Страница 12 из 13
Рысак чувствовал к Пирогову справедливое уважение, и, чтобы с этим бороться, сочинил стих:
На что Пирогов ответил:
После чего падла Рысак притих.
Джинсы
Глава первая: Только кончики намеков и обрывки слов
Федоров был тонким, ювелирным человеком, и не один год накрывал джинсами стол на рынке.
В одно утро он поехал собирать грибы и надолго загулялся по мшистым лесным курганам с коллекцией волнушек в руке, поэтому первую половину рабочего дня пропустил. Никто не мог его ругать за это, ведь он работал на себя: и вот он шел спокойно на работу, и был в душе тихим охотником, а не торгашом, и вспоминал похожие на карикатурных человечков грибы и распахивающийся молодняк деревьев, ведущий на невидимую лужайку.
Превращение случилось, как только Николян сказал, что приезжал Пунчик и привозил новую партию.
– Что было? – осведомился Федоров, хорошо зная ответ, но все равно чувствуя интерес.
– Что и всегда.
– Ясно.
– Кроме одной марки, жутко дорогой.
– Вот как? – удивился Федоров.
– Да! Прикольные такие. Никто не взял, дорого.
– Насколько дорого?
– Триста шестьдесят.
– И вправду.
– Он тебя искал, думал ты возьмешь.
– Что, прям меня и искал?
– Да, говорил, тебе партия понравится.
– Понравится? – Федоров чувствовал, как интерес растет. – Вот это да. И что за марка?
– Не помню.
– Не помнишь?
– “Мекерсы” какие-то, или “Пекерсы”. Хрень какая-то. Пунчик так важно произносил: это “Пекерсы”. Или: это “Мекерсы”.
– Может, “Декерс”? Такие есть.
– Нет.
– Точно?
– Ну блин, ты что?
– Ладно, – сказал Федоров.
И повторил задумчиво, шагая к джинсам:
– Ладно, Николян.
Когда стоял за прилавком, настроение было подпорчено пропущенным приездом Пунчика.
– Не мог в прошлый раз свои “Пекерсы” привезти.
Он курил одну за другой, переминался, ходил вокруг стола, перекладывал джинсы: словом, ему не стоялось. Думать получалось только об уникальных джинсах Пунчика. На рынке работал лучший друг Федорова Тарасов, с которым много лет были ровные, уважительные и нежные отношения, и Федоров пошел к нему.
– Здорово, Федоров! – усмехнулся Тарасов. – Что собрал?
– Почти только волнушки и больше ничего. А у тебя что?
– Вот, Пунчик приезжал.
– Николян уже сказал.
– Ага. Такие клевые джинсы привозил.
– Клевые?
– Просто высочайшие.
– О! – расстроился Федоров. – “Пекерсы”?
– Нет, по-моему, скорее на “М”.
– “Мекерсы”?
– Нет, по-другому. Не запомнил.
– Высочайшие, говоришь?
– Офигенские!
– Какого цвета?
– Вроде обычного, но, кажется, что слегка необычного. Своеобразного.
– А качество?
– Хорошее – не то слово. Я такого еще не видел.
– Так что ж не взял?
– Кому? Себе? Пунчик же мелкими партиями не продает.
– Мне почему не взял?
– Вот еще, откуда я знал, что ты захочешь?
– Раз ты так рекламируешь!
– Ну, это они мне понравились, а тебе ведь могли и не понравиться. Вдруг у тебя денег свободных нет, или еще что.
– Да, облом, – сказал Федоров. – И что теперь делать?
– Ничего, подумаешь тоже. Не бери в голову.
– Как не брать, если уже взял? Ты же сам их похвалил. Теперь надо их увидеть.
– Да на кой черт?
– Я люблю джинсы. Я всю жизнь ими торгую, и хорошо их знаю. Если есть новые, то мне надо увидеть.
– Да не обязательно.
– Обязательно.
– Знал бы, что тебе так важно, – сказал Тарасов, – точно взял бы.
– Не то чтобы так важно, как ты думаешь, просто хочется увидеть. Вдруг таких у меня еще не было. У меня, знаешь, много было джинсов, и очень давно я не видел каких-нибудь новых.
– Профессиональный интерес.
– Вот именно.
– Я понимаю.
– Обычно Пунчик ничего интересного не привозит, для таких только, мелких продавцов, не для меня. Все у него как у всех, а я стараюсь клиентам привозить что-то получше. Поэтому и не ждал его. Но тут он, собака, разыскал все же что-то.
– Да, разыскал.
– И смылся, не дождавшись.
– У него много дел. Может, хотел кому-нибудь еще сделать предложение.
– Сейчас еще продаст, не дай бог.
– Не факт. Слишком дорого. Здесь, видишь, никто не взял.
– Ну а вдруг? Надо, наверное, мне к нему поехать.
– Сейчас?
– Вечером может быть поздно.
– Ты сдурел. Бросить точку ради неизвестно чего?
– Это недолго.
– Да он их, скорее всего, в другой раз привезет.
– А если нет?
– Ну тогда и черт с ним. Ты на этих джинсах все равно не наваришь, уж больно дорогие.
– Наварю, не наварю, неважно. Кому надо, тот купит.
– И что, поедешь?
– Поеду.
– И сегодняшние продажи упустишь?
– Не упущу. Я быстро.
– Ну, упрямый. Давай. В таком случае я у тебя куплю пару. И сыну одну, быть может.
– Отдам по себестоимости, – улыбнулся Федоров, предвидя “Мекерсы” у себя на столе. – А лучше подарю.
Глава вторая: Уже волнительно, но еще не ясно
Закрыв ларек, Федоров вернулся к Николяну, который знал Пунчика лучше всех.
– Где он живет?
– Кто?
– Пунчик.
– Домой к нему хочешь поехать?
– Хочу на джинсы взглянуть.
– Но я не знаю.
– Совсем?
– Даже приблизительно. Мы только по работе с ним.
– А кто знает?
– Макар может знать.
– Кто это?
– Макар, не помнишь, что ли? Тощий такой, угловатый. Тоже на рынке стоял, это он Пунчика привел в первый раз.
– Макар.
– Электрик бывший. Помогал всем с проводами.
– Кажется, что-то помню. Событий много разных было, все в голове не держится.
– Попробуй у него узнать, где Пунчик.
– Как его найти?
– Он живет в доме, углом приставленном к моему, Скорины-двадцать. Первый подъезд, третий этаж направо.
– Он дома сейчас?
– Должен быть, недавно вернулся с вахты.
– Спасибо, Николян.
С живостью двигаясь, Федоров вышел из рынка, рухнул в машину, завелся и поехал в направлении новостроек.
– Что вы делаете, когда больны? – спросил кого-то диктор.
– Целый день смотрю сериалы.
Диктор хихикнул, как заигравшийся козлик.
– Я имел в виду, – как вы лечитесь?
– Запрятываюсь в кровать и пью много жидкостей.
– Витамины надо есть, – посоветовал Федоров.
– И витамины ем, – сказал гость. – В морковке, в болгарском перце, – во всем есть много витаминов.
– А лекарства?
– Лекарств не ем никогда. Вся врачевщина – обман. Заработок химических компаний.
– Правильно, – похвалил Федоров. – Нормальный человек. Мы с тобой похожи.
– Может, просто вы серьезно не болели? – продолжал диктор.
– Любые болезни лечатся несложно. Надо только знать методы.
– Моя бабушка тоже так думала, и сожгла себе спину хреном.
– Радикулит лечила?
– Да.
– Лечила хреном потому, что самый простой метод. И вместе с тем самый небезопасный. Радикулит надо лечить ядом.
– Ядом? Каким?
– Змеиным. Пчелиным. Любым хорошим ядом.
– Пить внутрь? – рассмеялся диктор.
– Мазать, – серьезно ответил гость. – Пить внутрь бессмысленно.
– Ха-ха! – продолжал глупить диктор.
– Фермент, – сказал Федоров.
– Все дело в ферменте нашего желудка, – объяснил гость. – Яд распадается и теряет полезные свойства.
– Я не знал, – сказал диктор.
– Тем более, что можно умереть.
– Надень медаль, – сказал Федоров.