Wildcard. Темная лошадка

– Что-то нашел? – спрашиваю я его.

– Я раскопал достоверные сведения о том, у скольких людей новые линзы. – Тримейн откидывается назад и выдыхает. – Девяносто восемь процентов.

В зале повисла такая густая тишина, что, кажется, ее можно было резать ножом как пирог. Девяносто восемь процентов всех пользователей теперь находятся под контролем алгоритма Хидео. Я думаю о длинных очередях, о полицейской ленте. От осознания масштаба происходящего у меня кружится голова.

– А другие два процента? – выдавливает из себя Эшер.

– Это те, кто все еще использует бета-линзы, – отвечает Тримейн, – и кто еще не переключился на другие. Эти ребята пока в безопасности. – Он окидывает взглядом бар. – А также мы и официальные игроки, ведь нам выдали бета-версии до того, как вышли финальные. Многим в «Темном мире», готов поспорить, тоже ничего не грозит. И единицам людей по всему миру, которые вообще не пользуются «НейроЛинком». Вот так. Все остальные в ловушке.

Никто не хочет ничего добавлять. Я не озвучиваю эту мысль, но знаю, что мы не сможем оставаться с бета-версиями навсегда. Говорят, что в эти линзы загрузят обновление, которое превратит их в линзы алгоритма во время церемонии закрытия Warcross.

А это произойдет через восемь дней.

– Осталось семь дней свободы, – наконец говорит Эшер, озвучивая то, о чем мы все думаем. – Если хотите ограбить банк, это ваш шанс.

Я бросаю взгляд на Тримейна:

– Получилось найти новую информацию по поводу самого алгоритма?

Он качает головой и поднимает перед нами экран. Это лабиринт из светящихся букв.

– Я не могу найти даже малейший его след. Видите это? – Он показывает на блок кода. – Основная последовательность регистрации. Здесь должно что-то быть.

– То есть ты хочешь сказать, что там не может быть алгоритма? – спрашиваю я.

– Да, я считаю, что это невозможно, да. Это все равно что смотреть на стул, парящий в воздухе без каких-либо канатов.

Я пришла к такому же заключению за последние несколько бессонных ночей, которые провела за исследованием каждой расщелины «НейроЛинк». Ничего. Как бы Хидео ни ввел свой алгоритм, найти его я не могу.

– Возможно, единственный способ получить к нему доступ – через самого Хидео, – вздыхаю я.

На экране Хидео теперь отвечает на вопросы журналистов. Он стоит в расслабленной позе, лицо кажется серьезным, а волосы немного взъерошены, но уложены идеально. Выглядит прекрасно, как всегда. Как он может оставаться таким спокойным? Я наклоняюсь вперед, словно тех нескольких мгновений, которые мы провели вместе в наших недолгих отношениях, достаточно, чтобы понять, о чем он думает.

Сон, приснившийся мне прошлой ночью, снова возникает в голове, и я почти чувствую, как его ладони скользят по моим голым рукам. У него такое грустное лицо. «Прости», – шепчет он. Потом появляется темный силуэт, наблюдавший за мной из угла комнаты, и стекло вокруг нас разлетается вдребезги.

– А как насчет тебя? – говорит Тримейн, вырывая меня из мыслей. – Есть новости от Ноля? Ты связывалась с Хидео?

Я делаю глубокий вдох и качаю головой.

– Я ни с кем не связывалась. По крайней мере, пока.

– Ты же не рассматриваешь предложение Ноля серьезно, правда? – Эшер подпер голову рукой и смотрит на меня с тревогой. С таким же выражением он смотрел на меня, будучи Капитаном, когда думал, что я не собираюсь выполнять его команды. – Не делай этого. Очевидно, что это ловушка.

– Хидео тоже оказался ловушкой, Эш, – говорит Хэмми. – И никто из нас этого не ожидал.

– Ну, Хидео никогда не пытался взорвать наше общежитие, – бормочет Эшер. – Слушайте, даже если Ноль серьезно хочет, чтобы Эми присоединилась к нему и помогла остановить Хидео, у него должны быть еще какие-то мотивы. Он вообще-то не примерный гражданин. Его помощь может принести куда больше проблем.

Тримейн кладет локти на стойку. Я все еще не привыкла видеть искреннюю тревогу на его лице, но оно меня успокаивает. Напоминает о том, что я не одна.

– Если мы с тобой, Эм, будем работать вместе, то сможем избежать помощи Ноля. Должны быть какие-то ниточки к Сасукэ Танака.

– Сасукэ Танака исчез без следа, – тихо говорит Рошан, наматывая на палочки лапшу. Его голос звучит спокойно и жестко.

Тримейн бросает на него взгляд:

– Следы всегда остаются, – отвечает он.

Эшер успевает заговорить прежде, чем между Рошаном и Тримейном повисает неловкая тишина.

– А что, если сначала связаться с Хидео? Скажи ему, что узнала, что его брат жив. Ты говорила, что он создал это все – Warcross, алгоритм – из-за брата, не так ли? Разве он не сделает ради него все, что угодно?

В мыслях я вижу, как Хидео смотрит на меня. Все, что я делаю, я делаю ради него. Он сказал мне это несколько недель назад, в горячем источнике, пока мы смотрели, как в небе появляются звезды.

Даже тогда он планировал свой алгоритм. Его слова обрели теперь новый смысл, и от этого у меня внутри все сжимается. Тепло воспоминания превращается в лед.

– Если Ноль действительно его брат, – отвечаю я.

– А ты считаешь, нет? Мы все это видели.

– Я знаю одно: что не могу быть полностью уверена. – Я без аппетита размешиваю лапшу в миске.

Хэмми задумчиво склоняет голову, и я буквально вижу, как в ее голове начинают крутиться шестеренки.

– Возможно, кто-то украл личность Сасукэ. Может, пытается сбить со следа, используя имя мертвого мальчика.

– Профиль-призрак, – бормочу я, соглашаясь. Я знаю про это потому, что сама так делала.

– Эми не стоит рассказывать Хидео ничего важного, если это может оказаться неправдой, – продолжает Хэмми. – Иначе он поведет себя непредсказуемо. Сначала нам нужны доказательства.

Рошан внезапно встает, со скрежетом отодвигая стул. Я резко поднимаю взгляд, но он уже выходит из бара через раздвижные двери.

– Эй, – зовет Хэмми, – ты в порядке?

Он останавливается, чтобы оглянуться.

– Что в порядке? То, что мы все сидим здесь, обсуждаем технические подробности того, как Эми должна броситься очертя голову в дело, в котором может погибнуть?

Мы замираем, так и непроизнесенные слова повисают в воздухе. Я никогда раньше не слышала злость в голосе Рошана, и это кажется неправильным.

Он смотрит на своих товарищей по команде, а затем его взгляд останавливается на мне.

– Ты ничего не должна Хидео, – говорит он тихо. – Ты выполнила то, для чего тебя наняли. Не твоя задача копаться в прошлом Ноля, в том, что произошло между ним и братом или в том, что он собирается сделать с Хидео.

– Эми единственная, кто… – начинает Эшер.

– Как будто ты когда-нибудь думал о том, что нужно ей, – резко отвечает Рошан.

Я в удивлении вскидываю брови.

– Рошан, – говорит Эшер, внимательно наблюдая за ним.

Но Рошан поджимает губы.

– Слушай, если команда Ноля все еще собирается остановить Хидео, пусть она это делает. Пусть они сцепятся друг с другом. Тебе не нужнов это лезть. Отступи и не вмешивайся. Не стоит. И никто из нас не должен убеждать тебя в чем-то другом.

Прежде чем я успеваю ответить, Рошан отворачивается и выходит на улицу, в ночную прохладу. Дверь с резким стуком захлопывается за ним. Все вокруг меня беззвучно выдыхают.

Я поворачиваюсь к Хэмми.

– Это из-за того, что он здесь, – бормочет она, кивая в сторону Тримейна. – Он выбивает Рошана из колеи.

Тот смущенно откашливается.

– Он прав, – наконец говорит Тримейн. – Насчет опасности, я имею в виду.

Я смотрю на место, где только что сидел Рошан, и вспоминаю, как он перебирал четки на запястье. Перед глазами у меня до сих пор стоит последнее сообщение от Ноля – маленькие белые буквы, которые замерли в ожидании.

Хэмми откидывается назад и скрещивает руки на груди.

– Почему ты все не бросишь? – спрашивает она.