Кульминация страсти

– Надеюсь, ты не возражаешь против моей собаки. – Гленна наклонилась и погладила щенка хаски, который спокойно сидел перед ней. Потом подняла глаза и увидела, что Бродерик внимательно изучает ее с противоположного конца кабинета. В воздухе между ними висело напряжение.

– Ничуть. Как его зовут?

– Кота. Это от «Дакота». – Гленна отцепила поводок и стала внимательно наблюдать за щенком, который принялся обнюхивать предметы в комнате. Он с любопытством обнюхал кожаные ботинки Бродерика и остановился возле его кресла.

Бродерик откашлялся, встал, подошел к мини-бару и налил себе минеральной воды с газом. Это была вода из местного минерального источника. На мгновение Гленна встретилась с ним глазами, и немедленно словно электрический разряд пробежал у нее по позвоночнику. Нужно держать себя в руках. Дело серьезное.

– Спасибо за понимание. Обычно днем он на попечении догситтера, но я все-таки хочу, чтобы он ко мне привыкал. – Она снова взъерошила черно-белую шерсть.

– Никаких проблем. Насколько я вижу, он вполне хорошо воспитан, – ответил Бродерик. Они до этого час кряду занимались исключительно финансами, а сейчас сделали перерыв.

Гленна не могла бы даже в страшном сне увидеть, что буквально за какие-то сутки Бродерик снова ворвется в ее жизнь, только теперь ей придется еще и вместе с ним работать. Но ее мать хотела, чтобы они вместе подготовили объединенный финансовый отчет по компаниям.

– Как прошла ваша семейная встреча? – Мягкий низкий голос Бродерика заставил тепло раскатиться по ее телу, словно глоток горячего пунша в морозный день.

Гленна перевела взгляд на собаку.

– Ну, это сложный вопрос. Я не уверена, что могу на него ответить в полной мере, с учетом того, что мы говорили по телефону. Мой брат не смог прилететь из-за погоды. Но на первый взгляд все было достаточно мирно.

– Но это хорошо, разве нет? – Бродерик наклонился к ней.

Гленна приподняла брови и пожала плечами:

– Я не стала бы этого утверждать. Буря может случиться позже.

И насколько она могла судить, это будет не просто буря, а настоящий шторм.

Стук кубиков льда заставил ее перевести взгляд на Бродерика, который наливал им обоим по стакану воды со льдом и лимоном. Закончив, он вынул из хрустальной пиалы остатки конфет и налил туда воды из графина – и Гленна не могла не оценить этот жест заботы о ее питомце.

– Старший брат, Чарли, держался довольно спокойно – не в последнюю очередь благодаря его жене. А про Тристана сложно сказать – он суровый, но довольно скрытный.

– А ваша младшая сестра? – Бродерик поставил стаканы и пиалу на поднос и отправился с ними к столу, где они сидели. Это была не столько деловая зона, сколько зона для отдыха – и, на вкус Гленны, здесь было тесновато для них двоих.

– Алайна всегда старается сохранить мир. Так что пока я не посмотрю ей в глаза, я не могу быть ни в чем уверена. – Гленна, потянувшись за стаканом, случайно коснулась руки Бродерика, и по ее телу словно рассыпались искры. Она торопливо отхлебнула, чтобы слегка успокоиться. – Спасибо.

– Я заказал еду, ее скоро принесут. Но если ты очень проголодалась, в мини-баре есть батончики мюсли…

– Ничего, я подожду.

– У нас впереди долгая ночь.

Гленна вгляделась в его лицо в поисках скрытого смысла, но он был предельно серьезен; той игривости, с которой он на днях заявился в ее кабинет, и след простыл. Она воткнула карандаш в узел волос на затылке.

– Я не понимаю, как нам быть. Как мы можем работать вместе и при этом защищать интересы обеих компаний?

– Возможно, теперь уже одной. – Бродерик наклонился и поставил перед собакой пиалу с водой.

– Я не понимаю, как убедить сотрудников доверять друг другу после десятилетий вражды и договоров о неразглашении. Я даже не понимаю, как мы сами с этим справимся!

– Я не уверен, что у нас есть выбор.

Повисла тишина, нарушаемая только звуками того, как Кота лакает воду, и стуком ледяного дождя по стеклам.

Гленна побарабанила пальцами по крышке ноутбука, не уверенная, сколько информации раскрывать, вне зависимости от того, что говорила мать. Но Джинни и Джеку нужно убедить совет директоров в том, что в этом есть смысл, а значит, Гленна и Бродерик должны работать вместе.

– А как прошло ваше собрание?

– Все были в шоке.

Гленна опустила крышку ноутбука и откинулась в кресле.

– Никто не торопится с поздравлениями, да?

– Все пока переваривают.

– Через час после объявления новостей невестка и младшая сестра начали рассылать всем сообщения с предложением устроить вечеринку для женской части обеих семей, чтобы отпраздновать. Чувствую себя очень неловко из-за того, что не принимаю в этом участия.

– Но они-то не занимаются компанией столько, сколько ты.

– Не напоминай. Я просто болезненно воспринимаю происшедшее. Но моя мать взрослый человек и имеет право на собственную жизнь. Просто тяжело так быстро забыть о том, как мои родители всю жизнь ругали твоего отца за его бизнес-стратегию.

Бродерик крутил в руках карандаш, ритмично постукивая им по краю стола.

– Бизнес-стратегию? И что же конкретно не так с нашей бизнес-стратегией?

– Я не пытаюсь с тобой поругаться, – чуть громче, чем следовало, сказала Гленна, и щенок беспокойно шевельнулся и заскулил. – Но нам придется теперь это разгребать.

– Нет. Нам нужно просто придумать относительно приличный план объединения компаний, чтобы скормить его совету директоров. Слить активы, по возможности сохранив рабочие места.

Гленна щелкнула пальцами, подзывая собаку.

– И не вылететь из конкурса на трубопровод.

Он продолжил ее мысль.

– Который нужно построить максимально быстро, и при этом он должен перекачивать больше нефти и быть хорошо защищен от протечек и аварий. Это вопрос сохранения нашей земли.

– Да, конечно. – Гленна погладила собаку, успокаиваясь.

Спокойствие ей бы сейчас не помешало. Она была заперта в замкнутом пространстве с Бродериком, ощущая запах его одеколона и крема после бритья. Ее тело стремилось к нему, но ее интеллект восставал против этого.

Гленна продолжала любить своего покойного мужа. Она всегда любила его, даже несмотря на все ссоры и на то, как много им пришлось работать над своими отношениями. И при этом здесь и сейчас ее тело жаждало близости. С Бродериком.

Она вздохнула и ощутила, как ее тело вздрогнуло, снова почувствовав его запах.

– А ты когда-нибудь хотел чего-нибудь… большего? Чем карьера, компания? – спросила она.

– Нет, – мгновенно ответил он. – Ты хочешь сказать, что ты хотела? И чего же?

Ей кажется, или он действительно понизил голос до интимного тона? Они посмотрели друг другу в глаза, и Гленна покраснела. Ее сердце застучало быстрее, но она постаралась сохранить спокойствие и профессиональную отстраненность.

– Ну уж нет, даже не начинай! – произнесла она. «Руки прочь от Бродерика Стила», – напомнила она самой себе.

– Но почему нет? – задумчиво произнес он, словно не заигрывая с ней, а разрешая некую загадку. – Берлинская стена пала.

Что-то в его голосе заставило Гленну практически испугаться. И захотеть его еще сильнее.

– Нет, нет, перестань! Сейчас это может все усложнить еще больше, чем раньше.

– Разве? – Он лукаво улыбнулся, и на его щеках появились ямочки.

– А ты сам не понимаешь? – Она опустила глаза, притворяясь, что рассматривает его ботинки. – Зачем добавлять напряжения в и без того напряженную ситуацию. Мы же уже не студенты, которые слишком много выпили на вечеринке.

– Ты права. Мы больше не бунтующие дети. Мы – взрослые люди, которые прекрасно понимают, что происходит. Наши родители женятся, и нам придется по нескольку раз в год сидеть за одним столом. – Он наклонился к ней через стол, и его голос стал совсем низким: – Но на Рождество хотя бы есть омела[1].

Его слова парадоксальным образом привели к тому, что эмоции Гленны успокоились. То, о чем он говорил, было слишком… домашним.

1

Рождественская традиция – в дверном проеме вешают омелу, и человека, который под ней стоит, можно поцеловать.