Страница 10 из 15
Отчуждающее от жизни общение имеет глубокие философские и политические корни.
Этот подход акцентирует врожденное зло и несовершенство людей, а также необходимость воспитания, чтобы контролировать нашу изначально плохую натуру. Это воспитание нередко заставляет нас задуматься, не являются ли неправильными вообще все наши чувства и потребности. Мы с раннего возраста учимся изолировать себя от того, что происходит у нас внутри.
Отчуждающее от жизни общение порождается иерархическими и авторитарными обществами, а затем, в свою очередь, укрепляет их. В таких обществах небольшое количество индивидуумов для собственной выгоды контролирует огромные массы людей. Царям, королям, знати и т. п. выгодно, чтобы народ получал образование, прививающее ему рабскую ментальность. Язык обвинения, язык понятий «нужно» и «должен» идеально подходит для этой цели: чем лучше люди научены думать в терминологии моралистических суждений, подразумевающих неправильность или испорченность, тем лучше они умеют обращать взгляд за пределы себя – к властям – в поисках определений того, что такое правильно и неправильно, хорошо и плохо. Когда же мы, люди, налаживаем контакт со своими потребностями и чувствами, мы перестаем быть удобными рабами и прислужниками.
Подведем итог
Нашей природе свойственно делиться и отдавать, сопереживая. Но мы усвоили много форм отчуждающего от жизни общения и поэтому наше поведение и слова ранят других и нас самих. Одна из форм отчуждающего от жизни общения – использование моралистических суждений, которые подразумевают неправоту или испорченность тех, кто не отвечает нашим ценностям. Еще одна форма такого общения – сравнения, которые блокируют сопереживание по отношению к другим и к нам самим. Отчуждающее от жизни общение также скрывает от нас осознание того, что каждый из нас несет ответственность за свои мысли, чувства и действия. Высказывание наших желаний в форме требований – еще одна характеристика речи, блокирующей сопереживание.
3
Наблюдение без оценивания
НАБЛЮДАЙТЕ! Мало что столь же важно и священно, как наблюдение.
Первая составляющая ННО подразумевает отделение наблюдения от оценивания. Мы должны внимательно отслеживать все, что мы видим, слышим или осязаем, – все, что оказывает влияние на наше самочувствие, – не примешивая к этому никаких оценок.
Наблюдение – важный элемент ННО, когда мы хотим ясно и честно выразить себя перед другим человеком. Когда мы смешиваем наблюдение и оценивание, мы снижаем вероятность того, что другие услышат смысл нашего высказывания. Вместо этого они могут слышать критику и, таким образом, будут сопротивляться любым нашим словам. ННО не требует, чтобы мы оставались абсолютно объективными и воздерживались от оценивания. Оно лишь требует, чтобы мы отделяли наши наблюдения от оценок. ННО – это язык-процесс, который не приветствует статичные обобщения. Вместо этого оценки должны быть основаны на наблюдениях, соответствующих определенному времени и контексту.
Когда мы смешиваем наблюдение с оцениванием, люди могут слышать в наших словах критику.
Специалист по семантике Уэнделл Джонсон указывал на то, что мы создаем себе много проблем, используя статичный язык, чтобы выразить понимание непрестанно меняющейся реальности: «Наш язык – несовершенный инструмент, созданный в древности невежественными людьми. Это анимистический язык. Он побуждает нас говорить о стабильности и константах, об общих чертах, о нормальности и типажах, о магических преобразованиях, волшебных таблетках, простых задачах и финальных решениях. Но мир, который мы пытаемся в символической форме представить посредством этого языка, – это мир процессов, изменений, различий, измерений, функций, отношений, роста, взаимодействий, развития, обучения, сотрудничества, сложностей. И несоответствие между нашим постоянно меняющимся миром и относительно статичным языком – часть проблемы».
Моя коллега Рут Бебермейер противопоставляет статический и процессуальный язык в песне, которая иллюстрирует разницу между оцениванием и наблюдением: