Метель в преисподней

— Хватит! — возразил ему я. Не знаю почему, но он задел меня, и мне теперь хотелось разубедить его в моей слабости. — Хватит! Но я не могу этого сделать, от меня слишком многое зависит.

— Во-о-от! — протянул Артём. — Об этом я и говорю! У меня ещё кредит не оплачен, у меня больная мама, я кошку забыл покормить, моя любимая не переживёт этого! Это эгоизм. Мир не вертится вокруг тебя, и если сегодня умрёт один человек из семи миллиардов, то мир не перевернётся.

На секунду мне показалось, что я говорю с Семёном, настолько похожи были их голоса и реплики, что стоило мне отвернуться, как мозг по привычке к знакомому голосу дорисовывал массивную фигуру моего напарника.

— Значит, клеймо, — удовлетворённо улыбнулся Артём.

— Как мне вычислить, в кого может вселиться Риппер? — я задал ещё один важный вопрос.

Артём ненадолго задумался, после чего ответил:

— Без меня — никак. Ты можешь попробовать только догадаться, кем она в данный момент управляет.

— Ну, это не сложно, — я почувствовал твёрдую почву под ногами. — Они все двигаются как манекены, будто их дёргают за невидимые верёвки.

Внезапно Артём громко рассмеялся, и из-за этого даже охранник на секунду заглянул в камеру, убедиться, что всё нормально.

— Поторапливайся, парень, — сказал он. — Что-то мне не по себе здесь.

— Так двигаются только те, на кого у Инессы не хватило времени, либо не возникло желания подготовиться и внедриться поглубже, — сказал, давясь смехом, Артём.

— Инесса?

— Риппер. Или ты думал, что у неё нет имени?

— Так, биографию мы её потом обсудим, давай по делу.

— Инессе нужно время, чтобы подготовиться к управлению людьми, — Артём приподнял немного голову над подушкой, чтобы повернуться ко мне чуть больше обычного. — И чем больше она затрачивает на это времени, тем лучше у неё получается. То, что ты видел — это фигня, пшик по сравнению с тем, когда она не просто развлекается, а действительно готовится. Она может внедриться в человека и захватить над ним контроль так, что вокруг никто и не поймёт, что что-то изменилось. Она — идеальный шпион, за исключением того, что у неё нет прямого доступа к памяти её жертв.

Я согласно кивнул.

Артём продолжил:

— И в случае такого внедрения, ты можешь только попробовать догадаться, что человек изменился, но ты же не можешь подозревать всех, верно?

— Чёрт! И что тогда делать, ну, допустим, когда я всё-таки обнаружу её?

— Убей носителя.

Как гром среди ясного неба. Он сказал это будничным тоном, будто объяснял, как правильно чистить банан от кожуры, но для меня это прозвучало как пушечный выстрел возле самого уха.

— Не получится, — возразил я. — Риппер… Инесса поддерживает в своих жертвах жизнь до тех пор, пока ей это не надоест, и она не захочет выйти.

— О, так ты уже с ней пробовал махаться? — оценил Артур. — Тогда я бы снял перед тобой шляпу, если бы только она у меня была. Как тогда ты выжил?

— Я не был её целью. Плюс доля случайности.

— В таком случае, тебе крупно повезло. В любом случае, твоя цель — мозг. Доберись до него, и носитель погибнет точно.

— А нельзя… — я замешкался, пытаясь выдавить из себя противную мне фразу. — Нельзя ли без убийства носителя?

Артём на секунду задумался, потом ответил:

— Можно.

Я обрадовался. Что угодно, только не убийство!

— Ты можешь найти саму Инессу и разобраться с ней, тогда она сама выйдет из носителя.

— Проклятье!

Почему, куда я не ткнусь, избегая нарушения своих собственных принципов, я всё время натыкаюсь на подобные вещи? Найти того, кто даже неизвестно как выглядит! Хотя, я могу предположить, что Инесса — старуха, если вспомнить, что она орудовала своими способностями ещё в пятидесятых. Если ещё добавить минимальный возраст, при котором у меня и некоторых моих знакомых проявились способности впервые, то можно сделать вывод, что Инессе сейчас никак не меньше восьмидесяти.

И тут меня прострелило: я вспомнил, как я освободил одного старика, когда сбегал из плена Наумова. Он тогда меня поблагодарил, а когда я впервые столкнулся с Риппером на стройке, та снова поблагодарила меня за спасение. И если предположить, что я тогда был слегка не в себе, то я вполне мог перепутать старика со старухой — по виду некоторых из них действительно не поймёшь, какого пола перед тобой человек. Особенно если вспомнить, что в редких случаях женщины тоже лысеют. Тогда всё сходится, и благодарность, и фраза про возвращение долга.

Возможно ли это?

У меня мурашки пробежали по коже.

И тут случилось то, чего я боялся неосознанно: выключился свет.

Глава 14

— Что происходит? — раздался крик охранника. — Где электричество?

Не видно ни зги. Вообще, хоть глаз выколи!

Артём тихо рассмеялся, и от этого смеха у меня затряслись коленки. Я вскочил со стула и захотел было заметаться в приступе паники по комнате, но вовремя себя остановил. Артём надёжно привязан, психопаты в других камерах, надеюсь, тоже. А то, что вырубился свет, ещё ничего не означает, двери в камеры, наверное, блокируются каким-то образом на подобные случаи. Я сказал «наверное»?

Я быстро метнулся в сторону, где, как я предполагал, находится угол камеры, и споткнулся о стул, с которого только что встал. Нога болела сильно, но я сдержался, чтобы не издать ни одного постыдного звука, после чего быстро растёр место ушиба и торопливо отполз в угол камеры.

Скрипнула плохо смазанная дверь, и в камере раздался голос охранника:

— Что это было? Всё в порядке?

— Это я споткнулся, — признался я.

Охранник достал фонарик, включил его. Ослепительный луч скользнул сначала по мне, а потом метнулся на Артёма, который всё ещё был привязан. Артём улыбался.

— Чего лыбишься? — грубо спросил у него охранник.

— Обычно здесь очень скучно, — тут же отозвался тот. — А так хоть какое-то развлечение.

— Всё нормально, — заверил нас охранник. — Обычная внештатная ситуация…

С голосом он совладал, но вот луч света из фонарика предательски дрожал.

Где-то недалеко скрипнула дверь. Не наша.

— Ты в этом уверен? — засомневался Артём. — Обычная и внештатная как-то плохо соединяются в одно предложение.

— Заткнись! Тихо!

До моего уха донёсся скрип ещё одной двери, за которым последовало шарканье чьих-то ног. Сначала одно, затем к нему присоединилось второе, а потом ещё несколько, и их уже нельзя было различить. Снова раздался шёпот, от которого моё сердце защемило в приступе ужаса.

Луч фонаря метнулся в сторону коридора, затем наткнулся на чьи-то ноги, и охранник начал пятиться. Мой взгляд был прикован к этим ногам, я боялся пошевелиться, моё тело одеревенело, я даже не дышал. Только солёный пот проступил и начал заливать глаза, щипаться.

— Ни с места! — воскликнул охранник. — У меня есть дубинка!

— Я не хотел! — отчаянно повторял приближающийся псих. — Я не хотел! Его свет делал мне больно, я только хотел, чтобы это прекратилось. Я НЕ ХОТЕЛ!!!

Психопат взревел и кинулся на охранника. Тот выронил фонарик, который тут же откатился в сторону. Раздался гулкий звук удара, но болезненного вскрика не последовало. Затем ещё два быстрых удара, после которых последовали звуки какой-то странной возни, и я на секунду увидел в кромешной тьме, как сверкнули чьи-то глаза. Совсем рядом со входом в камеру. Кто-то упал, затем я услышал чей-то хрип, словно кто-то кого-то душил.

И тут я взял себя в руки. Охранник не сможет противостоять всем, кто сейчас повырывался из камер, только не в одиночку. Артём странно молчит и не двигается, должно быть, надеется на то, что его не заметят. Ну и чёрт с ним, не будет путаться под ногами!

Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в кожу до крови, но боль окончательно отрезвила меня. Я увидел в свете лежащего на полу фонаря ноги одного из пациентов, и словно пружина прямо с места прыгнул на него, занося прямо в воздухе левый кулак для удара.