Страница 31 из 79
Риппер в «костюме» Артура резко сел, затем схватил меня за стул и легко, будто я весил немногим больше пуховой подушки, поднял в воздух.
— Конкурент, значит, — констатировал он. — Мне нужны кое-какие сведения, а ты здесь явно лишний. Долга перед тобой у меня больше нет, и мне до смерти хочется измерить длину твоих кишок, но, к сожалению, нет времени. Не дёргайся, не шевелись — и останешься жив.
Сказано это было с плохо скрываемым раздражением и лёгким оттенком нетерпения, словно Рипперу действительно всё это доставляло неземное блаженство, а я ему только мешал. Но что-то мне подсказывало, что он не просто играет на публику, бросаясь словами, и что за этими странными самоубийствами стоит именно он. Он не только заставил одну из жертв сожрать собственную ногу, поддерживая при этом в нём жизнь. Он наслаждался этим.
— Что ты..? — начал я, но, как всегда, не успел закончить.
Риппер прямо с сидячего положения с завидной силой швырнул меня вместе со стулом в балконную дверь. Стул проломил стекло чуть раньше, чем я ударился об него башкой, так что моя бедная голова только отломила крупный кусок стекла и тут же оказалась на холодном балконе, а затем я оказался там весь. Удар погасил большую часть энергии, и в результате я только приложился стулом о бетонную стену под окном, уже ведущим на улицу. Ударился и упал на пол, свалившись вниз, словно манекен для краш-тестов. На моё счастье, балкон Артура был не как у всех — не заваленный хламом и разнообразным мусором, который так любят все оставлять «авось, пригодится», и который впоследствии лежит там годами. Абсолютно пустой застеклённый балкон, разве что в дальнем углу находится пожарная лестница, ведущая на следующий этаж, да ещё и грязноватый узкий длинный коврик постелен на пол.
Было больно, особенно в тех местах, где осколки стекла впились в кожу, но таких мест было буквально раз, два — и обчёлся. Но вот голова пострадала сильнее — сказалось недавнее активное применение моих способностей, и малейшее движение ею вызывало взрыв крохотной петарды внутри черепа. Чуть больше движений, и в голове словно запускают фейерверк в честь дня города. Можете себе представить, что со мной тогда стало после такого удара.
Когда я смог прогнать кровавый туман из головы и кое-как вернуть зрение со слухом, я услышал, как Риппер замогильным голосом, только лишь отдалённо напоминавшим по тембру писклявый голос Артура, вовсю читал какие-то странные стихи на неизвестном мне языке. Стихи я распознал безошибочно, поскольку в словах, пусть даже и совершенно незнакомых, чётко прослеживалась рифма.
Сквозь дыру в балконной двери я видел только верхнюю часть торса и затылок Риппера-Артура. Тот стоял спиной ко мне, аккурат под люстрой по центру комнаты, широко разведя руки в стороны ладонями вверх. Его голос постепенно нарастал, и с увеличением громкости его ладони поднимались всё выше, создавалось впечатление, что он какой-то маг или вроде того, но я прекрасно понимал, что магии не существует. По крайней мере, в привычном для меня по многочисленным книгам и фильмам виде. С каждой новой строчкой, с каждой последующей рифмой тело Артура вздрагивало, сначала незаметно, но постепенно амплитуда увеличивалась.
Я попытался встать, но удалось только пошевелиться благодаря всё тому же скотчу, которым я был доселе привязан к деревянному стулу. Тот, не выдержав такого жестокого и бессердечного обращения, сдался и попросту развалился под моим весом, чем изрядно облегчил мне задачу. Непрерывно кряхтя под нос и прикрывая эти звуки завыванием ветра за окном, я медленно и осторожно снял с себя весь скотч и поудобнее ухватился за одну из сломанных ножек. Та с покорной готовностью легла мне в руку, выставив вперёд обломанный после удара острый конец с торчащими щепками. Я встал на четвереньки и как мог тихо пополз к Рипперу.
Кем бы он ни был и где бы ни находился, я сейчас прекрасно понимал, чего он добивается своими песнопениями. Он хочет узнать финальную часть тайны, последний кусочек мозаики, после которого он, наконец, разгадает этот ребус. И, если верить Артуру, то после этого всем станет плохо, всё изменится. Артур не уточнил, в какую сторону оно изменится, это «всё», но явно этот путь нас не приведёт к так и не построенному коммунизму. Так что самое главное сейчас — напасть на него, пока он отвлёкся и пока не узнал то, зачем пришёл. Нужно было как-то попробовать остановить его, задержать, не дать разговориться, и самый простой способ, который пришёл мне в голову — ударить его чем-нибудь большим. И острым, так, чтобы ему стало больно, и он забыл дорогу в тело Артура. Но, ползя к телу Артура, я прекрасно понимал так же, что из-за Риппера Артур всё ещё жив, что он всё ещё чувствует всё, что творится с его телом, так что, получается, я должен буду ударить и его тоже.
Рука сжала обломок ножки крепко-крепко, мне даже показалось, что я выжимаю из дерева все соки, которые в нём всё ещё оставались. Я был уже за спиной у Риппера, он не слышал меня, целиком увлечённый своим странным и непонятным ритуалом. У меня появился шанс. Я разогнулся и уже сделал замах, как внезапно услышал, что из глотки тела Артура вырывается уже не один голос, а целых два. Ума не приложу, как это вообще возможно, но, однако факт остаётся фактом. Второй голос, уже чисто Артуровский, начал что-то еле слышно бормотать про какого-то таинственного человека, про последствия.
Я не видел лица Риппера, но я понял, что тот попытался изобразить улыбку на чуждом ему теле, поскольку его тембр слегка изменился, сделался немного более светлым, лёгким. Бормотание настоящего Артура усилилось. Риппер был доволен.
Пора. Есть только один способ это остановить, по крайней мере, я так полагал.
Я чуть-чуть изменил замах, после чего за до безумия краткий миг собрался с силами и ударил деревянным обломком Риппера. Удар пришёлся именно так, как я задумал — в правую часть горла. Тонкий обломок ножки без труда вошёл в небритую шею Артура, слегка задержался на чуть выступающем кадыке, после чего пошёл дальше, вырвав его вместе с куском мяса и только уже после этого застряв в горле.
Сработало — они оба внезапно замолкли.
Риппер резко развернулся, разбрызгивая вокруг начавшую остывать кровь. Из его страшной раны в горле, вопреки моему удивлению, она не хлестала фонтаном, а только неприятно сочилась. Густая, тёмная, отдалённо напоминающая густой томатный сок.
Лицо Риппера исказилось в зверином оскале. Он резко вскинул ногу и пнул меня в район солнечного сплетения. Удар был больше похож на столкновение с товарным поездом лоб в лоб, меня безжалостно смяло, на какую-то секунду всё потемнело. А потом я очнулся, уже летя на улице посреди снопа многочисленных мелких осколков стекла. Риппер выпинул меня в окно, и теперь я стремительно нёсся вниз, обгоняя падающий с неба снег, разрывая струи метели, которая всеми силами пыталась удержать меня порывами ветра в воздухе, но у неё ничего не получалось. Белое ничто приближалось так стремительно, что я едва-едва успевал понять, что мне вот-вот придёт конец.
Меня вырвало прямо в полёте, и только благодаря лишь этому я умудрился себя не запачкать — едкая блевотина оставила в воздухе длинный шлейф там, где я пролетал.
Всё, Ник, приплыли. Выжить после падения с такой высоты даже в метровый сугроб нереально, ухватиться не за что, спасительного парашюта за спиной тоже нет. Нет никакого способа хоть как-то притормозить, замедлиться, оттянуть неизбежное столкновение, которое превратит мои внутренности в фарш. И самое плохое — я падаю спиной вперёд, совершенно не видя, куда же я угожу. Хотя, наверное, так даже лучше — я не вижу земли и поэтому понятия не имею, сколько там до неё осталось. Километр или полтора метра — какая разница? Риппер остался наверху, он смог развязать язык Артуру, так что не только бой, но и вся война проиграна. Артур предупреждал, что будут последствия, но я, похоже, их уже не увижу…
Внезапно я ощутил резкий толчок в спину. Вот оно? Таково прикосновение смерти? Я будто со всего маху плюхнулся на очень жёсткий матрас. Странно даже…