напротив друга. Стоян остановился между ними.
– Ваша задача – продемонстрировать лучшие свои умения. Не нужно пытаться навредить друг дружке, хотя я знаю, что бойцы вы крепкие.
– Велика ли честь с девицей биться, – усмехнулся Лексий и поглядел вдоль склона, где остались прочие. – Хотя среди парней лучше не найти. Может, всех разом против меня выставишь?
– И это говорит человек, которого не так давно уделали одним мизинчиком, – не осталась в долгу Сойка. Её синие волосы переливались на солнце, как крылья насекомого, в ясных глазах на красивом лице – готовность показать себя.
– То не считается, – отмахнулся парень. – Там был настоящий богатырь, а ты…
Девушка вспыхнула. Любимка её понимал – кому понравится подобное пренебрежение в свой адрес.
– Хватит болтать. Начали, – рявкнул Стоян и отпрыгнул к дубу. Глиняша перебрался с плеча на макушку, чтобы лучше видеть.
– Фьють!
Сойка выдала резкую трель – Лексия снесло, словно тараном.
– Ха-ха! Вот девка даёт! – Остап был счастлив. Он вставил два пальца в рот и свистнул. – Давай, девица! Мы с тобой!
Сойка улыбнулась и показала большой палец. Но и Лексий был не прост. В полете сгруппировался, приземлился на обе ноги. Дёрн вспороло, как двумя плугами.
– Неожиданно, – сказал. – Но толку мало.
Он пропал со своего места, размазавшись в длинный силуэт по направлению к противнице.
– Фью-у-у-у-фью-фью!
Та скакнула назад и выдала один из самых мощных посвистов. Движение Лексия замедлилось, силуэты, из которых состояла траектория, стали прикрывать рукой лицо, нагибаться, под конец сын богатыря и вовсе замер. А свист все длился и длился. Волосы Лексия трепетали на сильном ветру, полы рубахи хлопали, как крылья гигантской птицы.
Любимка ошалело увидел, как скользят по земле ноги парня.
– Врёшь! Не возьмёшь! – прорычал он. Скольжение остановилось.
– Опустил земную тягу в ступни, – сказал Наум. – Теперь вся его тяжесть у земли, Сойке его не сдвинуть.
Это поняла и внучка разбойника, она вдруг оборвала свист. Любимке показалось, что оглох – такая наступила тишина.
– Ха-ха! – Лексия шатнуло вперёд, едва удержал равновесие. – Выдохлась, девка?
– З-з-з-иу-з-зи-у-з-з-зиу!
В свисте появились зудящие стальные нотки. Ширх-ширх! На рубахе парня легли крест на крест две прорехи, словно её полоснули мечом. Он вскрикнул и на миг утратил собранность. Его тут же отбросило назад и кувыркнуло по земле.
– Ну что, как тебе девчонка?! – звонко воскликнула Сойка и подбоченилась, выставив загорелую ногу.
Магии её красы не поддался только Клоп, да и то потому, что глядел на Несмеяну. Любимка вспомнил Варвару в длинном простом платье с подолом до земли и двумя строгими косицами. В груди ёкнуло. Сравнение явно было не в пользу дочки библиотекаря.
– Оно и видно, что девчонка, – ответил Лексий, подымаясь. – Только и способны, что платье порвать.
Он сдёрнул с себя остатки рубахи, обнажая мускулистый торс.
– Я с тобой только развлекался, а теперь посмотрим, устоит ли твой ветер против моего клинка.
Он вытащил из ножен длинный кинжал и неспешно побежал по кругу, приближаясь к девице. Та сунула пальцы в рот и вновь:
– Сиу-с-сиу! З-зиц-зиц!
Их сражение подняло лесную пыль. Любимка с благоговением увидел, как она сложились в дугообразные гребешки, которые мчались в сторону Лексия – пыль сделала видимым режущий посвист Сойки.
Лексий взмахнул кинжалом, разрубая гребни, идущие прямо в него. Лезвие сверкало, бешено вращаясь, волны распадались и уходили в стороны.
Сойка резко опустила голову, свист вдарил под ноги Лексию. Пух! Взвился столб пыли. Сойка побежала вокруг него, спешно меняя позицию.
– Ха!
Сверху на неё упала стремительная фигура.
Дзинь! Клац! Бац! Замелькали в бешеном танце клинки. Любимка не успел уловить, когда девица выхватила свой кинжал. Отбивалась одной рукой, пальцы второй продолжала держать у губ, создавая из них разные фигуры.
– Фьють! Зих! Фиу-фиу!
Она выдувала через эти фигуры совершенно не похожие друг на друга звуки. Лексию то и дело приходилось вспарывать кинжалом воздух, чтобы отразить невидимые атаки.
– Вот так мастера! – раскрыл рот Любимка. Сам близко бы не мог двигаться с такой же скоростью и отточенностью. По крайне мере без темной волны.
– Похоже, силы равны. Как я и предполагал, – сказал Стоян.
– Наставниче, – воскликнул Лексий, отскакивая от девушки. – Ещё две минутки. Жалел девку, теперь не стану.
Сойка фыркнула, настороженно глядя на него.
– Добро. Ещё две минуты. Начали!
Внучка Соловья подняла кинжал и приложила пальцы к губам.
– Не выходит так просто меня взять? – проговорил Лексий с улыбкой. – Привыкла на обычных людях свои свистульки практиковать. Я тебя понимаю, денюжки они всем нужны.
– Что? – Сойка вспыхнула. – Ты о чем это?
– Я тебя не виню. Ведь мы потомственные. Кому-то с родителем повезло, – как бы невзначай он положил руку на свою обнажённую грудь и почесался. – А кому-то не особо…
Он махнул рукой в сторону Сойки.
– На что ты намекаешь? – девушка покраснела.
– Ты же сама мне рассказывала, что корни деда зовут на большую дорогу. Помнишь? В любви мне призналась, сю-сю, мусю. Говорила, спаси меня, не то я разбойницей стану.
Говорил с противной улыбочкой, глаза внимательно обшаривали лицо девицы. Действуют ли насмешки? Доходят ли до сердца? Кровь так быстро отхлынула от лица Сойки, что Любимка испугался – не сомлела бы девка. Руки её опустились, кинжал выпал из разом ослабевших пальцев.
– Как ты мог… Ведь обещал никому…
Лексий тонко улыбнулся.
– Разве может богатырь разбойнице что-то обещать? Когда с разбойниками дело имеешь, то не обман, а воинская хитрость.
– Так это была… воинская хитрость? – пролепетала Сойка. Такой потерянной Любимка не видел её ни разу в жизни.
Лексий повернулся к остальным тягателям.
– Вы бы её видели. «Я люблю тебя, Алёша! Я вся твоя!»
Он картинно распахнул объятия и вытянул губы трубочкой.
Этого девушка уже не выдержала. Слезы брызнули из её глаз, лицо скривилось. Она прикрылась рукой и бросилась опрометью к дальним деревьям.
У дуба повисла мёртвая тишина.
– Враг покинул поле боя, – улыбнулся Лексий. – Моя победа.
Он триумфально вскинул кулаки.
– Нет! Не твоя! – Любимка яростно ринулся вниз, оступился и кувыркнулся так, что зубы лязгнули. Даже не заметил этого – подскочил к Лексию и закричал: – Это было подло и недостойно!
– Зато действенно, – Лексий пожал плечами и подобрал разорванную рубаху. – А какой крутой себя кажет. Кто бы мог подумать, что окажется такой, ха, ранимой.
– А вы должны были остановить бой! – накинулся отрок на наставника.
– Любим, Лексий прав, – сказал Стоян. – В настоящем бою враг может применить любые ухищрения, мы все должны быть готовы.
– Сойка нам не враг! – закричал Любимка, почти плача.
Благородные все как один лыбились, Болтя клацал зубами, явно довольный. Конопат, как всегда, ничего не понимал, Клоп татакал с Несмеяной, девушке как будто неинтересно происходящее. Шестерён и Неждан глядят на Лексия понимающе. Разве что Настенька вздыхает сочувственно.
Любимка затараторил, пытаясь донести до них то, что настойчиво стучало в душе: