Страница 27 из 55
Конечно, он признается. Но не сейчас, позже. В тот же день она удалит его номер, если вообще записала. А может, заблокирует и не захочет больше его видеть. Будет избегать при встрече, отводить глаза. Но пока он может переписываться, он будет. Эти смс-ки будто вдыхали в него жизнь, как бы это глупо не выглядело со стороны.
«Только ты и можешь» — бегло набрал он и отправил.
«Какие теперь у вас планы?»
У вас? Это она интересуется планами Ромы или их планами? То есть, его — Андрея?
«Пока не знаю точно, много дел. Нужно разобраться с квартирой»
«Я бы не хотела, чтобы вы переезжали»
Вы… снова… Дарина будто интересуется им тоже. Она не хочет, чтобы ОНИ переезжали. Или это просто обобщение?
«Я тоже не хочу другой соседки»
Андрей подъехал к дому своей тети, у которой оставалась Василиса. Еще предстоит сложный разговор. Ему нужно сообщить дочери ужасную новость, а потом еще как-то оправдать то, что он не рассказал сразу.
Дочь была в хорошем настроение. Это еще больше угнетало его.
***
— Прочь! Я вас ненавижу!!! Как вы могли!!! Мама!!
Василиса заперлась в ванной, ее било в истерике. Мама! Ее любимая, родная, дорогая… мама умерла! А папа и Рома ее обманули!
— Ненавижу, — уже шепотом произнесла девочка и сползла по двери. Она не могла остановить слезы. Ей было всего шесть лет, но она все прекрасно понимала. Она больше не увидит свою маму. Больше не обнимет ее. Больше не будет вдыхать ее тонкий аромат. Больше не будет чувствовать ее руку у себя на щеке, спине, волосах.
— Мама… — сквозь слезы позвала она. — Мамочка, вернись! Умоляю! Мамочка…
— Лиса… пожалуйста, открой.
Это уже был Рома.
— Я тебя ненавижу!! Ладно папа. Он ничего не понимает. Но как ты мог!!! Почему ты не сказал? Почему вы не приехали за мной? Как вы могли?? Это же моя мамочка…
Девочка обняла себя за колени и зарылась головой. Ее плач стал тихим. Она теряла силы.
— Принцесса… открой. Умоляю, прости меня!
Папа тихонько постучал в дверь. Конечно, они могли открыть с той стороны, все эти двери сделаны так. Но они боялись навредить еще больше. Она должна сама открыть. Василиса это понимала, но не могла и пошевелиться.
Тут Андрей не выдержал и открыл дверь. Дочь лежала на ванном коврике и тихо шептала что-то.
— Боже, Василиса!
Он взял дочку на руки отнес в кровать.
***
— Она уснула, — объявила Таня, заходя в зал, где ее ждали Рома и Андрей. — Она очень обижена на вас. Не знаю, зачем вы так поступили? Она уже все понимает.
— Именно поэтому, Таня.
Она посмотрела на своего брата. Он сильно изменился в лице. Вот сейчас отпечаток сильного горя отразился на его лице. Он был готов к смерти жены, если так можно сказать, но не был готов к такой реакции дочери.
— А что ты ждал? Что она ответит: «А, понятно» и пойдет играть со своими барби?
— Честно, я уже вчера пожалел. Но не мог допустить, чтобы она ехала с нами на кладбище, видела мать в гробу. Пусть она ее запомнит живой.
Таня в какой-то степени понимала брата. Но сама бы не хотела быть обманутой, как Васька.
— Она тебя простит, не переживай. Ты же ее отец.
Рома все это время молчал. Он впервые не вмешивался и не обвинял отца, хотя, насколько знала Таня, он предупреждал отца, что могут быть такие последствия. И это не было похоже на прежнего Рому. Видимо, горе семьи их немного объединило. Он не стал оправдываться, не пытался выглядеть в глазах сестры лучше. Он принял ее обвинения и на себя тоже.
«Может, они хоть теперь будут дружить?» — подумала Таня, убирая со стола на кухне.
***
«Я понимаю, почему вы ей не рассказали. Она еще маленькая для таких новостей. Но ведь пришлось бы рассказать. Я не удивлена, что она так отреагировала»
«Я хотел смягчить боль. А вышло будто хуже»
«Не вини себя! Завтра она поймет, почему ты так сделал»
«Завтра?»
«Ну, через месяц. Но поймет»
«Завтра уже работаешь?»
«Да, снова день сурка. Работа — дом»
«Ну, стабильность — признак… Сам не знаю, чего»
«Скуки?»
«Возможно. А вдруг завтра будет совсем другой день? Начни его иначе. Что ешь на завтрак?»
«Я не завтракаю»
«А зря. Завтрак очень важен. Вот и позавтракай утром! Уже будет не день сурка. Надень платье вместо джинсов. Распусти волосы вместо хвоста.»
«Как хорошо ты меня знаешь… я попробую»
«Я хочу узнать тебя еще больше. Какой у тебя любимый фильм?»
«Марли и я, смотрел?»
«Нет, о чем?»
«Про собаку… долго объяснять, лучше посмотри»
«А у тебя нет домашних животных?»
«Нет»
«Но хочешь собаку?»
«Я хотела, но не уверена, что она хочет такую хозяйку как я»
«А мне кажется, ты замечательная хозяйка. Ласковая и любящая»
«=) Ты серьезно?»
«Угу. Попроси у Деда Мороза собачку»
«Так лето же!»
«Дед Мороз и лето смотрела? Посмотри!»
«А ты посмотри Марли и я!»
«Договорились. Доброй ночи, Дарина»
«Доброй ночи»
Восьмая глава
Дарина уже оделась на работу, бросила в сумку кошелек с документами, как увидела свое отражение в зеркале. Снова хвост, снова джинсы, снова темная футболка. Как он сказал? Распустить волосы, платье вместо штанов?..
Девушка посмотрела на часы — у нее еще было минут 20 в запасе. Она бросила сумку на стул в прихожей и вернулась в комнату. Открывая шкаф, она уже знала, что платья там не найдет, но ведь можно было хоть как-то изменить свой вид.
Джинсы, джинсы, толстовки, футболки… Все не то. Она поставила стул и заглянула на верхнюю полку — вот она. Девушка вытянула из стопки одежды джинсовую юбку. Конечно, не платье, да и черного цвета, но ведь уже что-то другое. И, может, день будет немного иным.
Дарина переоделась в юбку, убрала джинсы и снова посмотрела на себя в зеркале. Непривычно видеть свои голые ноги, но ей даже понравилось.
Рука сама потянулась к хвосту, стянула резинку. Она помотала головой, прямые волосы рассыпались по плечам. На всякий случай она положила в сумку заколку, если вдруг ей что-то скажут, придется собрать волосы. Но до работы ведь можно дойти так?
Когда она вышла из квартиры, на часах было 7:29. Она уже и забыла, что Андрей выходит как раз в это время. Но вспомним, даже не почувствовала привычного страха.
Дверь соседней квартиры открылась, Андрей как обычно осторожно закрыл ее за собой. И только повернувшись, он заметил Дарину. Оглядев ее с ног до головы, он слегка улыбнулся уголком губ.
— Доброе утро, Дарина. Хорошо выглядите.
Девушка не почувствовала отвращения или стыда, как обычно бывало в компании с ним. Она даже не чувствовала обиды за то, что Андрей позволил себе приставать к ней. Она почувствовала… радость. Сама не понимала, почему, но она даже была рада, что он увидел ее небольшое преображение.
— Доброе утро.
Они зашли в приехавший лифт и молча спустились на первый этаж. Также молча они вышли из подъезда и разошлись в разные стороны. «А что он должен был сказать?» — подумала она, почувствовав некое разочарование. Она так привыкла, что он ее пытается задеть, уколоть, что молчание ее немного задело. Все-таки женщины — странные существа. Обижает, обвиняет — плохо, обидно. Молчит, не трогает — тоже плохо и обидно.
С этими мыслями она дошла до салона. На крыльце стояла Вика.
— Привет. Подожди, а ты разве не в отпуске?
— Привет. Антоша звонила, сказала, что надо подменить заболевшую Свету.
— Ясно. Снова тебе отпуск не дала… — сказала Дарина и сразу пожалела. Вика и так стояла без настроения, не стоит давить.
— Да пошло все. Я вот возьму и заявление напишу, посмотрю, кого она теперь будет доставать.
— Ты не решай сгоряча. Может, Света быстро поправится, и тебя отпустят отдохнуть.
— Ага, видела я, как она болеет. Она с мужиком своим в Турцию свалила! — Вика достала телефон и показала фотки их коллеги в купальнике.