Исцеление сердца (ЛП)

— Проблемы, мой друг? — спросил Леиф.

Вали издал смешок.

— Нет. Ничего такого. Просто думаю о Бренне и о том, как она поприветствует меня, когда мы вернемся.

— А. Ее настроение в последнее время меняется, это так. Это бывает, когда ребенок на подходе.

Слушая, как Вали обсуждает беременность своей жены, Леиф чувствовал, как ноет старая рана в груди, но эта боль не была неприятной. Воспоминания имели и горький, и сладкий привкус.

— Видимо, да. Я, кажется, раздражаю ее больше всего, хоть и стараюсь не беспокоить — и она даже не пытается объяснить причину. Она бы сегодня поехала в деревню верхом! С таким большим животом! Когда я сказал, что это будет большая ошибка, клянусь, у нее был такой вид, словно она была готова заколоть меня мечом.

Леиф видел, что Вали сегодня все-таки отправил жену в деревню, на санях, с Тордом и Сигвальдом в качестве сопровождающих, и знал, что эта поездка была результатом напряженных переговоров между беременной женщиной и ее обеспокоенным мужем.

— Это не продлится долго, а потом она будет переполнена любовью к ребенку и к тебе.

Вали ухмыльнулся.

— Я очень надеюсь. Ольга сказала, еще как минимум два месяца. Мне повезет, если к тому времени я еще смогу сохранить голову на плечах.

Был большой шанс на то, что к тому времени вернутся корабли. Вали действительно повезет, если ему удастся сохранить голову на плечах, но Леиф сомневался, что угроза исходит от Бренны.

Он вздохнул и поглядел на приближающийся замок. Опасность шла по пятам за ними. Опасность и потеря.

~oOo~

Она притаилась ближе, чем он думал — чем кто-либо из них думал.

Когда они добрались до замка, старый Орм сказал им, что сани не вернулись. Они должны были вернуться раньше них — задолго до них.

Сани и деревня подверглись нападению. Это были воины принца Ивана, которого они посчитали слишком слабым, чтобы представлять угрозу. Деревня, весь скот и люди, которые там работали, — все погибли. Сигвальд и Торд тоже.

Леиф сидел в мрачном замковом зале и смотрел на огонь, пока в комнате над ним Ольга работала, чтобы спасти Бренну и ее малыша, а Вали, не покидавший места рядом с кроватью, наблюдал, как его семья уходит от него.

Леиф и Торил вместе потеряли четверых своих детей: троих из них в младенчестве, и одного, когда его жизненная нить все еще свисала из ее опустевшего живота. В одиночестве он похоронил дочь, а теперь и их сына Эйнара. Он похоронил Торил и ребенка, который был внутри нее.

Торил и тот, седьмой ребенок, мальчик, а теперь и Эйнар были убиты.

Пока Леиф сидел в зале, среди таких же молчаливых друзей, и спрашивал себя, спасет ли Ольга Бренну и ее ребенка, его ум вернулся в прошлое, к смерти его собственной жены.

Он сражался в сердце Гетланда, отбиваясь от налетчиков, и не знал о своей потере до самого конца, пока не убедился, что Бренна, тогда еще рабыня, спасла детей Эйка и Хильду, его жену, и не вернулся домой.

Сражение было быстрым. У них с Торил был небольшой домик на окраине города, достаточно далеко от длинного дома, и Леиф не думал, что они в опасности.

Он ошибся. И он пришел домой, и там была кровь и смерть, праздновавшая победу.

В эту ночь образ окровавленного тела Бренны сплетался в его памяти с другим образом: Бренна, лежащая в кровавом снегу, и мертвая Торил — в очаге, ее руки все еще прикрывают вспоротый живот, как будто она все еще пытается удержать своего ребенка, чтобы он не выпал.

Кровь все еще была свежей и теплой, внутренности их тел все еще блестели. Если бы он оказался на мгновение быстрее, он мог бы спасти их.

Удар грома потряс стены замка, и Леиф инстинктивно огляделся вокруг. Остальные в зале тоже выглядели удивленными и возбужденными. Гром зимой, даже поздней зимой, был чем-то странным. Сам Тор объявлял о своем присутствии.

Возможно, он пришел спасти ребенка.

Еще один удар молота Тора. И еще.

— Тор сегодня злится, — пробормотал Орм, сидящий рядом. — Плохие дела и печальные новости.

— Да.

Прежде чем Леиф смог сказать еще хоть что-то, затрещала дверь, и он встал. Вали пронесся через зал и понесся к выходу. В руках у него был небольшой окровавленный сверток.

— Значит, все кончено, — вздохнул Орм. — Но что насчет Бренны?

Леиф не ответил; его внимание было обращено к другу, который только что выбежал в ночь, оставив после себя снеженный след. Тор снова вернул зиму.

Леиф последовал за Вали на территорию замка. Другие тоже, но он не обращал на них внимания. Его друг стоял на улице, держа обнаженное, невероятно маленькое тело своего ребенка высоко над головой, пока снег падал на плотные белые простыни, и гром и молния трещали вокруг них.

— ОН ТОРВАЛЬД! — крикнул Вали в сердитое небо. — И ОН ПРИНАДЛЕЖИТ ТЕБЕ! ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ? КАКУЮ ЕЩЕ ЖЕРТВУ ТЫ ОТ МЕНЯ ХОЧЕШЬ? ТЫ УЖЕ ЗАБРАЛ МОЕГО РЕБЕНКА! ТЫ ЗАБЕРЕШЬ ЕЩЕ И МОЮ ЛЮБИМУЮ? ЛУЧШЕ ВОЗЬМИ МОЕ СЕРДЦЕ ИЗ ГРУДИ!

Грудь Леифа болела от горя за своего друга и от воспоминаний о своем горе. Леиф положил руку на спину Вали. Вали развернулся, его коса ударила Леифа по лицу.

— Вали, мой друг. Мой брат. Не искушай богов.

— Мне все равно! Пусть будет, что будет!

Но ему было не все равно. Время притупит потерю, оставит синяки и шрамы там, где теперь живет только боль, и у Вали останется еще, что терять. Не время было призывать Тора, как если бы Вали мог встретиться с богом и победить.

— Твоя женщина еще жива. Ты хочешь отказаться от нее?

Вали молча стоял и смотрел, его дыхание было похоже на звериный рык. Снег покрыл его волосы, брови, бороду, но он ничего не замечал.

Леиф протянул руки.

— Позволь мне забрать твоего сына. Я позабочусь о нем, до тех пор, пока вы не будете готовы попрощаться с ним.

К сожалению, он очень хорошо знал, каково это.

Вали не позволил ему забрать ребенка.

— Бренна захочет его видеть.

Торил хотела видеть свою крошечную дочь, свою первую потерю. Она держала ее на руках много часов подряд, пока тело не остыло и не стало жестким, и Леифу не пришлось насильно вырвать их ребенка из рук жены. Торил ненадолго словно сошла с ума, кричала и била его своими маленькими кулаками. Мысль о Бренне, которую ждет то же самое, заставила кровь Леифа похолодеть.

— Нет. Это вызовет еще больше боли, а она уже и так вынесла много. Я знаю. Она ждала ребенка, она хотела стать матерью. Ей будет тяжело видеть его. Ты должен быть с ней.

Леиф снова поднял руки и долго держал протянутыми. На этот раз, с искаженным от горя лицом, Вали отдал ему своего сына. Он наклонился и взял из снега у ног простыни, и накрыл тело.

Затем он ушел, и Леиф прижал безжизненную ношу к груди.

~oOo~

Долгое время Леиф сидел перед огнем в зале, держа на руках тело ребенка. Он забрал его, чтобы избавить Вали от этой боли, но теперь сам не мог заставить себя ничего сделать.

Так он сидел и держал мертвого ребенка, и старые воспоминания вновь высекали себя в его разуме. Гроза гремела и выла за стенами.

— Леиф.

Удивленный голосом Ольги, Леиф поднял глаза и увидел ее, стоящую на краю тени, что отбрасывало пламя. Он только сейчас заметил, что они одни. Он сидел там дольше, чем думал.

Зал редко пустовал в любое время дня и ночи; он был полон налетчиков и жителей деревни, укрывшихся от зимы. Но тяжелые события этой ночи, должно быть, загнали всех в комнаты.

— Как Бренна?

— Слаба. Она потеряла много крови, прежде чем родила. У нее пробита грудь.

— И разбито сердце, наверняка.

— Нет. Но так будет, если она проснется.

— Если?

Ольга вздохнула.

— Она истекает кровью внутри, где я не могу ей помочь. Только ее собственная воля может спасти ее сейчас. И Вали, возможно. Он не отходит от нее, — она наклонила голову к нему. — У тебя ребенок.

— Да. Я обещал Вали, что буду присматривать за ним.