Страница 20 из 30
Князья владетельного дома в прежнее время не имели никакой собственности, были в полных руках владетеля, и существование их обеспечивалось только вниманием и ласкою их властелина. Исключение в этом случае составлял потомок настоящих владетелей Абхазии, князь Дмитрий Шервашидзе. Он имел свою собственность движимую и недвижимую, имел своих князей, дворян и крестьян и находился в зависимости от владетеля только в делах общих, касающихся до всего отечества.
Между князьями владетельного дома и прочими княжескими и дворянскими фамилиями не было никакой подчиненности. Сила и значение каждого из них зависели от личных заслуг и приобретенного уважения. Сильный и умный дворянин стоял выше слабого и неразвитого князя. Все преимущество князя перед дворянином состояло в плате за кровь; пеня за первого была больше, чем за второго.
Княжеских фамилий считалось в Абхазии шесть, а дворянских – восемь. Оба этих сословия составляли одну и ту же категорию. Хотя между князьями некоторые и имели преобладание над прочими, но, по правам и преимуществам, как между собою, так и с дворянами, они были равны и имели одинаковую власть над людьми зависимых сословий и одни и те же обязанности относительно владетеля. Князья и дворяне составляли господствующий класс землевладельцев. Звание князя и дворянина было наследственно по праву рождения, и никто из низших сословий не мог приобрести титул князя или дворянина. Князья владели крестьянами и обязаны были, как мы видели, собираться вместе с ними для защиты края. Крестьянами они владели на правах подданства за землю, которою их наделяли, и, будучи избавлены от податей, не подлежали другому наказанию, кроме денежной пени. Князья и дворяне пользовались доходом со своей земли и известной частью доходов с земли, принадлежавшей крестьянам.
Переходя к описанию прав и обязанностей зависимых сословий, мы должны сказать, что отбываемые ими повинности различались не только по сословиям, но и в каждом из сословий они представляли большое число видоизменений и особенностей. Так, некоторые из анхае были обязаны работать на владельца, другие не отбывали никакой повинности, за исключением почетной службы или выхода на работу по приглашению, в течение нескольких дней в году. Но при всем разнообразии видов повинностей норма их была определенна и постоянна для каждого семейства или дома, так что ни владельцы, ни зависимые сословия не могли их изменять по своему произволу и не имели права ни увеличивать, ни уменьшать их. Еще менее произвола было в отношении сословных прав, строго определенных обычаем. Все сословия, владеющие земельной собственностью, имели одинаковые права на владение известными участками земли, приобретенными определенными обычаем путями, «с ограничением лишь в известных, вообще редких, случаях права наследования в пользу лица, которому подвластен зависящий».
Все земли, находившиеся в районе известной местности, подлежали общинному владению и не составляли частной собственности; исключения в этом случае составляли только немногие и известные категории земель. Общинному владению подлежали места, предназначенные для пастьбы скота, для устройства зимних загонов, лес, необходимый для собственного потребления, и проч. Места, расчищенные и приспособленные к возделыванию, составляли частную собственность того лица, которое положило на их расчистку свой труд или денежный капитал. «Земля, расчищенная одним лицом, но (с позволения его) засаженная другим, дает право частной собственности этому последнему на половину засаженного участка. В поземельном отношении все сословия равны. Преимущество высших сословий состоит лишь во взимании покровительственной дани со стад других селений, которые приходят для пастьбы, что как бы имеет вид поземельного дохода. Кроме того, имеющим в своей зависимости лиц других сословий принадлежит право пользования выморочными землями».
Точное исполнение сословиями взаимных обязанностей относительно друг друга и в тех пределах, которые были освящены обычаем, составляло заботу каждого абхазца, и ни владелец, ни его подвластный ни в каком случае не соглашались перейти за пределы своей подчиненности или власти. Каждый из подвластных исполнял добросовестно свою обязанность относительно владельца и затем считал себя совершенно независимым от него, свободным в образе жизни, мыслях и поступках. Никакие другие обязанности не связывали его со своим господином; он не чувствовал к нему ни особой привязанности, ни особого уважения, потому что видел в князе человека, не отличающегося от него ни образом жизни, ни умом, ни, наконец, особым правом голоса в народном собрании.
Это не мешало, однако, тому же крестьянину в присутствии князя ползать перед ним, целовать полу его платья и оказывать всевозможные знаки почтения. Свобода мнения и независимости смешаны в характере абхазца с рабским унижением и почтением к старшему. Рабство до того укоренилось в стране, что оно вошло в обычай и обряды народа. Во все молитвы и религиозные обряды абхазец включает владетеля и своего помещика. Все это вызвано нуждой в покровительстве сильного.
Князь или богатый дворянин проводит жизнь в лени и бездействии. Простолюдин хотя и работает, но часто, невзирая на труды свои, остается беден, и причиной тому отношения низшего класса к высшему. Последний, пользуясь народными обычаями, грабит и разоряет своих подвластных. От таких разорений у бедного опускаются руки, он предпочитает довольствоваться малым, проводит остальное время в бездействии и лени. Эта апатия к работе и нежелание работать для другого бывает часто причиной, по которой владелец, имеющий в своем стаде до шестидесяти дойных коров и множество подвластных, покупает в Сухуме русское масло.
Не имея власти и права давать низшему сословию дворянское достоинство, владетель имел право за услуги, оказанные ему собственными крестьянами или выходцами из других племен, возводить их в достоинство своих телохранителей, носивших название ашнахмуо или шина-кма. Составляя сословие среднее между дворянами и крестьянами, шина-кма пользовались всеми правами дворян относительно земли и крестьян. Они не платили никаких податей, и вся их обязанность состояла в охранении лица и дома правителя. По народному обычаю они могли жениться на дворянках. Князья владетельного дома и другие княжеские роды такой стражи не имели, и потому все телохранители жили в селении Соук-Су – родовом имении владетеля Абхазии. В политическом строе жизни абхазцев сословие шина-кма представляло собой как бы зародыш среднего сословия, но не имело вовсе характера этого сословия в других государствах – сословия промышленного и торгового.
С понятием об анхае соединялось представление как о человеке до некоторой степени свободном, пользующемся своими личными и имущественными правами. Зависимость их, личные услуги и повинности, приносимые владельцам, были не более как добровольные подарки, которые, повторяясь в течение нескольких лет, обратились потом в обязанность. С понятием о свободном человеке соединяется право свободного переселения с одного места на другое и отсутствие прикрепления к земле – и анхае пользовались правами этими в действительности. Переселение с места на место, из одного селения в другое было до последнего времени в обычае абхазцев, и, имея вид бродяжничества, оно все-таки составляло для каждого из подвластных одно из средств заявить свой протест и избавить себя от нарушения прав и притеснений со стороны привилегированных сословий. Переселение это, известное в Абхазии под именем ассаства, «составляло один из коренных обычаев всего населения Северо-Западного Кавказа, и гостеприимство всегда считалось священной обязанностью каждого. Находил ли ассас убежище себе в каком-либо бедном семействе, или был гостем целого рода анхае, или, как это было чаще всего, делался гостем привилегированного рода – во всяком случае он вступал во все права постоянных жителей селения. Эти условия, а также легкость оставления прежнего местожительства (вследствие незначительности хозяйства, характера всех вообще построек, которые могли быть возведены в несколько дней на новом месте), возможность заранее распорядиться движимым имуществом и даже возможность сохранить за собою землю (например, в случае, если ассас имел немалочисленных родственников в оставляемом селения) – все эти условия делали ассаство незатруднительным, удобоисполнимым. Ахуйю (дельмахоре) и амацю-расгу (мойнале) также находили в переселении, в ассастве, защиту для своих прав, хотя ассаство этих сословий и было обставлено некоторыми особыми условиями. Даже ахашала, отдаваясь под покровительство других, находили защиту тех немногих прав своих, кои предоставляет им обычай».