Страница 32 из 50
- Жаль, я не психиатр, - вздохнул доктор.
Затренькал воропаевский телефон. Звонил Андрей.
- Готовь скальпель, доктор, - крикнул Воропаев.
Доктор ошалело смотрел на майора.
- Какой к черту скальпель! На пол и головой к стене. Слышь, Вениамин Семенович, давай лучше проснемся!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
27
Москва напоминала выброшенный на свалку гербарий спятившего натуралиста. По пустынным улицам колючий северный ветер гонял скрюченные ржавые листья, пустые банки кока-колы и мириады книжных страниц. Вот-вот должен был пойти снег. То здесь, то там, на площадях с новыми давно забытыми названиями жгли костры. Ночью с Воробьевых гор было видно, как полыхает у Белого Дома, на Арбате, у Храма Христа и на Котельнической набережной. Особенно ярко светилось пламя у Боровицких ворот. Да и здесь, перед Университетом горячие языки весело лизали чугунные ноги Михаила Васильевича. Ломоносов добродушно смотрел вдаль и отбрасывал на низколетящие тучи свою богатырскую тень. Ополоумевшая старуха бродила вокруг памятника и подгребала обратно выхваченные ветром страницы. Грабли равнодушно скрежетали по асфальту, и Андрей ежился, прижимая локтями бока, но далеко не отходил. Там было холодно.
С Ленинского проспекта послышался слабый моторный гул. Вскоре появилась воропаевская шестерка и выхватила дальним светом несколько шарахнувшихся на обочину теней. За шестеркой в серой соболиной шубке на казавшемся в сумерках бледном коне скакала Катерина Юрьевна.
Вениамин Семенович зарулил прямо к костру, и не выходя из машины, через форточку крикнул:
- Глянь, кого я тебе привел!
Катерина подъехала поближе и, наклонившись, шепнула:
- Здравствуй, Умка. - и поцеловала Андрея в щеку.
Андрей стер помаду и продолжал так же упрямо смотреть на огонь.
- Солнцевские не приезжали? - спросил Вениамин Семенович.
Андрей отрицательно помотал головой.
Появились Серега с Петькой Щегловым. Они как водовозы Василия Григорьевича Перова запряглись в столовскую тележку, доверху уложенную книжными кирпичами. Одну руку, вернее то, что осталось после того, как доктор сделал операцию, Серега прижимал к груди. Он настороженно взглянул на Катерину и принялся бросать книги под ноги Михаилу Васильевичу. Петька подносил поближе стопками. Одна стопка развалилась. Мальчик поднял толстую книжицу, раскрыл и начал читать:
- Если из А вытекает Вэ, а из Вэ вытекает Сэ, то из А вытекает Сэ.
Обратное, вообще говоря, неверно. Чего это за Сэ, как это вытекает?
-Положь взад, - крикнул Серега, - Это формальная логика.
- Нет, не понимаю. Что вытекает? Эти авэсэ - сообщающиеся сосуды, что ли?
- Сам ты сосуд.
- Да не получается, положим, А сосуд, и из него вытекает жидкость, ага, а потом что? Эта Вэ затвердевает, что ли?
- Частично...
- Угу, - размышлял Петька, - То есть как будто вода, например. Но вода-то вытекает, потому как земля притягивает, а Сэ кто притягивает?
- "Вытекает" это тоже, что и "следует", абстрактно - в голове, пояснил Серега.
- А, понял! - обрадовался Петька - Например, нам положили сжечь пять кубометров книг, а мы их не сожгли, это есть А, что из этого вытекает? Из этого вытекает Вэ: наедут солнцевские и надерут задницу, а, следовательно, завтра она у нас будет болеть. Это Сэ. Но могут и просто так надрать задницу, она тоже будет болеть, а хотя пять кубометров мы своих сожгли аккуратно. Правильно?
- Правильно, - Сергей подошел к Петьке выхватил книгу и забросил ее подальше.
Раздался выстрел. Катерина слету попала в книгу и та, взмахнув бумажными крыльями, разлетелась по отдельным главам.
- Ну, блин, Катерина, прямо в яблочко! - похвалил Воропаев.
- Нет, я не понимаю, - продолжал Петька, - Неужели так просто? Ведь это несправедливо, если Сэ без А?
- Математику не интересует, справедливо или нет, - растолковывал Серега, бросая очередную книгу.
Ему было неудобно со своей культей, но он теперь старался, чтобы книги летели на бреющем полете.
- Так это ж настоящая шунья. Петька понес кипу к костру и вдруг остановился.
- Как же мы тогда жили? Ведь мы все мерили по Эвклиду?
- Вот оно и скривилось, - прошамкала старуха, - подгребая к пламени остатки формальной логики. - Тапереча будем сажать сады.
Я еще с весны в огороде булыжников набросала, ничего правда не взошло пока.
- Да чем же формальная логика помешала? - удивился доктор, выходя из машины.
Он подошел к костру и протянул озябшие руки.
- Приказано все жечь, - отрезал Серега.
Петька посмотрел на Андрея и заметил:
- Ты чего, как Хлудов из Белой Гвардии стоишь?
- Мешки... - не поворачиваясь сказал Андрей.
- Тьфу, - сплюнул доктор и поглядел на Ломоносова, - Что они медлят?
- Завтра, слышал, будут и здесь статую менять. Не успевают, знаешь сколько памятников по Москве, да и кузнец у нас один, Демидов - он подморгнул Катерине.
- Демидов еще весной как помер, - вставила старуха.
- Конечно, потому так медленно и идет, - пояснил Вениамин Семенович, и повернулся к Андрею,
- Мать-то где?
Андрей махнул рукой в сторону старухи с граблями.
- Да, влипли, господа. - Изрек доктор и достал из-за пазухи пачку бумаги.
Прикрывая лицо свободной рукой, подложил под толстый в золотом переплете том, что бы не разлетелось.
- Ты чего там подбросил, - удивился Воропаев.
- Так, чепуха, - Доктор махнул рукой.
- Пьесы, что ли? - догадался Вениамин Семенович.
Доктор не ответил, а повернулся к Сереге:
- Рука не беспокоит?
- Нормально, Михаил Антонович. Нечему беспокоить.
- Чего ж снег-то не идет? - как-то в небо спросил Воропаев.
- Черно как-то.
- На черном фоне люди в белом приметнее, - пояснил Петька.
- И в кого ты, Петька, такой талантливый? - удивился Воропаев.
Катерина опять наклонилась к Андрею и шепнула на ухо:
- Поедем погуляем в Нескучном Саду.
- У меня скоро связь. - все так же, не оборачиваясь, отказывался Андрей.
- Успеем Андрюша, запрыгивай, - уже просила Катерина.
- Давай, давай, Андрей Алексеевич, чего стоять, в ногах правды нет.
- Поддержал Катерину Воропаев,
- Я здесь побуду, правда, у меня тоже скоро летучка.
Андрей, будто против воли, запрыгнул на лошадь и обхватил Катерину за талию. Они поскакали. На Воробьевском шоссе на встречу им попалась девчушка, одетая во взрослое пальто. Впереди себя она толкала инвалидную коляску.