Метель в преисподней

Блин, надо поменьше появляться дома. Если они что и обнаружат, то я в любом случае буду максимум подозреваемым. Труп старушки найдут быстро, а вот с Артуром будет всё сложнее, судя по всему, о нём мало кто будет беспокоиться.

Я в отчаянии бросил взгляд в окно, и это помогло мне: за окном по-прежнему шёл снег, но уже не метель. Белые хлопья мухами летали перед окном, тихо и плавно опускаясь вниз под действием силы тяжести. В отличие от меня, их ни что не могло взволновать. Ни тебе убийства, ни угроза мировому порядку, но подгорающие на плите макароны, минут пять уже как прижарившиеся ко дну кастрюли. Только и знай, что тихо падай вниз и кружись, кружись, кружись. Снег был густой, плотный и тихий. Он убаюкивал меня.

— Чёртов снег, — недовольно проворчал я. — Сколько можно?

Наскоро поев, я воскресил в памяти оба телефонных номера, и, набравшись духу и провернув быстренько в голове возможный вариант диалога, натыкал номер и дождался гудка. Секунда, две, три. Никто не берёт трубку. Жду тридцать секунд. Тишина, по-прежнему никто не торопиться отвечать на мой звонок. Минута.

— Они там умерли что ли? — раздражённо спросил я у телефона.

Отменил вызов, затем снова на всякий случай повторил набор этого номера. То же самое.

— Хорошо, допустим, этот номер как раз неправильный, — я пожал плечами и послушно набрал второй номер.

Нервно взглотнул. Одна секунда. Пять секунд. Десять. Наконец, из динамика слышится треск поднимаемой трубки, гудки тут же замолкают, и до моего уха доносится слегка осипший от частого курения не совсем приятный женский голос.

— Типография, — сообщил голос таким тоном, будто я звонил туда уже в пятидесятый раз и успел всех там заколебать.

— Э… — растерялся я. — Что?

Голос вздохнул:

— Типография, чего не понятно?

Что за чёрт? Какая ещё типография?

Я секунду недоумевал, после чего задал оба вопроса вслух.

— Эй там, — возмутилась женщина. — Выбирайте выражения! Типография «Кадмус», печатаем: открытки, А4, А3, А2, постеры, наклейки… что там ещё… рекламные щиты всякие…

— Рекламные щиты?

Я задумался.

Похоже, что омертвение клеток мозга повлияло на корректность мышления Артура гораздо сильнее, чем я предполагал. И он ошибся в обоих номерах.

— Переплёты книг, дипломов, — продолжала тем временем женщина. Говорила она таким тоном, что сразу становилось ясно, что она читает в данный момент с бумажки. — Ну так что будем заказывать?

— Ничего, — ответил я. — Извините.

И повесил трубку. Но перед этим успел расслышать начало фразы «ну и на фига ты звонишь тогда». Мне стало как-то неудобно, но с этим ощущением я быстро справился, нечаянно больно ушибившись о дверной косяк мизинцем на ноге. Меня слегка пошатывало. Похоже, настойка оказалась крепче, чем я предполагал, хотя я при этом не чувствовал себя пьяным. Странно, обычно с одного бокала, даже большого, так не кроет, хотя, это, наверно, из-за того, что я принял на голодный желудок.

Поскольку я недавно замочил одежду, в которой я только что был на улице, а скоро, как я предполагал, мне снова понадобится выйти на свет божий, я решил, что уж лучше я буду ходить в слегка попахивающей, но с виду чистой одежде, чем в окровавленных лохмотьях. Знаете ли, народ меньше косится. Хотя, какой народ в такую погоду? Я вышел на промёрзший и наполовину занесённый снегом балкон и подошёл к висевшей на верёвке верхней одежде, которую повесил туда, кажется, вчера. Или позавчера? Чёрт, уже не помню. В любом случае, она хоть и проморожена, но внешне выглядит куда лучше.

— Оттает, — сказал я, на всякий случай понюхав одежду. — Сойдёт.

И тут я заметил небольшую странность: чучело совы. То самое, которое я получил по почте. Не уверен, что я лично ставил его на балкон, я вроде бы только собирался, но странно было не это, поскольку я, бывает, совершенно забываю вот такие вот мелочи. Дело в том, что сова, удобно расположившись на старом сломанном комоде, который принадлежал хозяйке квартиры, была уже по щиколотку в снегу из-за расположенного совсем рядом открытого окна. Не знаю, есть ли у сов щиколотки… в общем, лапы у неё были в снегу. Всё рядом с окном было в снегу, он покрывал любую поверхность на добрую пару сантиметров. Но не сову. Её башка, короткий клюв, крылья и тело не были покрыты снегом.

Я некоторое время постоял в ступоре, глядя на неё, после чего, вздрогнув и слегка поёжившись от холода (ладно, я слегка испугался), я вышел с балкона и закрыл за собой дверь, после чего постарался выгнать из головы заметавшиеся там образы, предполагающие, каким образом такое могло произойти. Положил джинсы на батарею, чтобы быстрее оттаяли, нашёл иголку с подходящими нитками и уже спустя минут пять усердно заштопывал длинный разрез на штанине, как раз в том месте, где у меня была царапина на ноге. Я честно старался сделать шов как можно незаметнее, но портной из меня был такой же, как из Ромы лауреат премии «меценат века», так что пришлось в итоге довольствоваться тем, что я хотя бы зашил все дырки.

Закончив все свои домашние дела, я снова вернулся к телефону. Опять набрал первый номер, и оттуда снова послышались длинные гудки. Кому бы я ни звонил по этому номеру, торопиться отвечать он явно не собирался, хотя, быть может, его просто не было сейчас дома. Середина рабочего дня, как-никак. Поэтому я снова набрал номер типографии, но мой палец в самый последний момент замер на кнопке вызова. Зачем я снова звоню в эту типографию, если и так понятно, что это не то место, которое мне нужно? Но ведь я не знаю, кто именно мне нужен, человек, который должен принять у меня сообщение, может быть кем угодно, я уже говорил это!

Чёрт.

Я нажал на кнопку вызова.

— Ну, — через небольшую паузу донеслось из трубки.

Это снова была та женщина с прокуренным голосом.

— Это снова я, — сказал я.

Женщина на другом конце вздохнула.

— Опять… ты уже решил, что тебе надо? Может, срочный переплёт диплома?

— Нет, — я помотал головой. — Со своим дипломом я уже пару лет назад разобрался, спасибо, больше не хочу.

Женщина снова вздохнула. Я молчал, так как пытался сообразить, как же мне выйти на того, кто мне нужен.

— Слушай, ты зачем сюда позвонил? — возмутилась женщина. — Ты понимаешь, что отвлекаешь меня от работы?

Я усмехнулся. Ну да, в мелкой типографии с таким отношением к клиентам, вне всяких сомнений, работы выше крыши всегда. Она, поди, только и успевает, что менять кофе в кофе-машине. Ну или чем они там балуются в подобных заведениях…

— Вы знаете некоего Артура… — начал было я, но меня резко перебили.

— Да не знаю я никаких Артуров! — вспылила женщина. — Слушай сюда: если ты ещё хоть раз…

— А клуб «Кассандра»?

Моя собеседница внезапно замолчала. Блин, неужели, я попал в точку? Надо было сразу с этого начинать, а я, дурак такой, всё ходил вокруг да около!

— Так ты рекламщик что ли? — спросила женщина.

Лопни моя селезёнка!

— Я…

— Если ты не собираешься через нас ничего рекламировать, то тогда немедленно повесь трубку и больше никогда не звони сюда, понял?! — взвизгнула она.

При этих словах я почувствовал, что меня словно кипятком окатили. Уж лучше бы я сейчас столкнулся с Алексеем, который закорешился с Риппером. Против них обоих и то легче сражаться.

— Короче, — я собрался с духом и продолжил говорить, несмотря на её протесты. — Мне нужно передать сообщение. Я не знаю, кому, это уж вы сами там разбирайтесь. Но оно очень важное и срочное! Значит так: клуба «Кассандра» больше нет, Риппер его уничтожил полностью. Вы поняли? Это сделал Риппер, который Потрошитель! Не я! Мне так же сказали, что ко мне должен прийти курьер и принести записку, так что, как я понимаю, мне следует назвать себя и дать свой адрес. Записывайте, а то забудете.

— Да не буду я ничего записывать! — возмутилась женщина. — Ишь ты, какой важный тут нашёлся!

Но я всё равно назвал своё имя и адрес.

— Ладно-ладно! — сдалась женщина. — Записала.